* * *
После смерти Иосифа Второго, австрийское государство находилось в полном расстройстве из-за войны с турками. Общество было крайне недовольно происходящим и новому королю, младшему брату Иосифа, Леопольду, пришлось приложить немало тщаний, дабы успокоить национальное волнение. Австро-турецкая война закончилась приобретением кое-каких земель. Королю было не до Французской революции и не до сестры, ему неможилось и государственные дела едва двигались. Все-таки прусскому королю Фридриху-Вильгельму удалось, при помощи своего посла Бишоффвердера уговорить его министра, князя Венцеля Кауница, на оборонительно-наступательные действия против Франции. Кстати, почти сразу после оного соглашения, старый дипломат ушел в отставку. Но неожиданно, первого марта, в возрасте сорока четырех лет король Леопольд Второй Габсбург скончался от воспаления легких. На престол взошел его двадцатичетырехлетний сын Франц, унаследовавший, помимо титула императора Священной Римской империи, титулы короля Венгии, Богемии, Хорватии и Славонии, Галиции и Лодомерии. Уже через месяц, в апреле, сей молодой и воинственный король повел свои войска на Францию, угрожая разрушить Париж, в случае, естьли что-нибудь случится с его теткой, Марией-Антуанеттой, или с кем-то из королевской семьи. Оскорбленная Франция сама объявила войну Австрии, войска которой перешли ее границу. В конфликт не замедлили втянуться Англия, Голландия и Испания, образовавшие с Австрией и Пруссией, антифранцузскую коалицию. Народ Франции, в пику нападающим, сплотился вокруг правящей революционной власти, конституцию отменили, создали Национальный конвент, и через четыре месяца, в генваре, наперекор всему миру, казнили самого короля.
Как всем стало известно позже, король Людовик казался безучастным к своей грядущей казни. Весь предыдущий год он беспокоился о своем знаменитом соотечественнике, мореплавателе, графе Жане-Франсуа Лаперузе, корабли коего, последний раз видели в Порт Джексоне, в Австралии, и вот уже три года не было от него никаких известий. Выходя на эшафот, он не показал никаких признаков волнения, токмо спросил сопровождающего его лицо: «От Лаперуза ничего не слышно?»
Нет, от Лаперуза тот ничего не слышал.
Записки императрицы:
21-го генваря 1793 года Людовика Шестнадцатого гильонтинировали, якобы за государственную измену. Сей фактум вызвает у всех ужас. От оного страшного известия я слегла. Страной фактически управляет Комитет общественного спасения, возглавляемый бесчеловечным Максимильеном Робеспьером. Сказывают, якобинский террор достиг своего апогея. Началась гражданская война; теперь против безбожников и цареубийц стали объединяться соседственные страны. Союзная Австро-Прусская армия под командованием герцога Брауншвейгского вторглась во Францию. Вместе с ними в походе участвует и «армия принцев». Здесь и Конде, и д’Артуа, и де Гизы. Венесуэлец Миранда стал жирондистом во Франции. Теперь он в чине бригадного генерала и командует дивизией в Северной армии. В текущем году, французские войска под его руководством взяли Антверпен. И теперь он главнокомандующий всех Бельгийских войск.
Завтра Храповицкий обещает принесть мне почитать «Письма русского путешественника» Карамзина, автора «Бедной Лизы». Сказывают, он якшался с издателем Николаем Новиковым.
Генерал-фельдмаршал Николай Репнин, вернувшись с фронтов турецкой войны, некоторое время провёл в Воронцове в своём имении под Москвой. Намедни получил назначение на должность рижского губернатора.
* * *
Незаметно, как чаще всего случается в жизни, оглянуться не успела императрица, как подоспело время женить уже не сына, а внука, любимейшее ее создание на земле. Екатерина положила, что пора подумать о достойной невесте, поиском коей она доверила заняться посланнику при германских дворах, графу Николаю Петровичу Румянцеву, сыну фельдмаршала графа Петра Румянцева-Задунайского, героя первой войны с турками. Граф, не медля, передал портрет принцессы Луизы Баденской через курьера Коллегии иностранных дел, служившего графу Безбородке, графа Евграфа Комаровского. Екатерине понравилось миловидное лицо девочки, и она, не отодвигая дело в долгий ящик, одобрила кандидатуру дочери наследного Баденского принца Карла Людвига и его супруги Амалии, известной всем своей добродетельностью. Их четыре дочери славились на всю Европу здоровой резвостью, красотой и добрым нравом. Графам Румянцеву и Комаровскому, по указу Екатерины, следовало по-отечески, особливо присмотреться к двум старшим принцессам — Луизе-Августе и Фридерике-Доротее. В случае, естьли, по их разумению, девочки окажутся достойными невестами для Великого князя Александра Павловича, следовало добиться согласия родителей на поездку сестер из их родного Карлсруэ в Санкт-Петербург. Граф Румянцев, бывши в восторге от Луизы Баденской, учинил все, дабы оное случилось.
Как всякая любящая бабушка, Екатерина, беспокоясь, дабы ее любезный внук не ударил лицом в грязь в первую брачную ночь, положила подготовить его к новой жизни, как когда-то она позаботилась и о Павле. Боязнь, что ее отпрыски унаследуют болезнь и страхи своего покойного мужа Петра Федоровича, заставила ее не забыть сию деталь на кануне его брачной жизни. Посоветовавшись с Перекусихиной, они решили сподобить на то молодую вдову, Екатерину Васильевну Торсункову, двадцати лет, урожденную Перекусихину.
Стояла прекрасная, необычно долгая, теплая и весьма тихая осень. Листья на деревьях в Петербурге еще не опали, украшая город золотом и багрянцем. Дождей почти не было. В последний день октября императрица встречала желанных гостей в приготовленных для них роскошных апартаментах Шепелевского дома, коий, специально к оному событию, был перестроен архитектором Старовым. Был изменён фасад, надстроен четвёртый этаж, перепланированы и заново отделаны помещения. Старов устроил в месте соединения лоджий с Шепелевским домом — квадратный двухсветный Мраморный зал.
Вот, наконец, карета с принцессами прибыла. Луиза, не дожидаясь сестры, живо вбежала по лестнице и наткнулась на императрицу Екатерину Алексеевну, коя встретила смущенную принцессу весьма радушно, трижды поцеловав в щеки. По всему было видно, что государыне она сразу пришлась по душе. Выбор, однако оставался за юным Александром. И его избранницей, на радость бабушке, оказалась старшая — Луиза.
Через неделю, по приезде принцесс, императрица спрашивала своего советника Протасова, кавалера и воспитателя Великого князя:
— Александр Яковлевич, как, по вашему разумению, мой внук воспринимает принцессу Луизу?
Александр Протасов с готовностью ответствовал:
— Я полагаю, Ваше Величество, Его Высочество Александр Павлович совсем недавно обходился с старшею принцессою весьма стыдливо, приметна в нем была большая тревога касательно нее. И вот теперь, я полагаю, у него начались первые к ней чувства.
— Стыдливо? — переспросила озадаченная государыня и тут же сама себе пояснила: — Впрочем, Александру пятнадцать и его смущение вполне естественно.
Обсуждая внешность Луизы со своими близкими наперсницами, Екатерина услышала много лестного о юной принцессе.
