Это адрес. Адрес Фанбоя!
– Всегда готова, – отвечаю я.
Вбивая адрес в старенький навигатор, Дэнни уточняет:
– Так какой у тебя план?
– Честно говоря, никакого плана. Встретимся с ним, я спрошу, не согласится ли он, или они, поработать вместе или писать не такие страшные фанфики.
– А если он опасен?
Машина рывком трогается с места. Представив, что говорят глядящие нам вслед родители, я улыбаюсь.
– Да, мне такое приходило в голову, не буду врать. Придётся рискнуть. Нейта завтра отключают от аппарата, у меня почти не осталось времени.
Автомобиль несколько раз подпрыгивает, как заяц, но потом всё же покоряется судьбе и тащится по дороге. «Неужели всего несколько дней назад мы с Дэнни едва были знакомы, а теперь я могу перечислить, сколько раз и как он до меня дотрагивался, какой от него исходит аромат и сколько у него на лбу кудряшек?»
– А ты не собираешься упомянуть о своих подругах в коме? – спрашивает он.
Глядя в окно, я про себя надеюсь, что вопрос исчезнет сам собой. Но чудес не бывает. Придётся отвечать.
– Нет. Он решит, что я чокнутая.
– А мне нравятся чокнутые, – со смущённой улыбкой признаётся Дэнни.
«Кажется, он понял, как мне тяжело».
Дальше мы едем молча. Когда меня раньше подвозили парни, то всегда пытались произвести впечатление: ревели двигателями, срывались с места на перекрёстках. Один даже решил, что я приду в восторг, если выписать пару восьмёрок на парковке перед супермаркетом Tesco. Думал, я отблагодарю его минетом, а меня просто стошнило ему на колени. А вот Дэнни ведёт машину как взрослый. И мне это очень нравится. Вечернее солнце золотит его профиль, оттеняя короткие волосы на висках и ресницы. Я втягиваю воздух. Пахнет бумагой, мятой и дизельным топливом, отчего мне сразу становится тепло и уютно, и я мысленно прокручиваю несколько сценариев встречи с Фанбоем.
Все они заканчиваются плохо – передо мной захлопывается дверь. Или даже хуже.
Однако надо хотя бы попытаться убедить его бросить этот ужасный блог, ведь страдают мои друзья.
Но даже рядом с Дэнни я не могу полностью успокоиться и рассчитать каждый ход.
Заметив, что меня потряхивает от беспокойства, Дэнни оборачивается ко мне и спрашивает:
– Ты как? Не передумала?
– Лучше не бывает, – автоматически отвечаю я.
Уже отвернувшись, не отрывая взгляда от дороги впереди, Дэнни поправляет меня:
– Нет, тебя явно трясёт.
И я улыбаюсь. Этому парню безразлично, от Gucci ли на мне туфли и какой у меня цвет лица. Навигатор сообщает, что мы приехали. Дэнни тормозит перед многоквартирным домом. Дом необычный – скорее всего, это старый склад, переделанный в квартиры, в очень дорогие квартиры. Выходит, Фанбой или живёт с родителями, или весьма и весьма небеден.
Я поворачиваюсь к Дэнни.
– Знаешь, кто-то оставил у меня на пороге окровавленный нож. В конверте.
Дэнни молча смотрит на меня, открыв рот.
– Что? И ты молчала? Ты позвонила в полицию?
Я качаю головой.
– Дело принимает слишком серьёзный оборот, Эл. Надо обратиться в полицию. Сейчас же.
Опустив голову, я смотрю на свои руки. «Врать плохо. Дэнни должен знать правду. Остальное не важно».
– Психованная – это я.
– Что?
– Я изрезала Виоле руку. В больнице.
Дэнни едва не вываливается из машины, прижавшись к двери, отстраняясь от меня как можно дальше.
– Что? Ты изрезала ей руку? Зачем?
– Потому что это единственный способ передать ей важное сообщение. Она должна была пойти на собрание Хвостунов, чтобы там узнать о вирусе.
– Ты говоришь… о фанфике с сайта «Фандализм»?
Я киваю.
– Элис, это просто тексты, это не правда. Ты ранила свою подругу.
– Знаю, я всё знаю. Но это правда, Дэнни. И землетрясения, и наши необъяснимые комы… Всё произошло на «Комик-Коне». Тебе не кажется, что совпадений многовато?
Дэнни долго молчит.
– Допустим. В твоих словах есть логика. Но зачем же резать Виоле руку?
– Пожалуйста, не думай, что я ненормальная, – чуть не плача, прошу я. – Все считают меня глупой коровой, и только ты другой. Даже родители меня не слишком-то любят.
Звучит жалостливо, слегка наивно, просматривается попытка лёгкой манипуляции, но я готова подписаться под каждым словом. Всё так и есть. И под взглядом Дэнни у меня из глаз капают слёзы, остановить которые не в моих силах.
Дэнни смотрит на меня чуть добрее.
– Не надо, не плачь. Я понимаю, на тебя столько всего свалилось. И я вовсе не считаю тебя ненормальной, тебе просто нужна помощь.
Я судорожно сглатываю слёзы.
– Я обязательно найду хорошего психолога, обещаю. Пусть только сначала девчонки выйдут из комы, и я сразу пойду искать врача. А сейчас мне без тебя не справиться.
Не припомню, чтобы когда-нибудь произносила эти слова. Мне частенько не хватает крепкого плеча рядом, и всё же я страшно стесняюсь просить о помощи. Не хочу показывать слабость. Я слежу за выражением лица Дэнни, предчувствуя отказ.
– Но я же и так с тобой? – говорит он.
Мы вместе подходим к подъезду. С каждым шагом мои ноги дрожат всё сильнее, и я замечаю кучу незначительных деталей: вот трещина на тротуаре, недавно подстриженный газон, уличный фонарь не горит, а мерцает, а в воздухе пахнет дождём.
– Как мы узнаем, в какой квартире засел Фанбой? – спрашивает Дэнни.
Я пожимаю плечами.
– Будем стучать в каждую дверь, задавать глупые вопросы, искать подозрительных типов.
– А если не поможет?
– Сядем и поплачем.
Меня вдруг одолевают множество вопросов: «Как Фанбой выглядит, сколько ему лет, узнает ли он меня? А вдруг это не “он”, а “она”? И что я скажу этому неизвестному без лица, который, возможно, посылал мне крайне неприятные угрозы?
Вот посмотрю ему в глаза и скажу: “Пожалуйста, перестаньте писать ваши фанфики. Из-за них рушится целая вселенная, в которой сейчас находятся мои друзья”.
А теперь сделаем глубокий вдох. Может, и глупо, но хотя бы не надо никого резать ножом, и Дэнни будет со мной».
Мы подходим к двойной двери, за которой виднеется вестибюль. Дверь заперта. Я пробегаю пальцем по списку на стене – быть может, какое-нибудь из имён покажется знакомым.
– Ох господи, – шепчу я.
«Так вот кого Рассел ждал тогда в кафе.
Тимоти О’Хара.
