— Просить графа Самойлова, — приказала она сдержанно, — жду его через полчаса. Двери закрылись, и Екатерина нервно прошла к окну.
Записки императрицы:
Стало известно, что граф Федор Гаврилович Головкин, в Неаполе, проработав там всего лишь год, показывает себя не в лучшем свете, ведет себя непотребным образом, входя в интриги, оскорбляющие королеву Каролину. Отдан приказ о его отзыве, пусть в изгнании, в лифляндской крепости Пернов, подумает о своем поведении. Что за человек? Ни уму, ни сердцу! От такового козла ни шерсти, ни молока. В двух словах — друг Платона.
По воле моей, выкуплен дворец покойного тайного советника Андрея Шувалова на Мойке и пожалован статс-даме графине Браницкой в вечное потомственное пользование.
Через неделю после рождения Великой княжы Анны Павловны, умерла ее сестра Ольга Павловна — двух лет: вдруг у нее в течении осьмнадцати недель открылся великий аппетит и полезли все коренные зубы.
* * *
Петра Ивановича Турчанинова, члена Академии государыня Екатерина особливо привечала. Когда-то, бывши управителем канцелярии князя Потемкина, рекомендованный им, теперь он стал незаменим и, как кабинет-секретарь и, как статс-секретарь по военным делам. Турчанинов отличался способностию все на свете узреть раньше других. По-прежнему, привечала его и директор Академии, княгиня Екатерина Дашкова. Нередко они встречались в доме ее брата, сенатора и тайного советника, графа Александра Романовича Воронцова. Обедая с ними и их друзьями за столом, запивая красным вином кусок ветчины, Турчанинов вдруг поведал:
— Да-а-а-а, отец-то графа Зубова при смерти, дни его сочтены.
Княгиня Дашкова дернулась:
— К чему это вы, Петр Иванович за столом таковые новости разглашаете?
Турчанинов, поморщившись, лукаво улыбаясь, вежливо изволил молвить:
— Прошу прощения, любезная княгиня. Да, вы правы, лучше говорить не о смерти, а о рождении. Вот вам другая новость: знаете ли вы, что дочь покойного Светлейшего князя Таврического, Елизавета Григорьевна, родила сына?
— Ужо? — воскликнула княгиня Екатерина Романовна.
Турчанинов поспешил добавить:
— Так год после свадьбы прошел!
— Как она поживает с сим греком, как его? Кажется, Калагеорги? — полюбопытствовала княгиня.
Турчанинов уточнил:
— Николай Калагероги. Сказывают, живут они в согласии и любви.
Аркадий Морков, прожевав и проглотив очередной большой кусок нежной телятины, вмешался в разговор:
— Я заметил, что все дети государыни живут в согласии со своими супругами: и Павел Петрович, и Алексей Григорьевич Бобринский, и Елизавета Григорьевна Калагеорги, Слава Богу!
Екатерина Романовна с ревностью и обидой подумала о себе: у нее-то, напротив, дети в браке несчастны и никакого пока потомства.
— Слыхивал, Великая княгиня Мария Федоровна в тягости девятым? — обратился к княгине полувопросительно кабинет-секретарь.
— А когда она не в тягости? — отвлекшись от своих горьких мыслей, иронически заметила Дашкова.
— Да и вот еще что… Оное вы навряд ли знаете: в Зимнем дворце скоро будет две свадьбы.
Дашкова удивленно исподлобья посмотрела на Турчанинова. — И у кого, коли не секрет?
Турчанинов, прожевывая соленый огурец, заметил:
— Александре Протасовой, племяннице Анны Степановны, уже двадцать и ей уже прочат жениха — Алексея Андреевича Голицына.
— Вот как! Так быстро? Еще вчера ни слова не было слышно о свадьбе… Как, однако, быстро вершатся дела при дворе! — молвила, заметно удрученная своей неосведомленностью, Дашкова.
— Голубушка, я и сам удивляюсь! Тем паче, что и вторая, самая красивая из них, тоже уже при женихе. Камер-юнкер Федор Васильевич Ростопчин за ней сватается. — Кстати, в Петербурге, верно, немало будет свадеб в нынешнем году.
— А кто собирается? — вяло полюбопытствовал, едва поднимая тяжелые веки, дородный Василий Капнист.
— Знамо кто! Коли помните, генерал-адмирал Иван Чернышев не дал своей дочери, фрейлине императрицы, Екатерина Ивановне, выйти за Александра Борисовича Куракина, так теперь она выходит за Федора Вадковского, фаворита Великого князя Павла. Сей фаворит, вестимо, вы ведаете, даже ездил с Их Высочествами по Европам. А сестра ее, Анна, выходит за Алексея Плещеева…
Турчанинов, взяв разгон, токмо собирался поведать еще что-то новое, но княгиня перебила его. Поджав пухлые губы, она испросила его:
— А что же бедный князь Александр Куракин?
Екатерине Романовне даже больно было произносить его имя, понеже, сей князь желал жениться на ее дочери Анастасии, но тетка его, Аграфена Александровна Куракина не одобрила его выбор, и свадьба не состоялась. Какие планы строила тогда она, радуясь красавцу и богачу Куракину! Как сей час жизнь шла бы по другому пути у дочери! А с ее мужем — шалопаем Андреем Щербининым, все навыворот!
— А Куракин тоже не растерялся, он сватается за Головиной, — сообщил Турчанинов. Теперь, откушав, он сидел с довольным видом, откинувшись на высокую спинку стула, попивая вино.
— За Натальей Ивановной? Слыхивала, она композитор?
— Да, знатная музыканша.
— Сии молодые сударыни, сестры Дарья и Наталья Головины и их подруга Маргарита Кушелева, собираются, музицируют. У них бывает поклонник сестер, молодой стихотворец Юрий Нелединский-Мелецкий, — сообщил Адриан Грибовский.
Дашкова с удивлением воззрела на него:
— Нелединский? Так, сказывают, он женится на Хованской Екатерине.
— Хованской? Не той ли, что на портрете Левицкого вместе с Екатериной Нелидовой? — заинтересовался ее брат, граф Александр.
— Той самой! — с готовностью, радостно подтвердил Турчанинов.
— Сказывают, сей пиит хорош собой, умен, знает колико языков?
— Знамо дело! — отозвался Морков. — Инако, не отправила бы его императрица Екатерина Алексеевна после первой турецкой войны сопровождать Николая Репнина в Константинополь. И, по возвращении, не поставила бы его директором Главного народного училища в Москве.
— Я слышала, он давно дружен с Екатериной Ивановной Нелидовой.
Турчанинов, со знанием дела, подтвердил:
— Давно. Он ее обожает.
Княгиня недовольным тоном заметила:
— Господи, все ее обожают, а она не выходит замуж… Не понять мне оного.
Турчанинов, паки со знанием дела, пояснил:
— Нелединский обожает Нелидову. А она обожает Великого князя. Что тут не понятного? И хоть у них платоническая любовь, она не желает оставлять Его Высочество.
Дашкова, сделав гримасу, токмо и промолвила:
