На обратном пути возле забора наткнулась на лодку, которую мы так и не занесли во двор к умершему дедушке. Удивительно, что никто из местных не забрал. Подумала немного и поняла, что большой беды не будет, если немного помародерствую. С трудом дотащила ее до своего пляжа и привязала к небольшим мосткам в малозаметном месте. Мало ли, пригодится еще.
Море сегодня было тихое и ласковое, поэтому не выдержала, разделась и погрузилась в воду. Общение с дельфинами мне давалось с каждым днем все проще. Можно сказать, я научилась думать, как они. Мне уже не нужно было вопить на всю бухту, чтобы позвать друзей. Как только я оказывалась в воде, то, закрыв глаза, сразу чувствовала, где они, даже если нас разделяли километры, и могла послать мыслеобразы так, как будто они плывут рядом. Расстояние вообще не играло никакой роли. Если я хотела быть рядом с ними, то просто была.
Конечно, дельфины приплыли, потому что ждали. Рассказала им, как раньше боялась, что когда-нибудь они оставят меня и уплывут к своим семьям в далекое море, но теперь больше этого страха нет. Ведь когда ты думаешь о друге, а друг думает о тебе, то пространство бессильно разделить вас.
«Ты поняла, – удовлетворенно кивнул Никки. – Мы учили, и ты поняла. Но мы не уплывем, не оставим тебя. Мы ждем, когда ты отправишься вместе с нами».
Глупышки. Они все хотели отвести меня в море, к своей семье, как будто это могло мне помочь. Я не могу дышать, как они, и вечно держаться на воде. Даже если поплыву с ними, то очень скоро устану, захлебнусь и утону. Но я все равно сказала им спасибо.
«Ты тревожна. Убери грусть и тревогу. Прогони прочь, как стаю глупых рыбешек», – посоветовал Никки.
Меня еще терзали вчерашнее путешествие по лабиринту и воспоминания о сестре. Горечь от разлуки была еще очень сильна. Хотела поделиться с дельфинами этим чувством и тут же поняла, как глупо буду выглядеть. Минуту назад говорила им, что расстояние не имеет значения, а теперь собираюсь жаловаться на то, что самый родной мой человек всего лишь уехал в другую страну. Разве есть разница между людьми и дельфинами? Никакой. Если я мысленно хочу быть рядом с кем-то, то разве я уже не рядом с ним? Сейчас существует тысяча устройств, которые донесут твой голос и улыбку хоть на другую планету, а для душевного тепла и поддержки расстояния несущественны.
Эта мысль заставила меня улыбнуться. От горечи и обиды не осталось и следа. Только легкая грусть от того, что я не поняла этого раньше, пока была жива.
Засмеялась и брызнула на Никки водой. Он правильно понял мое настроение и подставил плавник, чтобы вместе рассекать волны на миллиарды блестящих на солнце капель.
Когда мы уже мчались к берегу, увидела, что по пляжу мечется фигурка Дары. Попросила Никки ускориться и вылетела на берег, как Афродита-гонщица: не в пене морской, а скорее вместе с маленьким цунами из брызг.
– Что случилось? – крикнула я.
То, что произошло явно нечто экстраординарное, можно было понять и так: подруга даже не причесалась утром, а в глазах читалась паника.
– Столько всего! – воскликнула она, но обычной радости от предвкушения приключений в ее голосе не было. – Сегодня вышла статья. И не одна! Сразу и в газете, и в блогах. А к нам пришли с обыском!
– Что?! – Мне тут же вспомнился сон. Неужели он, вопреки обычаю, начнет сбываться прямо с утра?
– Представляешь, этот гад Горан явился к нам без всякого ордера! Так мама сказала. Они обвинили отца во взломе кабинета мэра и краже!
– Вот сволочь! Но ты скажи, что это не он…
– Да, я уже заявила, что это я сделала!
– Что?!
– А мне надо было свалить все на милое и доброе привидение? Конечно я.
– А что они?
– Отругали и сказали, чтобы не придумывала опять всякую ерунду, – демонстративно надулась Дара.
Ей все это еще представлялось какой-то игрой.
– А что с отцом-то?
– Он пока не вернулся. До сих пор в столице. Сегодня интервью по телевизору будет давать.
– А там его не арестуют?
– Мы звонили, спрашивали. Он говорит, что у мэра и его полицейских руки коротки.
– То есть они просто ушли?
– Перевернули все вверх дном, так как документы искали, но ничего не нашли и просто свалили.
– Уфф. – Я с облегчением выдохнула.
Проблема от этого не исчезла, но хотя бы отложилась на потом.
– Но и это еще не все! – улыбнулась Дара.
– Боже, что еще?
– Я перерыла вчера всю библиотеку и почти нашла то, что тебя спасет. У меня только первый том, а способ убежать от твоего зазеркального монстра, судя по всему, описан во втором.
– Что, так прямо и написано: «Как девочке-привидению убежать от черного монстра?»
– Почти. Старый монах писал о своем духовном отце. Его преследовал демон, который приближался с каждым днем и был виден только в зеркалах. И он как-то спасся от него!
– Фига себе у тебя книжки. «Некрономикон» не завалялся?
– Не знаю, что это, но могу поискать. Понимаешь, когда распродавалось имущество церкви, отец выкупил всю библиотеку. Правда, говорил, что самого ценного там не оказалось. Вот, видимо, и этого второго тома тоже.
Я тяжело вздохнула:
– Значит, смысла в этом пока нет. Я не могу бегать по музеям вашей столицы в поисках нужной книги. У меня элементарно нет времени. Маньяк важнее.
– Нет! Твоя жизнь – вот самое главное!
– Ну тогда скажи, где искать эту твою книгу.
– В разрушенном храме! – твердо заявила подруга.
– С чего ты взяла, что там хоть что-то осталось?
– Потому что у нашего священника их нет, отец у него уже спрашивал. Да он, собственно, тут тоже типа новенький. Приехал лет десять назад взамен погибшего отца Афанасия и не справился. Тут такая история была: как старый наш игумен помер, так в ту ночь и крыша храма рухнула. Ну и все восприняли это как знак. В итоге, когда нового прислали, у него все наперекосяк пошло. Народ его не принял, потому что ту славу, которая у отца Афанасия была, еще заслужить надо. К нему, бывало, даже монахи из монастыря приезжали советоваться. Когда он помер, ему лет сто было, не меньше. Мэр же, когда его просили денег дать на восстановление храма, только посмеялся. Более того, посоветовал имущество раздать, пока не сгнило. Ну а назначение нового священника почему-то отказались пересматривать, даже несмотря на то что службу вести негде. Восстанавливай, говорят. Вот и мается теперь бедняга. Храма нет, денег на восстановление не дают, народ ни в грош не ставит. Сидит и спивается понемногу.
– Ну и что? Как нам это поможет найти нужную книгу?
– Слушай, не перебивай. Этот отец Владимир – новенький который – что мог себе в дом забрал, а книги из дома отца Афанасия и из храма, кроме Псалтыри и Библии, раздал. Ну как раздал… за взнос на восстановление храма отдавал, то есть распродал, по сути. Только вот он не все нашел. Папа хорошо отца Афанасия знал и говорил, что у того особо ценные тома, те, что не для всех, где-то припрятаны были. На распродаже он их не нашел, а новый поп их тоже в глаза не видел.
