— Золотинка, я тоже много лишнего наговорил. Начиная с госпиталя и заканчивая вампирским замком. И демонски рад, что ты мне все равно веришь. Несмотря на то, что иногда думаешь и говоришь мне разные глупости. Мир?
— Мир. Врагов и ходячих проблем у нас и друг без друга хватает, — неуверенно улыбнулась Полина.
— Мирные договора полагается скреплять. Поцелуй меня, Солнышко, — Андрей мягко коснулся большим пальцем таких теплых, таких желанных губ.
— Почему… я? — удивленно заморгала девушка, густо краснея. — Ты же сам… можешь…
— Игра в одни ворота быстро надоедает. Мне приятно, когда женщина не тупо покоряется моим желаниям, а проявляет какую-то инициативу, — пояснил иерарх уровня. — Разумеется, если тебе неприятно или страшно, я не буду настаивать.
— Дело не в этом, мне приятно! — выпалила Полина и осеклась. — Просто… я никогда…
Щеки девушки снова вспыхнули.
— Сама не целовала мужчину, — закончил мысль Андрей. — Все бывает в первый раз. Нужно же когда-то начинать. Не бойся, я не кусаюсь и не набрасываюсь на девушек.
Полина в замешательстве закусила губу. Сердце колотилось, как ненормальное. Губы сами тянулись за поцелуем — снова испытать это потрясающее ощущение невесомости, головокружительного удовольствия, не оставляющего места ни для каких мыслей. Прижаться как можно ближе, вдыхать его запах, запустить пальцы в черные волосы, слегка тронутые сединой, словно посеребренные инеем на висках. Тонуть в водовороте нежности, отдавая взамен еще больше. Почувствовать каждой клеточкой тела, как от касания горячих губ раскаляется и искрит воздух. Задержаться рядом хотя бы на несколько жалких минут, которые уже неумолимо таяли. Даже смертнице, даже самой грязной подстилке хочется почувствовать себя живее и немного чище. Хотя бы на мгновение. Ощутить себя способной дышать полной грудью, дарить, отдавать. Она не смогла даже мысленно произнести «любить» — слишком больно. Прикрыв глаза, Полина прижалась губами к его губам.
Мягкость и тепло ее губ, жар прерывистого дыхания — единственное, что осталось важным во всей вселенной. Робкое, немного неумелое, но такое долгожданное, желанное, ценное прикосновение. Маленькая бабочка сама коснулась его своими крылышками, из золотистых превратившимися в огненные. По венам заструилось пламя, сжигающее все преграды, весь контроль, все мысли дотла, ко всем демонам. Время остановилось, а пространство раскалилось и рассыпалось искрами. Полина на мгновение замерла, но лишь для того, чтобы прижаться еще ближе, обняла его за шею, нежно и немного неуверенно провела по губам языком, словно пробуя его на вкус. Тем единственным способом, которому он сам ее научил, вкладывая всю нежность, доверие, благодарность, принятие. Открылась, отдалась в его руки, жадно стискивающие тонкую ткань ее сорочки. Словно умоляя ответить, не покидать, не отталкивать. Она пила его и дышала им, как воздухом. Почти так же, как он сам дышал ею и наслаждался ее робкой лаской, опасаясь лишним напором или несдержанностью спугнуть девушку, разрушить это хрупкое единение. Интимность… Ее нежная капитуляция и самая полная, безоговорочная победа. Такая сладкая, такая горькая победа, еще один шаг навстречу.
Полина совершенно потерялась в лавине новых, незнакомых ощущений. Жар, сладкая дрожь, невесомость, свободное падение, так похожее на полет. Она плавилась воском и все больше запутывалась, как глупая мошка в паутине. То легкое и мимолетное, то напористое прикосновение его языка к ее. Теплые губы, жадно, властно, откровенно скользящие по ее шее и плечам, чтобы снова вернуться к губам. Неторопливые, дразнящие поцелуи, заставляющие забыть обо всем на свете. Умелые ласковые руки, от прикосновений которых кружилась голова. Он действительно был нежен и осторожен, как и обещал. И эта нежность, ощущаемая каждой клеточкой тела, пьянила, захлестывала с головой, рассеивала настороженность и страх, растворяла въевшуюся ржавчиной, ноющую осколками боль. Полина наслаждалась непривычной лаской, с удвоенным пылом возвращая поцелуи. Хотелось стать еще ближе, вдыхать его запах, касаться горячей кожи без помех в виде дурацких рубашек и пальто. Ощутить, что она полностью принадлежит ему, а он — ей. Неясное, неоформленное, инстинктивное, безрассудное желание. Внизу живота медленно разливалось тепло и странная тяжесть, а тело заполнила предательская слабость. Если бы Полина стояла, у нее бы подкосились колени. Девушка выгнулась, подалась навстречу мужчине, не в силах противиться этому притяжению. И растерянно замерла.
Распробовав удовольствие от поцелуев и невинных ласк, целоваться она была готова часами напролет. Но Андрей Аристархович — не подросток, пьяный от счастья впервые коснуться девушки, а взрослый мужчина. Одних поцелуев ему мало. И ее поведение нелюдь может спокойно расценить, как провокацию и приглашение к более активным действиям.
— Андрей… — сбивчиво прошептала девушка и умолкла, совершенно не представляя, что делать дальше. Бежать от него или к нему. По телу еще прокатывались волны приятного жара, скручиваясь в спираль внизу живота.
— Лина, — тяжело дыша, Андрей коснулся лбом ее лба. От мягкого бархата в его голосе по коже Полины пробежали мурашки. — Не бойся и не стесняйся сказать мне, чего ты хочешь и чего опасаешься.
— Я… не знаю, — тихо выдохнула Полина. — Не хочу, чтоб больно.
Мужская рука, запутавшаяся в волосах, на мгновение остановилась и снова продолжила нежные, ласкающие движения.
— Солнышко, я не сделаю тебе больно. Только приятно, — объятия иерарха теперь казались не обжигающими, а согревающими, вытянувшиеся в вертикаль зрачки завораживающе пульсировали, и это успокаивало. — Бессознательная реакция тела на ласку еще не означает ни желания, ни готовности. У нас с тобой будет все, но не сейчас. Еще не время. А когда оно придет — ты будешь наслаждаться не меньше, чем я.
Андрей снова коснулся поцелуем ее слегка припухших губ, нежно раздвинул их языком, скользнул внутрь, наслаждаясь теплом и податливостью ее влажного рта, робким откликом и ответным трепетом ее тела. Девочка дрожала в его руках, отчего хотелось заласкать ее, согреть поцелуями с головы до ног. Такая неопытная, доверчивая, беззащитная и необходимая, как воздух.
— Золотинка, мое солнышко, любимая, — прозвучали мысли на краю плавящегося сознания Полины. И это казалось сном, нереальностью, сумасшествием. Тонкие бретельки ночной сорочки соскользнули с плеч. — Ну ее к демонам…
Лишившись эфемерной защиты тонкой ткани, Полина замерла в кольце его рук и почти перестала дышать. Она не сопротивлялась, не пыталась отстраниться или оттолкнуть его, но Андрей всем телом ощутил, как напряглась ее тонкая фигурка, а в глубине медовых глаз промелькнула тень испуга. Один поспешный, неверный шаг — закроется, снова спрячется в свою треклятую раковину. Уговорить или приказать не бояться не выйдет. Остается терпение, ласка и самая капелька магии.
— Закрой глаза, — Андрей с той же мягкой улыбкой коснулся вспыхнувшего лица.
Полина бросила на него непонимающий, немного настороженный взгляд, медленно кивнула и прикрыла веки. Теплая ладонь все еще касалась щеки, согревая и успокаивая. Полина инстинктивно прижалась ближе, потерлась лицом о загрубевшую мозолистую кожу.
