— Вот же пакость глазастая! — невольно восхитился маг. Так нахально из-под носа у него еще никто не уходил.
* * *
Весь день Кира чувствовала себя, словно на сцене. Или под прицелом — для контроля со стороны Высшего никакое расстояние не преграда, как и ее смешная защита. А еще она боялась. Боялась, что не справится, выдаст себя, что проницательный Виктор считает ее планы или догадается о них, что Филу не хватит Силы, что их в последний момент остановят. А больше всего — что они с Филом опоздают.
Пытаясь взять себя в руки и заодно отвлечь от себя внимание мага, девушка приготовила ужин и отправилась в кабинет с самым чистым намерением заниматься. Но заниматься у нее получалось еще хуже, чем притворяться — даже несмотря на угрозу считки, мысли раз за разом возвращались к планируемой спасательной операции, тщательно избегая всего связанного с универом. Решив по возвращению из Обители любым способом добиться от Ивашина наработки мыслеконтроля и экранировки, она выбросила запретные мысли из головы и принялась рисовать.
Разрисовывание тетради по сопромату всем, что придет в голову, хорошо помогло справиться с навязчивыми мыслями и скоротать время. За этим нехитрым занятием, со стороны неотличимым от интенсивной подготовки к экзаменам, незаметно пролетело больше 3-х часов. И когда в кабинете с самым беззаботным видом возник Фил, девушку уже обжигала стальным взглядом из тетрадки почти оконченная карикатура на Ивашина. Фамильяр заглянул в тетрадку через плечо хозяйки и фыркнул в усы: рисунок оказался удивительно схож с оригиналом.
Нарисованный маг, словно на троне, с самым величественным видом восседал на унитазе, небрежно забросив ногу за ногу и облокотившись на бачок. Драные штаны висели на нем клочьями, и бахромой могли посрамить стиляг и индейцев. По обе стороны от унитаза, словно знаменитые питерские львы на Кронверском проспекте, возлежали мантикоры, отгоняющие от Высшего похожих на истребители мух зажатыми в хвостах опахалами. В руках маг держал скипетр и державу. Только держава как-то слишком уж напоминала пузатую бутылку виски.
— Знаки власти местами перепутала, бутылку в левую руку надо было, — отсмеявшись, заметил Фил.
— Учту на будущее, — ответила Кира. — Готов?
— Аки пионер, — кивнул Фил, запрыгнув на подоконник и распахнув окно. — О да, сегодня чудесная, поистине сказочная лунная ночь, идеально подходящая для того, чтобы сесть в тюрьму. Прошу, мадам!
Фил сверкнул хитрющими глазами и галантно протянул девушке лапку. Немного взволнованная, Кира коснулась мохнатой черной лапки, и мир вокруг перестал существовать, превратившись в бескрайнее скопление нитей Силы. Одни нити, тонкие, как волос, проволока или пряжа для вязания, оплетали другие, толстые, напоминающие канаты или трубопроводные сети. Все нити гудели и светились мертвенно-голубоватым светом, но с разной интенсивностью: одни сияли так, что было больно смотреть, другие еле-еле тлели, подобно гнилушке. Все пространство вокруг было заполнено этими нитями, и сориентироваться здесь казалось абсолютно невозможным. Но беспорядочно перепутанными нити казались лишь на первый взгляд. Присмотревшись внимательнее, девушка скорее почувствовала, чем увидела во всем этом странную гармонию — чуждую, жутковатую, не имеющую никаких аналогов, но от этого не менее прекрасную своей иной красотой.
В первый момент Кира вздрогнула, зажмурилась и крепче вцепилась в Фила — оказаться в подобном месте, где не существует ни верха, ни низа, ни неба с землей и вообще ничего, кроме силовых линий неведомой ей магии, оказалось серьезным потрясением. Взглянув магическим зрением на свою руку, точнее, то место, где прежде была рука, девушка увидела, что и сама она, и Фил превратились в такое же переплетение энергетических нитей.
— Что это за кабельный склад? — мысленно спросила Кира у Фила, с интересом разглядывая странные, почти живые нити.
Фил молчал, лишь по связи хозяина с фамильяром прокатилось и схлынуло удивление, смешанное с непониманием и толикой страха.
— Это Аксоль — наши транспортные сети, нервная и кровеносная система нашего мира, — наконец ответил Фил. — Застывший лунный свет, живая Сила, породившая и питающая нашу расу. Ты вообще не должна это видеть, — тихо, словно сомневаясь, продолжил йиннэн.
— Почему? — искренне удивилась Кира.
— Лунная магия неподвластна вашей расе, — неохотно ответил Фил. — Ваши маги пользуются лишь ее отголосками, и то вперемешку со стихиями. Ваш народ оказывается здесь нечасто, но такое случается, и я еще не слыхал, чтобы кто-то из вас увидел Аксоль. Для чужаков здесь — лишь вязкое черное бесконечное пространство, откуда невозможно вернуться.
— Но на самом деле здесь так красиво! — не поверила Кира. — Эти нити, потоки, магистрали… Как кружева!
— Смертельные кружева, — пробормотал Фил. О том, что именно здесь находят свой последний приют нарушители Скрижали Границ, фамильяр скромно умолчал. — Налюбовалась? Тогда перемещаемся.
Фил потянул одну из нитей, мгновенно втянувшую путешественников внутрь, и после непродолжительного колебания выбросившую девушку и фамильяра посреди вымощенной лунным камнем улицы, освещенной всеми четырьмя Лунами: в Маа-ирр-рет-аль наступило самое светлое время ночи — Глубина. Девушка подняла голову к небу и ахнула от восторга. Луны, крупными жемчужинами повисшие почти над головой и заслонившие большую часть небосвода, купались в чарующем, умиротворяющем свете, переливаясь всеми оттенками серебристо-голубого и лимонно-желтого, придавая грифельно-серому небесному полотну перламутровое мерцание. Маа-ирр-рет-аль драгоценным камнем сиял в пустоте междумирья, словно маяк, освещающий дорогу скитальцам вечности.
Лунный свет здесь царил повсеместно: струился по улицам и площадям, путался в ветвях невиданных прозрачных деревьев, играл в брызгах шумящего неподалеку фонтана, отражался от мостовой, перетекая на стены удивительных зданий и невиданных архитектурных сооружений древней нечеловеческой расы. Он был наполнен такой мощью и плотностью, что казался осязаемым, и Кира, не удержавшись, коснулась его рукой. Лунный луч, до которого она дотронулась, засиял ярче, свернулся в спираль, словно котенок в клубочек, и доверчиво затих на ее ладошке.
В небе и на фоне светящихся зданий то тут, то там мелькали темные крылатые тени — по улицам йиннэн ходили очень редко, предпочитая полет и телепортацию. Но внимание местного населения Кира уже привлекла — многие тени при виде девушки замедляли полет, а несколько местных жителей — по-видимому, самых молодых и любопытных — нарезали над гостьей круги, держась, правда, на безопасном расстоянии. Из окон ближайших домов начали осторожно высовываться любопытные кошачьи мордочки — большинство йиннэн, постоянно проживающих в Обители, за свои многовековые жизни никогда не видели пришельца, еще и на улицах родного города. С одной из крыш сорвалась небольшая стайка крылатых малышей — любознательным котятам очень уж захотелось взглянуть на пришельца. Кира смотрела вокруг широко распахнутыми от восторга глазами.
— Фил, это… это сказочный сон, — прошептала восхищенная девушка, не зная, как выразить переполнившие ее эмоции. Глаза Киры засияли от восторга всеми цветами радуги. — Ваш город… он прекрасен!
