Никки не поверил мне. Заявил, что мрак/ужас/ничто заперт в пещере и не может выйти, пока его кто-то не позовет. Подставил плавник и понес меня к той ужасной скале, чтобы что-то показать. Еще издали я увидела черную точку на выдающемся в море скалистом мысе, и мое сердце дрогнуло. Неужели из колодца вышел новый мертвец?
Пока мы приближались к берегу, фигура в черном повернулась и пошла к шоссе. Я проследила взглядом за тем, куда она направляется, и охнула: на обочине дороги наверху стояла большая черная машина.
– Быстрее, Никки, быстрее! К берегу! – закричала я.
Дельфин не стал переспрашивать. Понес так, что брызги фонтаном во все стороны.
Вылетела из морской пены на песок, как Афродита, – платье же осталось на пляже у сарая. Плевать. Не останавливаясь, помчалась вверх к шоссе. Босиком это было очень сложно и больно. Острые камни, сухие стебли репейника кололи ноги так, что я даже боялась не добежать. Ну точно, как русалочка: и родилась из морской пены, и каждый шаг по земле доставляет нестерпимую боль. Кстати, и сказать я этому маньяку тоже ведь ничего не смогу.
Конечно, опередить мужчину в черном я никак не успевала, поэтому выбрала другой курс – на перехват. Ему к машине нужно было подниматься, а я бежала правее, где шоссе проходило ближе к морю. Лишь бы только он поехал в мою сторону! Если он намерен возвращаться в город, то я точно буду стоять у него на пути.
Выскочила на дорогу, уже чуть ли не воя от боли в ногах, но успела. Черная машина как раз вылетела из-за поворота. Только вот я не подумала, как буду его останавливать – бросаться под колеса мчащемуся на такой скорости автомобилю даже мертвым девочкам крайне не рекомендуется.
Водитель начал истошно сигналить, автомобиль вильнул, чуть не задев нависающие над дорогой скалистые выступы, но все-таки смог меня объехать. На мгновение мы с мужчиной встретились взглядами. Он точно меня видел! Черноволосый, с легкой небритостью, с узким нервным и чуть печальным лицом. Он меня видел снова. А я его узнала. Когда я размышляла, входить ли мне в салон гадалки, он направлялся к подъезду соседнего дома.
Я отшатнулась, а автомобиль взревел и ускорился аж с черными следами от шин на асфальте. Словно мужчина хотел убежать от меня. Но это было уже не важно. Я знала, где он живет!
Осталось убедиться, что это точно маньяк. Я была почти уверена, но этого «почти» недостаточно. Наверняка это не единственный большой черный автомобиль в городе, и большинство владельцев таких машин, скорее всего, ходят в костюмах. Да и на номер я не посмотрела. Тот ли это человек, который приставал к мальчишкам в поселке, – непонятно. Нужно было проследить за ним. Это для меня совсем не сложное дело… было бы, если бы этот гад меня не видел так же ясно, как Дара.
Адреналин погони медленно уходил. Ступни болели все больше, коленки начали нервно дрожать от понимания того, что я минуту назад смотрела маньяку в глаза. Только тогда поняла: я предстала перед ним в одних мокрых трусах! По идее мне должно было быть стыдно, но я ничего не чувствовала. Только азарт. Теперь я его найду!
Кое-как, хромая, спустилась к морю, вошла в воду и зашипела от боли: морская соль обожгла свежие раны. А еще говорят, что она по составу такая же, как кровь. С чего щиплет тогда?
Как ошпаренная выскочила на берег и помахала рукой Никки, чтобы уплывал. Сегодня купание отменяется. Обратно придется плестись по песку, оставляя кровавые следы.
Мой внутренний голос тут же принялся размышлять: видна ли моя кровь людям и если да, что показал бы ее анализ? Глупо, конечно, о таком думать, но зато от боли отвлекало.
Дара появилась ближе к вечеру. Сказала, что они через час отправятся в город на праздник. Родители решили идти пешком. Хотя, собственно, альтернатив-то было немного: машину они продали, понадеявшись на регулярный автобус, который мэр только что отменил, а заказывать такси, когда денег впритык хватает на еду и оплату счетов, было неприемлемой роскошью.
Подруга напялила на меня желтоватый от старости пододеяльник, подпоясала толстой веревкой, подрезала снизу волочащиеся по земле края и проковыряла маленькие отверстия для глаз.
– Маски у меня нет, так что давай сделаем просто очень маленькие дырочки, чтобы не было видно, что за ними пустота, – предложила она.
– Ну спасибо тебе. Так изящно пустым местом меня еще не обзывали, – в шутку обиделась я и попыталась пройтись. Ткань тут же чуть сместилась, и я перестала что-либо видеть. – Нет, так не пойдет, – сказала я и стащила с себя пододеяльник.
– Погоди. Я сейчас.
Дара убежала и вернулась через несколько минут с пакетом. В нем оказались позаимствованные у отца солнцезащитные очки, баночка чернил и тканевый обруч на голову, обернутый блестящей лентой. Не полукруглый ободок, чтобы волосы держать, а именно обруч. По словам подруги, его купили летом на каком-то средневековом фестивале. Якобы лет триста назад все местные красавицы в таких ходили.
Отверстия прорезали пошире, ткань закрепили на голове обручем – Дара для уверенности даже приметала его в трех местах белыми нитками, – а чтобы очки не очень бросались в глаза, она закрасила чернилами края дырок и нарисовала кривоватую улыбочку в районе моего рта. Жидкая краска тут же потекла вниз черными струйками. Подруга сначала расстроилась, а потом отошла, критически оглядела меня с ног до головы и заявила, что так даже страшнее получилось.
– Вообще жуть! – Она гордо рассматривала свою работу.
– Зеркальце есть?
Дара достала из сумочки маленькую детскую пустую пудреницу. Привидение из меня получилось действительно страшное. Я бы от себя на улице шарахалась. Черные струйки из нарисованных глаз, как потекшая тушь, а улыбка так вообще маньячная – будто темные слюни или кровь изо рта. Перевела зеркальце чуть в сторону и вздрогнула. Черные волоски-щупальца были уже совсем близко. Речь уже даже не о неделе. Дай бог, дня три-четыре осталось.
Дара почувствовала перемену в моем настроении.
– Что, так плохо? Давай переделаем! У меня еще есть пододеяльник…
– Нет. Все отлично получилось, спасибо, – ответила я, но она не поверила.
Пугать подругу, что тьма совсем близко, я не стала. Она точно будет переживать куда больше меня. За нее бы я тоже волновалась сильнее, чем за себя.
Мы сложили мой костюм в пакет и договорились, что я буду ждать их на дороге через час.
Так мы и шли в город: Дара с родителями впереди, а я – чуть поодаль, чтобы не нервировать звуком шагов взрослых. Конечно, они подозревали, что я где-то недалеко, но все равно так было спокойнее всем. Отец Дары не переодевался, только нацепил смешную шапку с оленьими рогами, а мать, естественно, нарядилась ведьмой. Подвела темным глаза, распушила кудрявые и черные как сажа волосы, надела остроконечную черную шляпу – и вот тебе готовая колдунья. Дочка полностью скопировала маму, только для полноты имиджа захватила еще и помело, а на голову нахлобучила фиолетовую шляпу с серебристыми звездами. Никаких комплексов. Дразнят ведьмой? Получите ее натуральную и только попробуйте не испугаться.
