По моим щекам струятся слёзы. Я ожидала, что друзья выживут, приняв лекарство Оскара, но теперь и последняя надежда рассыпалась в прах. Извиваясь всем телом, я пытаюсь вырваться, руку пронзает боль, но президент держит крепко.
Заметив мои слёзы, он заливается смехом.
– Ах, эти обезьяньи острые чувства! Это я посылал тебе сообщения с угрозами. Хотел посмотреть, как ты испугаешься и отступишь, прекратишь публиковать фанфики на новом сайте «Фандом. Взлёт». Неплохо придумано, кстати.
Он тащит меня к компьютеру, и мне ничего не остаётся, как повиноваться.
– Прежде чем я тебя убью, Элис, я хочу, чтобы ты увидела, как умрут твои друзья.
Поставив меня перед экраном, он показывает мне последний текст, опубликованный на сайте «Фандализм». Пальцы президента с силой впиваются мне в подбородок. Над ровными строчками – новый рисунок: безжизненный силуэт ласточки, опутанный колючей проволокой Фанбоя.
Это символ. Предупреждение.
«Фандом. Взлёт» потерпел поражение.
Победил Фанбой.
Нейт встал рядом с Оскаром.
– Ты готов, Нейт? – спросил Оскар.
– Пора, – ответил Нейт.
Оскар нажал на кнопку. Ничего не произошло. Однако Нейт услышал, как Оскар шепчет: «Дело сделано».
Нейт представил, как взрываются по всей стране канистры с вирусом, как яд разлетается в воздухе, повисая тончайшим туманом, ждёт, когда его вдохнут ни о чём не подозревающие дефы и гемы. А потом вирус распространяется от заражённых к здоровым, как смертельный грипп.
Отгоняя ощущение вины, охватившее его изнутри, Нейт поднёс к губам бутылочку с сывороткой. Лекарство на вкус оказалось сладким, почти безвкусным, совсем не таким, как он ожидал.
– Это же просто сладкая вода, – чувствуя, как перехватывает горло, сказал Нейт.
Оскар кивнул.
– Прими мои извинения. Лично я против тебя ничего не имею, сам понимаешь.
– Но Говард обещал…
– Говард просил тебе кое-что передать: «Крыса однажды, крыса навсегда».
– Крыса? То есть предатель? Это он обо мне или о себе? – опускаясь на колени, уточнил Нейт.
Его захлестнули горе, ярость и чувство вины. Он помог гемам уничтожить свой народ. Дефов. И теперь тоже умрёт.
Нейт сквозь слёзы взглянул на Оскара.
– Убей меня прямо сейчас. Умоляю тебя.
Оскар улыбнулся – идеальная улыбка на идеальном лице, идеальное тело с идеальной иммунной системой, которая защитит его от неидеальной судьбы – и сказал:
– В чём же тогда ирония?
На этом блог закончился.
Фанбой уничтожил дефов.
– Виола, – шепчу я. – Нейт. Простите меня.
Президент заставляет меня опуститься на колени и прижимает дуло пистолета к моему лбу. Сначала мне инстинктивно хочется расплакаться, умолять о прощении, а потом кажется, что я сейчас намочу трусы от страха. Однако, бросив взгляд на Дэнни – он так и лежит на полу, за спиной у президента, – я вижу, что его глаза медленно открываются. И во мне появляется какая-то неизвестная сила. «Я не подарю президенту такой радости: он не увидит, как я корчусь от страха». Уверенно выдержав взгляд Стоунбека, я с трудом, но всё же растягиваю губы в улыбке и тихо произношу:
– Знаешь, а в последнем абзаце ты явно переигрываешь.
– Виола —
– Что будем делать? – спрашивает Нейт.
Я вспоминаю след от пули на теле спящего Нейта, монотонный звук больничного аппарата после смерти Кейти, слова, которые Элис вырезала на моей руке. «Если мы убьём его здесь, в книге, то он умрёт и в нашем мире. Я могу убить президента, и он перестанет писать свои смертоносные фанфики. И тогда вирус останется в канистрах. Я спасу всех дефов. Эш останется жив, а мы с Нейтом отправимся домой».
– Виола, о чём ты думаешь?
Я улыбаюсь брату.
– Мы его убьём.
Схватив висящий на стене неподалёку огнетушитель, я несколько раз бью по колбе. С каждым ударом я изливаю накопившиеся во мне ярость, отчаяние и ненависть. Я бью и бью, останавливаясь, только когда стеклянная стенка начинает змеиться многочисленными трещинами. Жидкость вытекает, стеклянный колпак поднимается, и президент падает к нашим ногам. Мы подхватываем его и укладываем на пол. Вокруг неподвижного тела быстро натекают лужицы.
– Вот так просто убьём? – спрашивает Нейт. – Без тени сомнения?
Я не могу рассказать о сумасшедшем писателе, брат всё равно не поймёт. Но и не нужно – президент совершил достаточно страшных преступлений.
– Он хотел истребить всех дефов, Нейт. Он убил очень многих. Только так его можно остановить.
Нейт кивает и вынимает из-за пояса кривой охотничий нож. Он медлит, глядя на лезвие.
Я беру брата за руку, наши пальцы смыкаются вокруг рукоятки ножа.
– Давай вместе.
Нет времени рассуждать о морали и праве на убийство. Мне кажется, мы оба понимаем, что поступаем неправильно. И всё же мы заносим лезвие высоко над грудью президента. Не сговариваясь, мы:
– Раз… два… три…
Нож с удивительной лёгкостью падает вниз, прямо в грудь президента.
– Элис —
Закрыв глаза, я жду – сейчас щёлкнет курок, раздастся грохот и меня поглотит пустота. Однако ничего не происходит. Слышится тихий хрип. Дуло пистолета больше не упирается мне в лоб. Я открываю глаза. Стоунбек обеими руками сжимает свою грудь, а из-под его пальцев растекается по одежде кровавое пятно, как будто он заколол себя невидимым ножом. Сначала мне кажется, что он случайно выстрелил в себя, но это невозможно, пистолет всё время упирался мне в лоб, и я не слышала выстрела. Стоунбек смотрит себе на грудь, затем переводит взгляд на меня.
– Она меня нашла, – хрипит он.
– Кто?! – кричу я. – Кто тебя нашёл?
С невероятными усилиями, обрызгивая моё лицо кровью, он выговаривает:
– Виола.
Пистолет падает на пол за мгновение до тела президента. Пятно крови быстро ползёт по кухонному полу. Я отхожу в сторону. Не пачкать же туфли от Jimmy Choo.
– Стоунбек? – шёпотом, будто боясь разбудить его, зову я.
Президент не отвечает, и я касаюсь его лица носком туфли. Голова Стоунбека безжизненно перекатывается в сторону. Он мёртв. Мертвее не бывает. Не знаю, как у неё это вышло, но Виола каким-то чудом убила президента Стоунбека. Самого Фанбоя.
«Может, ей ещё и удастся сделать так, чтобы вирус не распространился над планетой. И может быть, – может быть! – она сможет вернуть домой Нейта».
От захлестнувшей меня надежды становится трудно дышать.
