Да, все получалось. Может быть, даже слишком хорошо. Наверное, нам следовало задуматься над этим.
Впрочем, когда Цердик и мятежные лорды наконец поняли, что к чему, зерно уже лежало за стенами Каер Мелина. По правде сказать, мы не смогли разместить все — не хватило амбаров, и отвезли добрую часть Меуригу, а то, что и он не смог взять, высыпали грудами во дворе и накрыли воловьими шкурами.
В тот год дожди начались рано, когда последние телеги еще вползали на холм к каеру. Воины, сопровождавшие обоз, спасаясь от дождя, поскакали к воротам. Там их приветствовал Артур.
— Ну вот и все, — промолвил он некоторое время спустя, когда последний воз, раскачиваясь, въехал в ворота. Предводитель смотрел на холмы и не шелохнулся, когда Бедуир подошел и встал рядом.
— Вот и конец, — сказал Артур.
— Надеюсь, — Бедуир медленно покачал головой.
Артур повернулся к нему.
— Что ты так хмуришься?
— Честно признаюсь, Артур, мне стыдно.
— А ты предпочел бы умереть? — рявкнул Артур. — Попроси Цердика, он не откажет.
— Нет-нет, — примиряюще отвечал Бедуир. — Согласен, что это нужно. Ради Бога, Артур, я все понимаю, хотя мне это не по душе. И еще, мне будет спокойней, когда возвратится Борс.
— Он запаздывает, вот и все. — Артур махнул рукой и пошел туда, где разгружали возы. Промокший мешок соскользнул на землю перед Артуром, лопнул, и зерно золотым потоком посыпалось к ногам предводителя.
Он мгновение смотрел на рассыпанное зерно, и лицо его медленно багровело.
— Подберите! — зло выкрикнул Артур. Воины, сгружавшие зерно, удивленно подняли головы. — Подберите все, слышите! Я не позволю сгубить ни одного зернышка! — Он стряхнул пшеницу с сапог и пошел прочь.
Да, Борс запаздывал. Это тревожило всех. Он должен был вернуться два дня назад, но до сих пор не прислал никаких вестей, и мы уже гадали, не случилось ли с ним чего.
Шли дни. Артур изводился, как и мы все. Рис, арфист Борса, пел каждый вечер, стараясь поднять наш дух. Увы, усилия его не трогали раздраженных, невнимательных слушателей.
— Я еду за ним, — объявил как-то вечером Артур. — Видит Бог, мы не можем больше сидеть и ждать.
Наступило темное промозглое утро. За окошком клубился густой туман. Артур отобрал себе двадцать воинов. Когда они седлали коней, из-за ворот долетел крик:
— Откройте! Впустите Тегала!
Ворота тут же распахнулись, и всадник — дозорный из пограничной башни — остановил коня, соскочил на землю. Его тут же окружила толпа.
— Что случилось? — спросил Артур, протискиваясь к Тегалу.
— Государь мой, сюда движется войско.
— Сколько людей?
— Пятьсот.
— Цердик! — Голос Артура разил, как меч. — Ладно, сегодня все решится раз и навсегда. К оружию! Мы поскачем навстречу.
Каер охватила суматоха — дружинники надевали доспехи и седлали коней. Однако скакать нам в тот день не пришлось. Мы даже не успели выехать за ворота каера.
В то время как дружина строилась во дворе (следуя римскому обычаю, мы выезжали на битву стройными рядами), появился гонец от Цердика. В правой руке он вез ветку ивы — знак, чтобы его не трогали.
— Пусть въедет, — сказал Артур. — Послушаем, что он скажет.
Ворота отворились, всадник въехал. Артур встал перед ним.
— Не трудись спешиваться, — сказал предводитель. — Говори, что тебе велено. Что хочет сказать нам Цердик?
Гонец удивленно поднял брови, как будто мы должны были знать причину его появления.
— Лорд Цердик спрашивает позволения подойти к крепости.
— Зачем?
— Чтобы говорить с тобой.
Прежде чем ответить, Артур взглянул на Бедуира и Кая. Никто из них не возразил, и он ответил:
— Скажи Цердику, что я разрешаю ему подойти к крепости. Он может взять с собой трех советников, но не более.
Гонец склонил голову и, развернув коня, поскакал обратно.
Мы ждали Цердика на укреплении, туман каплями собирался на плащах и волосах. Довольно скоро мы увидели, как войско Цердика и мятежных вождей переваливает через дальний холм и начинает переход через долину перед нашей крепостью.
— Он привел их всех, — выдохнул Кай, — до последнего пса.
— Что ж, — сказал Артур, — пусть все решится сегодня.
Мерлин тоже стоял на стене, но он промолчал.
У подножия холма войско остановилось. Мы ждали. Четыре всадника отделились от остальных и начали подниматься по склону. Через некоторое время мы смогли их разглядеть: рядом с Цердиком ехали двое его союзников, Идрис и Маглос, а между ними — кто-то третий.
Лишь через несколько мгновений мы поняли, кто это, а как только поняли, все стало ясно.
— Борс! — вскричал Кай. — Господи Боже, у них Борс!
Увы, это была правда. Между Идрисом и Маглосом ехал Борс со связанными за спиной руками. Воины глухо зароптали, но Артур быстрым взмахом руки заставил их умолкнуть.
Все четверо подъехали к воротам и остановились.
— Здрав будь, Артур! Приветствую тебя, — дерзко воскликнул Цердик. — Так-то ты встречаешь своих повелителей: за закрытыми воротами с мечом в руке?
— Я согласился тебя выслушать, — холодно ответил Артур. — Так что довольствуйся этим и не жди гостевого кубка из моих рук.
Цердик глумливо хохотнул.
— Думаешь, в моих привычках принимать гостеприимство воров и подлецов?
— Я убью его, — процедил сквозь зубы Кай.
Артур словно не слышал оскорблений.
— Если тебе есть что сказать, Цердик, говори, я слушаю.
— Я хочу предложить тебе сделку… — начал Цердик.
— Нет, Артур! Не соглашайся! — выкрикнул Борс. Маглос резко ударил его ладонью по лицу. Из разбитой губы хлынула кровь.
— Еще раз тронешь его, — грозно предупредил Артур, — лишишься руки.
— Побереги свои угрозы, предводитель Артур, — фыркнул Цердик, — не ты здесь командуешь. Сделка такая: украденное зерно за жизнь твоего приспешника. Я предлагаю только раз. Что скажешь? Я подожду, пока ты спросишь своих советников, но предупреждаю — не заставляй меня ждать долго.
— Коли так нетерпелив, отвечу сразу. Слушай меня: можешь убить Борса и его дружину, если таково твое намерение, ибо я поклялся, что никто из вас не получит и зернышка, кроме как при одном условии.
Улыбка сошла с лица Цердика. Он повернулся и быстро посовещался с союзниками.
— Что за условие? — спросил Цердик.
— Присягните мне на верность и заново поклянитесь оказывать мне помощь. Когда вы внесете подать в военную казну Британии, я верну ваше зерно.
