Мы должны быть готовы сесть в поезд, с Зашем или без него. Если его поймают… У меня перехватило горло. Мы не можем без него уехать. Бросить его на растерзание разъяренным большевикам. Осознание этого напугало меня.
– Где же Заш? – глубоко вздохнув, спросил Алексей.
– Скоро будет здесь. – Я подпрыгнула на цыпочках и выглянула из-за деревьев, вытянув шею так далеко, как только смогла. Впрочем, угол обзора шире не стал.
Поезд вновь засвистел, и теперь в небо вырвался столб пара.
– Где же он? – Брат поднялся на ноги, стремясь понять, насколько свободно может двигаться. – У тебя не получится самой поднять меня в вагон.
– Придется.
– Может быть, не стоит лезть на этот поезд? Подождем следующего.
– Юровский может быть совсем близко. Мы должны воспользоваться этим шансом.
Но что, если Заш не успеет? Стоит ли ради него жертвовать безопасностью Алексея? В чем заключался мой долг?
Теперь я поняла.
Алексей. Мой долг – спасти брата.
– Ну же. Давай готовиться.
Я схватила все, что смогла, – тюки с едой и шинель. Носилки пришлось оставить. Без Заша они мне не помогут. И все же я молилась, чтобы он появился. Я не готова выживать в одиночку. К тому же нам нужны билеты на поезд.
Пыхтение локомотива затихло. Отдалилось. Затем приблизилось.
Мы подошли к опушке леса, готовые бежать. Алексей крепко обнял Джой. В тот самый момент, когда паровоз показался из-за дальнего поворота, Заш прорвался сквозь кусты.
– Спасибо, Господи! – ахнула я. – Где ты пропадал?
С трудом остановившись, он подхватил оставшиеся вещи.
– Билеты не продают, – выдохнул он. – И все равно нам придется влезть в поезд. Подкупим машиниста.
Поезд приближался. Пыхтел все громче. Заглушал звуки и даже мысли, пока голос Заша не прорезал воздух.
– Настя.
Я развернулась к нему. Он уже держал Алексея на руках. Его лицо казалось очень бледным.
– Юровский здесь.
Локомотив прополз мимо нас, и Заш сорвался с места. Я замерла, ошеломленная, пока вагон за вагоном проплывали мимо. Затем паника подхватила меня и заставила мчаться следом.
Юровский. Здесь. Он знает, где мы. Что толку теперь садиться в поезд? Он появится следом и задержит его. Пошлет за нами большевиков. Телеграфирует на следующую станцию. И что мы можем поделать?
Локомотив набирал скорость. Заш мчался параллельно сцепке между служебными вагонами. Алексей потянулся свободной рукой к поручню, и Заш, споткнувшись, забросил его на площадку. Я летела быстрее поезда, догоняя их, но знала, что надолго меня не хватит.
Добравшись до сцепки, я сбросила рюкзак с плеча и метнула Алексею. Джой жалась к вагону, пытаясь удержаться на ногах.
– Давай же! – услышала я крик Заша за спиной.
Я потянулась к подножке, но юбка запуталась вокруг коленей. Я подхватила ее и повторила попытку. Пальцы коснулись теплого металла. Алексей, прижимавшийся к закрытой двери, потянулся ко мне – жест помощи, не обещавший успеха. Он слишком слаб.
Второй рукой я все же вцепилась в его пальцы, а затем чьи-то ладони подтолкнули меня сзади. Поддержки хватило, чтобы я неуклюже приземлилась на толстые железки, сцеплявшие вагоны между собой. С трудом удержав равновесие, я развернулась и выхватила у Заша носилки. Его тело дрожало от напряжения, грудь тяжело вздымалась. И все же поезд медленно удалялся от него.
– Залезай! – воскликнула я.
Он потянулся к подножке, но не сумел уцепиться. Ухватившись сгибом локтя за железный поручень, я протянула свободную руку Зашу. Тело растягивалось настолько, что ребра завопили от острой боли. Он вцепился мне в предплечье, и я потащила. Плечо напрягалось, словно собираясь выскочить из сустава.
Заш прибавил скорость.
В воздухе раздался выстрел, затерявшийся в свисте поезда.
Заш упал как подкошенный.
Его тело откатилось в сторону. За нами ехали верхом два большевика, и еще четверо солдат просто бежали за поездом. Всадником с дымящимся пистолетом был Юровский.
31
Я не закричала. Не впала в панику. Вместо этого погрузилась в ледяное спокойствие – мой новым спутник в том, что происходило вокруг. Резкая, почти болезненная ясность.
Юровский что-то крикнул своему товарищу-большевику и указал на поезд. Солдат рванулся к нам. Даже с такого расстояния я могла сказать, что он смотрел вперед – на локомотив. Собирался остановить поезд.
Я сдернула с места сложенные носилки, прислоненные у двери, и впилась дрожащими руками в длинные деревянные шесты. Откинулась назад, мешая всаднику меня рассмотреть, и напряженно вслушалась в стук копыт, едва слышный за пыхтением паровоза.
Едва конный солдат появился в поле зрения, я развернула шесты носилок по дуге.
Они столкнулись с его подбородком с громким хрясь, от чего все мое тело содрогнулось. Когда наездник свалился с лошади, я едва не выронила носилки. Лязгнул металл, подсказывая, что он неудачно ударился о колеса поезда. Меня замутило, но времени на обдумывание случившегося у меня не было.
Я сунула носилки в руки Алексея.
– Оставайся здесь! – После чего, как дикарка, перепрыгнула с поезда на лошадь. Приземлилась на живот поверх седла… и едва не умерла от острой боли, стрельнувшей в ребра. Прости, Вайра. Лошадь по-прежнему мчалась галопом, но уже не столь стремительно, как под пришпориванием неумолимых солдатских каблуков.
Я уселась в седло и развернула ее. Юровский и Заш виднелись вдалеке. Все случилось очень быстро. К седлу, упираясь в мое колено, был приторочен пистолет в кобуре.
Я пустила лошадь бешеным галопом в сторону Юровского, стараясь не смотреть на окровавленное тело ее предыдущего всадника. Мы мчались словно ковбои из американских кинофильмов.
Ветер сорвал шарф Вайры с моей головы.
Юровский остановился рядом с телом Заша. Тот, окруженный большевиками, с трудом поднялся на четвереньки на гравий рядом с рельсами. Юровский наклонился в седле и схватил его за волосы. Вскинул на меня пристальный взор. Я не стала медлить. Вместо этого вытащила пистолет и направила его в предплечье коменданта – в руку, державшую поводья. Глаза Юровского расширились.
Пусть на собственной шкуре поймет, каково это, когда ствол направлен на тебя.
Пусть его сердце глухо стучит от осознания того, что в него летит пуля.
Я плохо прицелилась, но все же нажала на курок. Большевики, окружавшие Заша, метнулись в стороны. Пуля попала в лошадь Юровского. Бедное животное. Конь поднялся на дыбы. Комендант попытался удержаться, но лошадь умерла еще до того, как ее копыта коснулись земли.