Они остановились на узкой улочке, и выпрыгнувший из последнего грузовика незнакомый мне бригадир принялся распределять машины: кому налево, сносить симпатичный желтенький домик с закрытыми кремового цвета ставнями, а кому направо, к серо-белому коттеджу. Оба здания, судя по всему, были необитаемы как минимум с начала лета: некошеная трава выросла уже по пояс, поглотив все тропинки, грядки и редкие побеги каких-то полезных кустиков.
Все-таки Дара быстро бегала. К тому моменту, как рабочие разобрались, кто и где будет сеять хаос и разрушение, она вместе с отцом и еще парой местных мужчин уже быстрым шагом спускалась от главной площади.
Я отошла подальше, чтобы в поднявшейся суете меня никто случайно не зашиб, поэтому не очень вслушивалась в их ругань. Отец Дары активно махал руками и возмущался. Прораб отвечал ему сначала спокойно и снисходительно, потом тоже разошелся, начал кричать. Он с рабочими, наверное, даже побил бы его – был такой момент, когда мне казалось, что драка вот-вот начнется, – но к тому моменту со стороны площади подошла уже целая толпа жителей Доброты, а некоторые из них ненароком прихватили с участков лопаты, так что бригадир счел за лучшее сбавить обороты.
Услышав слово «отель», я все-таки подошла поближе. Мой сарайчик ведь тоже хотели снести ради него. Отец Дары под единодушные одобряющие возгласы жителей требовал показать документы и объяснить, почему не было публичных слушаний. Бригадир теперь прикидывался маленьким человеком, который мало что знает и ни на что не влияет, а лишь подчиняется приказам. Дескать, его просто послали выполнять работу. Какие-то слушания, по его мнению, состоялись в городе на той неделе. Жители возмущались, что нигде ничего не было объявлено.
– Где документы? Покажите мне, на основании чего вы собираетесь снести половину поселка! – напирал отец Дары.
– Ну так они у вашего главы! Копия то есть. Оригинал у мэра.
Толпа затихла.
– Без документов вы ничего сносить не будете!
– Хорошо, давайте позовем главу, – не унимался прораб.
– Ему сейчас не до этого, – тихо сказал кто-то в толпе.
Водитель бульдозера склонился к уху босса и что-то зашептал.
– Тьфу ты, нелегкая! – выругался тот и плюнул на пыльную дорогу. – Уходим. Вернемся, когда… ну там разберутся. С документами, короче.
Он махнул рукой строителям-разрушителям. Те равнодушно разбрелись по машинам. Похоже, им самим было приятно, что работа обошла их стороной в этот послепраздничный день. Лязгая гусеницами, техника развернулась и неспешно поползла прочь из поселка.
Жители же собрались на стихийный митинг. Новость о том, что как минимум часть домов, если вообще не все, теперь подлежит сносу в связи со строительством какого-то пятизвездочного отеля, потрясла всех.
– Боян, ты бы сходил, выяснил, что и как. Жаловаться же надо, – говорили они отцу Дары, ставшему невольным вожаком этого восстания.
Ну конечно, если он руководил каким-то там профсоюзом, где большая часть из них состояла, то все-таки какое-никакое начальство, хоть и бывшее.
– Просто с наскока не получится. Тут разобраться надо. Прессу то привлечем, есть у меня знакомая одна. Только вот что говорить ей? Документы посмотреть надо… – задумчиво гладил подбородок он. – А, сдается мне, мэр их так просто не покажет. Если уж он слушания задним числом провел.
Я повернулась и пошла обратно к сарайчику. Это взрослые проблемы, в которых я ничего не понимала. Мне бы мой домик на пляже защитить. С отцом Дары я была полностью солидарна, но что делать, не знала. Какие-то документы, слушания… Вряд ли я чем-нибудь смогу помочь.
«Трусиха», – заявил мой внутренний голос.
Я бы возмущенно ему возразила, если бы это не попахивало шизофренией.
«Кто еще может пройти туда, куда никого не пустят, и добыть документы, которые никому не хотят показывать? – ехидно заметил голос и добавил: – Вспомни сон. Ты там клад добывала в городе. Может, все-таки имеет смысл туда поехать?»
К этому моменту я как раз спустилась к шоссе. Колонна чадящих желтых монстров еще виднелась вдали. Наверное, на таких попутках доехать до города будет удобнее, чем час топать на своих двоих. Прикинула расстояние, поняла, что успею нагнать, и побежала вслед.
* * *
Как я и думала, бригадир отправился прямиком в мэрию и в результате не только показал мне дорогу, но и отлично поработал пропуском. Не знаю, были ли в здании камеры видеонаблюдения, но если и были, то смотрели на них идиоты. Никто не всполошился, не остановил странных посетителей: наяву шел один полноватый мужчина, а на камерах следом за ним быстро прошмыгивала девушка в легком платьице.
Мэр оказался еще более пузатым мужиком в мешковатом, ужасно сидящем костюме. То ли он резко похудел, что вряд ли, так как я с трудом могла представить, как можно быть еще шире, то ли просто не умел выбирать одежду. Когда мужчина под сто двадцать кило умудряется тонуть в собственном пиджаке, это же еще надо постараться так купить.
Но не это самое противное. Дело в том, что мэр страшно потел. Кондиционер почему-то работал на тепло, окна были закрыты, а у хозяина кабинета по жиденьким волосикам прямо потоком лило. И рубашка вся насквозь пропиталась.
Только когда тот сорвался и наорал на ни в чем не повинного бригадира, я поняла, что мэр нервничает. Намечалось что-то важное или неприятное, и он очень переживал. Оттого и потел в семь ручьев.
Я тихо присела на пол в уголке кабинета, прислонилась спиной к какому-то шкафчику и замерла. Мне нужно было понять, где мэр хранит важные бумаги, дождаться, когда он свалит домой, и постараться найти то, что нужно отцу Дары.
Уже через час мне стало скучно. Он все копался в документах, потел и вонял. Хоть бы окно открыл, гад.
– К вам пришел Озбек… ну этот… турок, – сообщила блондинистая секретарша, приоткрыв дверь и просунув внутрь голову.
– Цыц! Сколько раз я говорил не называть его так! Не дай бог, услышит. Проводи. Кофе нам крепкий подай.
Голова беззвучно скрылась. Мэр быстро выдвинул ящик стола, чем-то там щелкнул и тут же лихорадочно закрыл его, потому что в распахнутую дверь вошел южанин, которого я уже пугала на пляже.
Так-так. Это уже интересно.
Разговор у них вышел кудрявый. Ни один не говорил прямо, чего он хочет. Все вокруг да около. Я много раз теряла суть беседы, но кое-что поняла. Турок намекал, что обещанное личное вознаграждение господину мэру может изрядно пострадать, если сроки начала строительства будут и дальше сдвигаться, а тот оправдывался, что уж и так и эдак прикладывает усилия для «расчистки города и окрестностей» от «низкодоходного населения», но процесс этот ускорить никак нельзя.
Вот, значит, как! И завод закрыли, и автобус отменили не просто так. Город равномерно «расчищали», вынуждая местных поскорее перебраться за горный хребет и не мешать развитию «туристического комплекса».
