«Начинается, — подумал я. — С этой самой ночи мы станем отвоевывать Британию…».
Глава пятая
Утер разбудил нас до зари. Мы позавтракали, в темноте натянули доспехи, выступили на позиции и стали на вершине холма над бродом, ожидая рассвета. За спящей Нене выстраивались саксы: десятитысячная рать неотвратимо сбегала с соседних склонов, словно тень от облака в солнечный день. Но то была не просто тень! Великий Свет, сколько же их было!
Хенгист и впрямь накопил силы: видимо, он все лето собирал подкрепление с родины. Здесь были не только саксы, но и англы, юты, фризы, пикты и, разумеется, ирландские скотты. Все пришли на зов Хенгиста.
Напротив, наши ряды словно поредели со вчерашнего дня, когда воинов, мнилось, было больше, чем звезд на небе. Утеровы лазутчики не обманули: на каждого нашего воина приходилось пять неприятельских.
— Ллеу и Зевс! — воскликнул Утер при виде врага. — Откуда их столько взялось?
— Неважно, — ответил я. — Важнее знать, куда они денутся.
— Славно сказано, Мерлин, — заметил Аврелий. — Сегодня мы отправим их прямиком к Одину: пусть объяснят ему, почему не смогли одержать верх над горсткою бриттов.
Они с Утером в последний раз обсудили план сражения, однако, поскольку все было решено и подготовлено заранее, менять ничего не пришлось. Утер отсалютовал брату и выехал на свое место впереди войска.
— Молись своему Иисусу, Мерлин; уверен, Он услышит тебя и дарует нам победу! — крикнул он мне.
Утер впервые проявил хоть какой-то интерес к Иисусу, и я ответил:
— Мой Господь слышит тебя, Утер, и всегда готов придти на помощь тому, кто призывает Его имя — даже сейчас!
— Да будет так! — Утер взмахнул поводьями и поскакал вперед.
Бритты медленно спустились к броду и остановились подождать, пока противник перейдет реку. Мы не хотели сражаться, имея за спинами воду, однако могли бы получить некоторый выигрыш, напав на саксов посреди потока, — если сумеем достаточно растянуть строй. Впрочем, здесь таилась опасность, если варвары вплавь обогнут нас с фланга и выберутся на высокий берег за нашими спинами.
Чтобы этого не случилось, Утер оставил треть войска позади — поддержать фланги в случае надобности. Аврелий возглавлял арьергард, я, по обыкновению, держался возле него. Пеллеас ехал рядом со мной, мрачный и решительный: мы с ним договорились любой ценой защищать Верховного короля.
Аврелий командовал теми из людей Хоеля, которые не отплыли к своему повелителю. С нами же был и Горлас — его конная дружина была второй по размеру после Теодриговой.
По приказу Утера передние ряды двинулись — пешие и конные разом. В последний миг, когда два войска должны будут сойтись, всадники вырвутся вперед, чтобы обрушить на передовых врагов молнии мечей и гром конских копыт.
Наши воины ринулись вниз по длинному склону. Как и ожидалось, противник двинулся навстречу — самые отчаянные уже добежали до берега и прыгали в воду. Однако Хенгист предвидел это и удержал войско, прежде чем оно оказалось в уязвимой позиции. Саксы остановились на своей стороне реки и принялись криками вызывать нас на бой.
Их оскорбления и насмешки долетали даже до нас. Аврелий дергал поводья, заставляя лошадь трясти головой и фыркать.
— Как они додумались? — вслух спросил он, потом повернулся ко мне. — Что теперь сделает Утер?
Ответа долго ждать не пришлось; к нам во весь опор подлетел гонец.
— Лорд Утер просит вас немедленно подъехать к нему на поле, — произнес юноша срывающимся от волнения голосом.
— Хорошо, — отвечал Аврелий. — Что-нибудь еще?
— Держите середину, — произнес гонец, передавая слова военачальника.
— Держать середину? И все?
Гонец кивнул, развернул коня и поскакал обратно.
Аврелий дал Горласу знак следовать, и мы понеслись с холма к реке. Сперва мы не понимали, что затеял наш предводитель, — быть может, не понял и Хенгист! Однако, как только мы оказались за спиной Утера, весь передовой строй, все конные развернулись и быстро поскакали вверх по течению, оставив на берегу пеших. Мы заняли то место, которое оголил Утер, и стали ждать.
Хенгист ответил на этот маневр звуком саксонского боевого рога, от которого кровь леденеет в жилах. Шум на берегу реки стоял оглушительный.
Пикты приплясывали от нетерпения и пускали стрелы; юты и фризы ударяли копьями в обтянутые кожей щиты; скотты, голые, размалеванные соком вайды, в шипастых венцах из собственных, вымазанных известью волос, орали оглушительные боевые песни, а тем временем саксонские берсерки завывали и хлопали друг друга так, что кожа их краснела и переставала чувствовать боль. Повсюду, куда ни глянь, пританцовывающие варвары орут и скалят зубы, прыгают с берега в воду и обратно и беспрерывно, беспрестанно выкрикивают оскорбления.
Среди воинов Верховного короля некоторые впервые видели саксов. Они были не готовы к гнусному зрелищу, к жутким звукам, бьющим в самый мозг. Варвары пытались испугать противника, и им это удалось сполна. Если б не уверенное спокойствие ветеранов, думаю, многие новички обратились бы в бегство еще до атаки. А так мы стояли, преисполненные нетерпения и страха.
Плохо, когда перед боем приходится ждать: сомнения отыскивают брешь в самой крепкой решимости, и мужество постепенно уходит. Однако ничего не поделать — Утеру нужно время, чтобы занять новую позицию. И мы ждали.
Конница Утера исчезла в леске у реки. Хенгист заметил маневр и отрядил часть войска выше по течению, чтобы дать отпор коннице. Так мы и стояли, лицом к лицу с врагом, и никто не хотел первым войти в воду.
Внезапно я задумался над тем, где же Утер пересечет реку. Другого брода поблизости не было. Я нагнулся к Аврелию, но не успел ничего спросить, как с противоположного берега донеслись вопли.
— Они наступают! — крикнул Аврелий. — Силы небесные, помогите!
Хенгист успел оценить положение, решил, что отсутствие Утера искупает для него трудности боя в воде, и подал сигнал к атаке.
Враги неслись потоком. При виде катящейся громады наши передовые ряды непроизвольно попятились.
— Стоять! — крикнул Аврелий своим военачальникам; его приказ повторили по рядам.
Тех, кто первым выбежал на мелководье, встретил ответный натиск наших войск. Таким огромным было желание не дать саксам пройти, что атака захлебнулась и наступающие отпрянули назад. Враги вопили от ярости.
И закипела битва. Ненависть, скопившаяся за долгое лето, вспыхнула жарким пламенем. Стоя по пояс в воде, воины рубились топорами и мечами. Весь мир наполнился грохотом стали о сталь. Нене бурлила вокруг ратников, в медленную темную струю вплелась алая.
Лишь решимость удерживала наше немногочисленное войско от разгрома. Решимость, да еще кони, которых боялись варвары, — и не зря, поскольку хороший боевой конь, наделенный не менее смертоносным оружием, стоит наездника.
