Мы еще раз обнялись.
– Приходи скорее. Я буду ждать, – шепнула на ухо Дара.
– Я постараюсь. Очень-очень, – шепнула я в ответ.
Женщина взяла меня за руку, и мы пошли по дороге в противоположную от города сторону. Пальцы у нее были ледяные. Вообще она была на удивление легко одета. Местные в свитерах уже ходили, а эта в тоненькой блузке и легком пиджачке. Неудивительно, что она так замерзла. Туфли-лодочки тоже не по погоде, а узкие высокие каблуки совсем не предназначены для ходьбы по пляжу и камням. И кстати, где ее сумочка? Женщина в таком костюме не может ходить вообще без сумочки.
Через несколько метров я обернулась. Дара все стояла и смотрела мне вслед. Она улыбалась, но даже с такого расстояния было видно, что ее глаза предательски блестели. Мне и самой хотелось расплакаться.
– Мама, – так непривычно было произносить это слово, – а расскажи мне про меня.
– Ты скоро все сама вспомнишь, – коротко ответила она, целеустремленно отбивая каблуками по асфальту мерный перестук, словно ходячий метроном.
– Но объясни хоть, как я оказалась в сарае на берегу? Я же ничего не помню. Прошлую мою жизнь понятно, почему забыла, но как я попала на пляж, если портал так далеко?
– Наверное, дошла или доползла в бессознательном состоянии и отключилась. Другого объяснения у меня нет. – Женщина на ходу пожала плечами.
– Значит, портал где-то рядом?
– Да, тут совсем близко. – Она опять растянула губы в улыбке.
Каждый раз, когда она так делала, меня почему-то передергивало. Невольно вспоминался ночной кошмар. Дама старалась широко улыбаться сомкнутыми губами, словно стеснялась показать зубы, отчего выражение лица получалось неестественно-зловещим. Да и отвечала сухо, даже с равнодушием. По тому, как она чеканила шаг по дороге, создавалось впечатление, что она очень спешит. Как будто у нас билет на поезд, который вот-вот отправится. Я еле за ней поспевала.
Если это моя мама, то почему я ее боюсь, словно строгую воспитательницу в детском саду? Может, у нас действительно были непростые отношения?
Дорога в этом месте здорово забирала вверх, но, к счастью, переться на гору к видневшемуся впереди тоннелю нам не пришлось. Меня повели или, скорее, потащили за руку по узкой тропинке вниз по склону.
– А у меня есть братья и сестры? – не выдержала я.
Мама коротко глянула на меня, снова быстрым, еле уловимым движением облизала губы и ответила:
– Нет. Ты у нас с папой одна. Сокровище ты наше.
Тепла в этих словах не было. Она как по бумажке читала.
– А где мы живем?
– В большом доме у моря. У нас собственный бассейн и прислуга.
– Вот как! Значит, мы богаты, да?
– Конечно, дочка, – равнодушно ответила женщина, спускаясь по тропинке через заросли репейника.
Несколько колючек прицепились к ее юбке, но она не обратила на них внимания. Странно, обойти кусты ведь было несложно. Зачем ломиться разъяренным медведем? Тем более в лодочках на каблуках. Она уже здорово поцарапала туфли о камни, два раза чуть ногу не подвернула, а все равно перла как танк, не выбирая дороги.
Тут проснулся мой внутренний голос и потребовал еще одного ответа.
– А зачем был нужен лабиринт? Я смогла пройти только одним путем, но думала, что должна добраться до всех предметов.
– Какой еще лабиринт? – нахмурилась женщина.
– Ну в сарае. Лабрис. На полу. Узор с предметами в центре.
– Это какой-то плод твоей фантазии или воспаленного сознания. Не знаю, о чем ты говоришь. Мы пришли.
Я уставилась на здоровенную круглую дыру в земле. Мы стояли на выдающейся в море скале. В нескольких метрах от нас уже был обрыв, внизу рокотал прибой, а у моих ног чернел то ли канализационный люк, то ли колодец, только больше обычного раза в два. Крышка – деревянный диск из дубовых досок – лежала рядом с дырой. Как его вообще сдвинуть смогли, он же весит килограмм под сто. На нем, кстати, валялась женская сумочка точно под цвет костюма моей спутницы, которую я все никак не могла привыкнуть называть мамой. Она что, просто бросила ее здесь и помчалась за мной?
– А где лестница? – спросила я, осторожно заглянув внутрь и при этом стараясь не приближаться к краю.
– Прыгай. Тут совсем невысоко! – нетерпеливо сказала дама. – Портал там, внизу, надо просто шагнуть.
Она крепко взяла меня за руку и потянула в сторону дыры.
Мне не казалось, что там невысоко. От люка веяло могильным холодом, а судя по тому, что дневной свет не достигал дна и бесследно растворялся в царящей там темноте, глубина была приличной.
Внутренний голос воспользовался моей растерянностью и наконец докричался до моего сознания, затараторив со скоростью швейной машинки и вбивая мне в голову очевидные вещи. Как я могла жить у моря и не научиться плавать? Откуда тогда такой неприкрытый восторг от вида волн и бесконечной водной глади? Почему богатая семья купила мне поддельную сумку? Ходи я в модной одежде, вряд ли кто-то приставал бы ко мне в школе, чтобы я «пояснила за шмот». Пряжка, которую я спрятала под матрасиками, явно была дешевкой.
«Эта женщина врет!» – наконец поняла я. Она врала от начала и до конца. Это не моя мать, а внизу никакой не портал.
Кровь ударила в голову так, что аж мушки замелькали перед глазами. В висках застучало, а по рукам и ногам пробежала дрожь.
Рассеянно кивнула и сделала вид, что иду к дыре, – женщина тут же отпустила меня, слегка подтолкнув в спину, – но в последний момент я ловко обежала этот люк по самому краешку. Огляделась и почувствовала, как от страха подгибаются коленки. Я наконец узнала это место. Дорога наверху, уходящая в тоннель, и скала, далеко выдающаяся в море. Прямо подо мной находится вход в пещеру, из которой я спаслась только благодаря дельфинам, и черный круглый люк в земле вел именно в нее.
Там внизу меня ждет не дорога домой, а тьма с мерзкими щупальцами-волосиками.
Я чувствовала, что мои воспоминания о школе – подлинные. Лабиринт не был моей фантазией, потому что Дара тоже его видела. Да и к этой поддельной матери я не просто так не испытывала никаких чувств.
Дама явно вышла из себя и буквально впилась в меня взглядом. Я встретилась с ней глазами и постаралась выдержать обжигающий огонь двух голубых льдинок. И вот тут ужас окончательно захватил мое тело. Это было почти то же гипнотизирующее ощущение, что и тогда в пещере, когда я ощущала себя мышкой перед готовой к атаке коброй. То, что я сначала приняла за пламя жизни, было тьмой, полыхающей в глубине зрачков. Той самой обжигающей тьмой, что ждала в пещере внизу. Она проникла в мой разум и парализовала волю.
Женщина уже поняла, что совершила ошибку, но видела мой ступор, поэтому ринулась ко мне, попытавшись схватить за руку. Только второй раз фокус с гипнозом у тьмы не получился. Один раз я уже избавилась от ее парализующего ужаса благодаря дельфинам, и теперь сбросила ментальные оковы одним рывком. Я оказалась быстрее и отпрыгнула в сторону так, что нас снова разделил черный провал люка.
