- Ну, вот этим всем. Готовка, у плиты прям заправски так всё делается.
- Ты умудряешься спалить яичницу дотла за две минуты, Селивёрстова.
- Ой, Кать, отстань. Дай мне насладиться проснувшимся желанием готовить.
Я слушала подруг и улыбалась. Сейчас, когда я действительно поверила в то, что являюсь участницей самого крутого кулинарного шоу, и когда больше не было ощущения, что всё происходит со мной не взаправду, градус переживаний снизился, и ко второму этапу я подходила с более уверенным настроем.
- Ладно вам, девочки, ещё успеете побывать на шоу. В конце, если мы с Орловским конечно, до него дойдём, на главную кухню обычно приглашаются друзья и родственники финалистов.
- Всё, Чернова, теперь ты просто обязана выиграть этот чёртов конкурс!
- Да я бы с удовольствием. Только вряд ли.
- Что за непорядок в танковых войсках? Кто, по-твоему, это может сделать вместо? Цапля эта?
- Ты ещё не видела серию с ней. Она там порвала зал трижды.
- Лучше бы она чего другое себе порвала трижды.
Я улыбнулась, когда Маринка сделалась мрачнее тучи. Мне тоже очень хотелось не только дойти до финала, но и стать победительницей этого сезона. Но я здраво оценивала свои шансы. Впрочем, упорствовать в желании достигнуть своих целей это мне не помешает. Очень даже наоборот.
- Ты меня избегаешь, - вот так, без приветствий, сходу в лоб говорит Орловский, когда мы с ним встречаемся перед вторым этапом в крохотном павильоне, где будем ждать начала соревнования.
- С чего ты взял? - мгновенно откликаюсь я, чувствуя, что мне в лицо бросается кровь. Даже представляю, как выгляжу со стороны - перезревший помидор, старательно делающий «покер-фейс».
- А мне и брать ничего ниоткуда не надо. Достаточно того, что ты не пришла смотреть с нами выпуск.
- Куда? К тебе с Милкой под бочок?
- Пухляш…
- Что? Нет, ну правда, ты как это видишь?
- Наверное, это звучит эгоистично. Но я бы хотел, чтобы ты была рядом в этот момент.
- А я устроила просмотр с подругами. Мы прекрасно провели время.
- Я рад.
- И я рада, что ты рад.
Мы некоторое время молчим. Я пытаюсь переварить то, что сказал мне Орловский. Он действительно эгоист. Хочет всего и сразу - и чтобы цапля рядом, и я крутилась подле них как собачка, ожидающая ласки. Только так не бывает. И если он не думает о моих чувствах, я буду полной дурой, если стану их игнорировать тоже.
- Это из-за того поцелуя? - наконец нарушает он молчание.
- Он ничего же не значил.
Даже не знаю, чего в моих словах больше - утверждения или вопроса. Наверное, второго, потому что мне хочется услышать, что это не так. Что для Орловского наш общий порыв хоть сколько-нибудь важен.
- Ты о себе сейчас? - мрачно интересуется он.
- Я о нас.
- А за меня говорить не надо.
Странный разговор, особенно если учесть, что мы вот-вот должны будем снова стать командой, и бла-бла-бла. Нам бы сосредоточиться на задании, а не на вот этой ерунде, которая больше выматывает, чем приносит хоть какую-то пользу. Но видимо, и Орловский, и я уже слишком глубоко погрузились в то, что не относится к проекту. И чем больше будем об этом молчать, тем больше накопится взаимных вопросов и упрёков.
- Андрей, послушай, эта тема вообще выеденного яйца не стоит. Ты с Миленой, я - сама по себе. О поцелуе я вообще предпочту не говорить. Я тебя не избегаю. Если бы так было - ты бы меня сейчас рядом не видел, - говорю это с улыбкой, давая понять, что это шутка, впрочем, Орловский совершенно не воспринимает её именно так. Смотрит то ли со злостью, то ли раздражённо, но пожимает плечами и выходит из павильона с коротким:
- Как знаешь.
Вот и что мне с этим всем делать? Почему вдруг всё стало настолько сложным? И как нам обоим вернуться на те позиции, с которых мы начинали участие в проекте? Я бы снова стала ревнующим и влюблённым, но не отдающим себе в этом отчёта Пухляшом, а Орловский - моим недосягаемым, подшучивающим надо мной шефом. И никаких проблем.
С глубоким вдохом выхожу следом за Андреем, безуспешно пытаясь сосредоточиться на самом важном - проекте. Мы - в огромном парке на берегу залива, часть которого выделена для съёмок. Здесь расставлены полукругом шатры, в каждом из них - плита, два металлических стола и больше ничего. Неподалёку - павильоны, где мы дожидались начала.
Андрей уже стоит в ряду с остальными участниками, и мне ничего не остаётся, как подойти и встать рядом. Бросаю на него мимолётный взгляд, и снова тяжело вздыхаю. Уже знаю это выражение лица: брови нахмурены, на лбу пролегла складка. Челюсти сжаты так, что на щеках играют желваки. В общем - не подходи, убьёт.
- Бука, - шепчу, не зная, услышит, или нет. Орловский предпочитает сделать вид, что оглох, а вот стоящая внизу через двух участников от меня Милена оборачивается и бросает на нас испепеляющий взгляд. Тут всё понятно и так, и если бы Орловский замечал вещи, очевидные любому, нам было бы гораздо проще жить.
Нас приветствуют ведущие, рассказывают о том, что сегодня в парк придут посетители с маленькими детьми на праздник поющих фонтанов. И нам нужно позаботиться о том, чтобы двести человек ушли отсюда сытыми и довольными.
Наблюдать за выполнением таких заданий с экрана было весело, а вот почувствовать на собственной шкуре, каково это - будет довольно сложно. Особенно если учесть, что Орловский сегодня одним своим видом будет внушать мне желание лишний раз его не трогать.
Итак, у нас есть полтора часа и ожидание от экспертов, что мы сделаем что-то супер-креативное, но что понравится одновременно и взрослым, и детям. И готовить нам придётся на жаре, которая сегодня как нельзя некстати.
- Бургеры сразу нет, - говорит Орловский, как будто беседует сам с собой. И то - только лишь потому, что на него направлены камеры. - Что-то ресторанного уровня тоже нет, подать на улице это будет проблематично.
- Ты сейчас с кем общаешься? - не выдерживаю я, и хоть пытаюсь растягивать губы в улыбке, выходит это, мягко говоря, дерьмово.
- С тобой. Или ты меня не слушаешь?
- Слушать слушаю, а вот вставить хоть слово - не могу.
- Так вставляй.
- Спасибо за разрешение, шеф.
- Обращайся.
Я считаю до десяти, чтобы не сорваться, потому что сейчас Орловский очень конкретно меня разозлил. Разобрался бы сначала с собой, а потом бы уже решал, стоит на людей кидаться или нет.
- Я предлагаю панкейки. Ванильный соус к ним и припущенные фрукты. Если можно будет делить - то для взрослых фламбэ. Для детей - без коньяка.
- Ты хочешь готовить сладкое?
- Я - нет. Но буду помогать во всём, в чём будет нужно. Несладких блюд явно будет много, а малыши любят всё с сахаром.
