— Вооружайте людей и за нами! — крикнул я и поскакал предупредить Маглоса и Гвальхмаи, прежде чем устремиться вдогонку Артуру, уже исчезнувшему за гребнем холма. Мирддин был с ним.
Когда я догнал их, они смотрели на долину Иревина — много восточнее того места, откуда мы смотрели вчера. Ирландцев и англов видно не было.
— Все как я и надеялся, — говорил Артур. — Они движутся медленнее нас. Мы успели.
Долина сужалась, переходя в узкую лощину, и я сразу понял, что задумал Артур. Если враг пойдет вдоль реки, ему предстоит вступить в ущелье, где будем поджидать мы. Тогда их численное превосходство окажется бесполезным, потому что нас нельзя будет взять в кольцо.
— Затаимся у реки или будем дожидаться в холмах? — спросил я.
— И там, и там, — отвечал Артур. — Пешие пусть станут здесь. Конных разместим там и вон там… — Он указал на крутые склоны по обе стороны реки, — и они бросятся в бой, если нам попытаются зайти в тыл.
Предводитель повернулся к Мирддину.
— Поддержишь нас?
Мирддин кивнул, его золотистые глаза были темны.
— Зачем спрашивать? Я поддержу вас силою Троицы. — Он обвел глазами небо на востоке и южные холмы. — Погода за нас, — отметил он. — Когда кончится дождь, поднимется туман. Если они будут идти медленно, дымка нас скроет.
Так и получилось. Дождь с запада прекратился, но на востоке, за нашими спинами, уже клубился над рекой густой влажный туман; с юга ползли тяжелые низкие тучи. Потянуло холодным ветром.
Подоспели первые всадники. Я поставил Идриса и Маглоса с пятьюдесятью конниками по дальнюю сторону долины, а сам с Гвальхмаи и другими пятьюдесятью остался по эту. Артур и Бедегран расставляли пехотинцев в лощине.
Дымка, не дымка, но когда я чуть позже взглянул вниз, их уже не было видно. Девятьсот человек исчезли в мгновение ока. Наступила неестественная тишина, только клубами наплывало с востока марево.
Укрытый за гребнем холма, я закрыл глаза и стал молиться Спасителю Богу — как всегда перед сражением. Это помогает мне собраться и наполняет сердце отвагой.
Немного времени спустя кто-то тронул меня за плечо, и Гвальхмаи шепнул в самое ухо:
— Они идут.
Плашмя, прижимаясь лицом к земле, так что ноздри ощущали запах осоки, я подполз и заглянул за гребень. Передовые отряды противника входили с запада в лощину. Они шли беспечно, растянувшись толпой, то более плотной — видимо, возле вождей, то более редкой. Шли медленно, впереди ирландцы, за ними англы. Пиктов я не видел, и это меня удивило.
— Как же они неосторожны, — шепнул Гвальхмаи. В голосе его звучало презрение к вражеской глупости.
— Но их так много, — напомнил я.
Он улыбнулся, в тумане блеснули его белые зубы:
— Тем больше нам славы, друг Бедуир.
— Слушай!
По долине раскатился могучий гул — это Рис поднял охотничий рог Артура, подавая сигнал к атаке. А вот и сам Артур вынырнул из речного тумана и устремился на ошеломленных врагов. Вдоль всей реки вставали наши люди. Их крики неслись к холмам и эхом прокатывались по лощине.
Варварское войско пришло в смятение. Передовые обратились в бегство, задние продолжали напирать. Бритты ринулись вперед вслед за Артуром. Он был на белом коне, чтобы его было видно в тумане, и устремился на врага, как ястреб на добычу. Видя, как он бесстрашно врубился в сплошную стену врагов, Гвальхмаи аж задохнулся.
— Он всегда такой храбрый?
— Всегда.
— Впервые такое вижу. Есть ли ему равные?
Я рассмеялся.
— Нет. В бою он медведь, огромный дикий медведь. Никто не сравнится с ним отвагой и силой.
Гвальхмаи покачал головой.
— Мы слышали, что он доблестный воин, но это… — Он замолк, не находя слов.
— Учти, — предупредил я, — он ждет этого от всех, кто идет за ним.
— Я пойду за ним, куда угодно, — торжественно поклялся Гвальхмаи.
Я рукой в перчатке хлопнул королевича по спине.
— Что ж, Гвальхмаи ап Лот, сегодня тебе выпал счастливый случай показать свою доблесть.
С этими словами я встал, надел боевой шлем и обернулся. Мои люди уже сидели в седлах. Я вскочил на коня, сжал длинное копье и подал сигнал. Мы въехали на гребень холма и остановились, готовые устремиться вниз.
Ждать долго не пришлось. Передовые англы уже разгадали замысел Артура и бежали вверх по склону в надежде окружить кимров. Внизу продолжалась сеча. Пока никто из варваров не сумел перейти реку и напасть на Артура с фланга.
Я поднял копье к небесам. «За Бога и Британию!» — вскричал я, и сотня глоток подхватила мой крик. И вот я уже лечу с холма, плащ развевается за спиной, острие копья со свистом рассекает воздух.
Так неосторожны были англы, что не видели нас, пока мы не врезались в их ряды. Передовые варвары полегли, как спелые колосья под серпом. Мы с разгону оказались в самой гуще варваров, которая, впрочем, стремительно рассеивалась.
Мы снова выстроились в боевой порядок, во весь опор взлетели обратно на гребень, развернулись и опять понеслись на врага. Англы при виде этого бросились врассыпную — они бежали, падали, катились по склону, вскакивали и бежали снова. Мы гнали их перед собой, как овец на бойню. Они даже не отбивались.
Я натянул поводья и собрал вокруг себя своих конников.
— Пусть бегут! Пусть бегут! Скачем на подмогу Артуру!
Я указал копьем вниз по склону, где кипела сеча. Ирландцы только за счет численного перевеса сумели остановить наших. Мы могли налететь сбоку, рассечь ирландцев надвое и сдержать англов, лишив их возможности вступить в бой.
Да, Артур хорошо выбрал место для битвы. Земля помогала нам и мешала врагам; превосходящая численность не давала им ни малейшего преимущества.
Взяв копье наперевес, я развернул коня и рванул вперед. Рядом раздался пронзительный боевой клич, и мимо меня пронесся Гвальхмаи, его лицо светилось исступлением битвы. Я хлестнул коня, поровнялся с ним, и мы поскакали вместе. Земля тряслась от конского бега. Копыта выбивали барабанную дробь.
Вниз и вниз мы летели, словно орлы с высот, быстрее ветра. Ирландцы, заслышав грохот, выставили круглые щиты, но где им было заслониться от бури!
Шум нашей сшибки прокатился по долине, словно тысяча молотов разом обрушилась на тысячу наковален. Блеснула сталь. Раздались крики. Всколыхнулся воздух. Я вновь и вновь разил копьем, расчищая себе дорогу.
Гвальхмаи скакал по правую руку, разя без передышки. Вместе мы пробивались в самую гущу сечи, туда, где взлетал на дыбы белый конь Артура. Все, кто попадался нам на пути, падали под ударами копья или под страшными копытами обученных боевых лошадей.
Хотите, я расскажу вам, что значит сражаться верхом?
