В ответ на эти её слова я, похоже, извиняюсь, потому что Дейзи, грустно усмехнувшись, говорит: «Ничего, бывает», и уходит.
– Элис —
Родители Кейти застыли над её телом будто каменные изваяния. Увидев меня, её мама начинает плакать. Страшно видеть, как она похожа на Кейти – те же рыжие волосы и ярко-зелёные глаза. Она неловко обнимает меня, мы сталкиваемся щеками.
– Спасибо, что пришла, Элис. Кейти была бы тебе рада.
Её голос срывается, и мать Кейти обессиленно падает на тело дочери.
– Да, конечно, – с трудом выговариваю я.
Все медицинские трубки и провода уже убрали, и кажется, что Кейти просто уснула. Вот только она лежит совсем неподвижно, даже ресницы не трепещут. Её нежное, с тонкими чертами лицо утратило упругость. Но страшнее всего её руки. Пальцы Кейти не знали ни минуты покоя, вечно отстукивая ритм множества мелодий, пощипывая струны невидимой виолончели. Не в силах сдержаться, я беру её за руку.
– О боже мой! – вздыхаю я.
«Разве может Кейти, такая полная жизни, стать такой немыслимо холодной? Неужели это я убила её? Кейти погибла из-за моего фанфика?»
От этой мысли у меня темнеет в глазах, и неожиданно возникший рядом Дэнни подхватывает меня, не давая осесть на пол.
– Я здесь, – говорит он, укладывая мою голову себе на плечо.
– Сегодня Кейти, а завтра Нейт, – бессильно шепчу я. – Все, кто мне дорог, умирают.
Дэнни провожает меня до дома и отпирает входную дверь. Раннее утро, все спят, и Дэнни зовёт моих родителей с нижней ступеньки лестницы:
– Мистер и миссис Чайлдс! Это я, Дэнни. Я привёз Элис… у нас очень плохие новости.
Сонные родители, покачиваясь, спускаются к нам.
Я падаю на грудь маме, заливаясь слезами.
Она обнимает меня и гладит по голове:
– Элис, что же случилось?
Я не могу выдавить ни слова.
– Ночью умерла Кейти, – сообщает Дэнни.
Мама крепче обнимает меня. А потом нас обеих обнимает папа. Они сжимают меня так крепко, что я едва дышу.
– Ох, Элис, мне так жаль, – всхлипывает мама.
Папа тоже плачет, я слышу по голосу:
– Бедные её родители…
Я лежу на диване, пристроив голову у мамы на коленях, как будто мне годика три, не больше, а папа заваривает чай. К чашкам никто не притрагивается. Дэнни сидит рядом с мамой и, кажется, тоже гладит меня по голове. И до самого восхода солнца все молчат, слышен только мой плач. Но потом и у меня заканчиваются слёзы.
Часы бьют семь раз. Кейти умерла ночью. Нейт умрёт сегодня днём. Горе тяжёлым камнем ложится мне на грудь.
«Я должна отыскать Тимоти и заставить его бросить мерзкую писанину. Он за всё заплатит».
У Дэнни под глазами темнеют круги, а кудри вьются в совершенном беспорядке.
– Нам пора ехать, – говорю я ему.
Мама встревоженно смотрит на меня.
– Уж сегодня-то тебе стоит побыть дома. Ты столько пережила!
Но я уже поднимаюсь, хотя колени дрожат, всё тело болит, а сердце будто камнем стучит изнутри по рёбрам.
– Мне нужно встретиться с Тимоти, попасть к нему в офис.
Дэнни кивает.
– Я тебя отвезу.
– Нет, – отвечаю я. – Это в центре, на метро доберёмся быстрее.
Папа, оказывается, стоит у двери в гостиную, сжимая в руках чашку остывшего чая.
– Элис, мы отвезём тебя в больницу, если так нужно. Но в офис к редактору… сегодня… на метро? Мама права, ты в шоке.
– Я знаю, что делаю! – Подхватив сумочку, я шагаю к двери. – Мне очень нужно поговорить с Тимоти.
Конечно, я в шоке – моя подруга недавно умерла. А ведь она заняла моё место – это я должна была помочь Виоле спасти Нейта. Холодный камень в груди напоминает: «Нельзя раскисать. Я не позволю этому мерзавцу убить ещё кого бы то ни было».
– Тогда и мы поедем, – говорит мама, бросаясь за мной.
Папа идёт за ней. «Поразительно… родители действительно хотят выйти из дома, не причесавшись и не почистив зубы!»
– Спасибо, не нужно, – с улыбкой отвечаю я. – Меня проводит Дэнни.
И он уже стоит рядом.
Секретарша Тимоти встречает меня неприязненным взглядом. Этой стерве я никогда не нравилась. Ей вообще никто не нравится.
– Здравствуй, Элис, – говорит она. – Тимоти тебя сегодня не ждёт.
– Знаю. Но мне нужно с ним встретиться по срочному делу.
Секретарша смотрит на экран компьютера, потом на меня, и снова на экран.
– А он тебе звонил на этой неделе? – наконец спрашивает она.
– Нет. В последний раз мы разговаривали на «Комик-Коне».
– Я слышала, что случилось с твоими подругами. Мне очень жаль, – безжизненно произносит она.
Но в её словах не больше сочувствия, чем в сообщениях вроде: «Думаем и молимся о вас», которые я пачками получаю по электронной почте.
Стоит ли отвечать на такое? Рассказывать, что Кейти умерла? Что, если камень, заменивший мне сердце, растает, тогда меня захлестнёт горе?
– Я могу поговорить с Тимоти? – коротко спрашиваю я.
– Он не появлялся в офисе. Написал мне по электронной почте, что берёт отпуск на неделю, чтобы разрешить некоторые проблемы личного характера.
У меня в груди разгорается гнев. «Проблемы личного характера!» Да он заперся у себя в квартире, и из-за него Виола с Нейтом не могут попасть домой. Глубоко вздохнув, я спрашиваю, не давая голосу дрогнуть:
– Вы не могли бы ему позвонить?
Секретарша качает головой:
– Я пыталась… он не берёт трубку. Я могу попробовать ещё раз, оставлю сообщение, скажу, что ты его разыскиваешь.
– Спасибо, – говорю я и выбегаю из офиса.
Дэнни не отстаёт ни на шаг.
– Куда дальше? – спрашивает он.
– Поедем к нему и вышибем дверь.
До квартиры Тимоти мы добираемся через весь Лондон только к десяти утра. Меня охватывает паника, я того и гляди взорвусь. Сейчас совсем не время присылать мне угрозы, и, когда тренькает телефон, а на экране высвечивается неопознанный номер, я, позабыв обо всём на свете, ору:
– Отвали, чокнутый гад!
– Господи, Элис, неужели он всё никак не уймётся?
Я киваю.
– Только этого мне сейчас не хватало.
Дэнни осторожно вынимает из моей руки телефон и открывает последнее сообщение. Его лицо на глазах темнеет.
– Прочти сама.
Это мой фандом, стерва.
