Девушка молча кивнула и торопливо засобиралась в универ — сессию никто не отменял. Маг во всем был прав, говорил разумные, справедливые и толковые вещи. Но эти правильные вещи почему-то казались горькими и гадкими, как водка с перцем.
* * *
— Макарова, прием! — Маша пощелкала пальцами перед глазами ушедшей в себя подруги.
На появление перед лицом руки Кира среагировала инстинктивно — перехватила руку за запястье и вывернула кисть.
— Макарова, сучка крашенная, отпусти! — прошипела рыжая девчонка, пытаясь вырваться. — Что с тобой, ты под чем сегодня?
Только сейчас блондинка узнала подругу.
— А? Машка? — взгляд Киры, пустой и бессмысленный, медленно фокусировался, постепенно становясь осмысленным и живым. — Прости, я не хотела. Больно?
— Сломай уже ее к чертовой бабушке с интегралами непугаными, может, писать не смогу, больничный дадут.
Кира отпустила руку и виновато посмотрела на подругу. Каминская, морщась, потерла кисть, вздохнула и махнула рукой.
— Ладно, забей, не помру. С электротехникой поможешь — все прощу, я ж "звезды" от "треугольника" не отличу, но Крокодилу об этом знать не обязательно.
— Заметано, — согласилась зеленоглазая блондинка. — А помимо крокодиловой дисциплины чего хотела?
— Покурить, Макарова! И в столовку сбегать. Звонок давно прозвенел, чего троишь?
— Ну, пошли, — Кира поднялась из-за парты и слегка пошатнулась. Маша придержала подругу за талию и девушки вместе покинули аудиторию.
— Отдохнуть тебе надо, мать, — сделала вывод Маша. — Не доведут тебя до добра твои шабашки, совсем себя загнала, деканат в армейку загоняет гуманнее. Пусть бандит твой тебе поможет…
— Каминская! — резко оборвала Кира разошедшуюся подругу. — Ты берега-то не теряй, вторую руку сломаю, и уже вполне сознательно и заслуженно.
— Да ну тебя, — вздохнула Машка. — Баран ты твердолобый, а не женщина, я ж тебе добра желаю! Кстати, как у вас вообще дела обстоят?
— Дела у прокурора, у нас делишки, — неопределенно пожала плечами Кира. — Вот, потребовал, чтобы я к нему переехала.
— А ты? — ахнула Каминская.
— А что я? Сегодня буду вещи собирать, — бесстрастно сообщила блондинка, не отвлекаясь от поиска в карманах зажигалки.
— Здорово! — порадовалась Машка за подругу. — Только счастливой ты почему-то не выглядишь. Вы что, поцапались?
— Нет, все норм. Просто не готова к переезду. Но жизнь — не сессия, ко всему подготовиться невозможно.
— Он что, заставил тебя? — рыжая даже запнулась на ровном месте.
— Нет, сделал предложение, от которого невозможно отказаться, — ухмыльнулась Кира, придерживая Машу за локоть.
— Так ты с ним… уже? — карие глаза округлились, как кофейные блюдца. Кире даже стало смешно.
— Уже не раз, — после небольшой заминки ответила блондинка подруге. На лице ее при этом невольно расплылась довольная улыбка, глаза засверкали, на щечках разлился легкий румянец.
— Ну, судя по довольной роже, в горизонтальной плоскости у вас все сладилось, — хихикнула Маша. — Так чего ты ломаешься и носом крутишь, как препод, который взяток не берет? Дура ты, еще и дура наивная! Переезжать она не хочет! Ты же счастливый билет вытянула, единственный выученный из полсотни! Красивый, богатый, умный, крутой, на тачке возит, еще и в постели огонь… чего краснеешь, балда? А-а-а, понятно, он у тебя еще и первый, и по-ходу умеет с женщиной обращаться, не силой же он тебя загнул? Хотя, такой может. Но когда силой, рожа-то другая совсем, а твоей килограмм лимонов не поможет…
— Заткнись, Каминская, иначе пойдешь сама Крокодила на зачет разводить с пустой тетрадью! — пригрозила Кира, стукнув болтушку рюкзаком пониже спины. — Он точно оценит твой ораль… ораторский талант.
— Все, все, я поняла! Я рыба, я памятник, я мебель, я молчаливый конденсатор в электрической цепи безгласной!
— Памятник тут уже мне ставить нужно, за мужество и выдержку, — вздохнула Кира. — Ни разу за полтора года заклинание немоты на одну пустомелю не наложила. — Последнее девушка произнесла уже мысленно.
— Проект уже согласован? — невинно поинтересовалась Машка.
— Знаешь, чем птица говорун отличается от тебя, Каминская? — фыркнула зеленоглазка, придерживая тяжелую дверь курилки. — Умом и сообразительностью!
Машка затряслась от смеха, доставая сигареты.
— Нарываешься, Макарова?
— А ты хочешь со мной за территорию выйти? Помолчи лучше и пока курим, подумай о курсаче, это настраивает на вечные ценности. А потом — в столовку. Иногда лучше жевать, чем говорить! И уж точно полезнее для здоровья.
Насколько Машка горела жаждой мщения и желанием выяснить с подругой отношения за пределами учебного заведения, Кира сегодня так и не узнала. Странное ощущение, напоминающее щекотку, коснулось ее затылка и исчезло. А дверь в курилку распахнулась, пропуская высокую женщину лет 30 в брючном костюме. Поверх строгого темно-серого пиджака на плечи гостьи была наброшена пушистая бело-кремовая шаль тонкой ручной вязки, с проблесками люрекса, словно сотканная из снежинок и звездочек, и эта вещь, на первый взгляд не подходящая, придавала образу женщины особый шарм, налет домашнего уюта и особого зимнего очарования. Незнакомка немного растерянно оглядела присутствующих студентов, словно искала кого-то, пока внимательный взгляд золотистых глаз не остановился на Кире и ее подруге.
— Добрый день. Кира Владимировна, если не ошибаюсь?
— Вы совершенно правы, — кивнула Кира, с интересом рассматривая незнакомку.
Женщина оказалась очень красивой, даже явные признаки усталости на лице совершенно ее не портили.
Густые темно-каштановые локоны, небрежно собранные в хвост, подчеркивали тонкие, немного восточные черты лица и необычный для людей кошачий разрез глаз. При виде Киры глаза незнакомки слегка изменили цвет с золотистого на более глубокий коньячный.
— Можно вас на пару слов?
Голос женщины удивительным образом располагал — мягкий, певучий, словно созданный для того, чтобы петь колыбельные и баюкать дитя. И что она делает в этом сумасшедшем доме? Переключившись любопытства ради на магическое зрение, Кира не поверила своим глазам: аура шатенки, переливающаяся в зеленовато-желтых тонах, совершенно не фонила Силой. Стоящая перед ней женщина оказалась магом — и в то же время совершенно обессиленной, обескровленной, осушенной, как старый колодец.
— Маш, это по делу, — голос Киры дрогнул. — Иди на пару, я позже подойду.
Когда сегодня на паре она просматривала линии реальности, едва не травмировав влезшую куда не надо по неосторожности Машку, обнаружила очень странное ветвление на одном из ближайших боковых стриммеров. "Вилка" напоминала движущийся морозный узор на стекле, и чтобы разобраться, что это, и сформировать более-менее логичную и стройную цепочку событий, не схлопнув и не исказив ветвление вероятностей, девушке пришлось крепко потрудиться. Теперь Кира изнывала от желания увидеть, как ее работа отразится на ткани реальности. И первый результат ее выбора уже ее нашел.
