— Всегда пьешь голая и в одиночестве? — раздался насмешливый мужской голос.
Химера инстинктивно метнула на голос пульсар, одновременно скатываясь с кресла и занимая выгодную позицию за его спинкой. Отсутствие одежды ее не смущало, а вот от постороннего мужчины в своем укрепленном убежище боевой маг ничего хорошего не ждала. В руке мгновенно оказалась «Беретта», а разум с бешеной скоростью шерстил вероятности. Вот уж не думала, что придется просчитывать, как уйти живой не с опасного задания, а из собственной резиденции, оказавшейся далеко не безопасным местом. Надо было зализывать раны в убежище шефа…
— И всегда встречаешь гостей оружием? — ухмыльнулся наглец, в котором Химера запоздало узнала того самого Ивер Орреста, местную «шишку» и Полькиного брата.
— А вы всегда на пулю нарываетесь, товарищ экзарх? Или так случайно вышло, что вы оказались у меня дома? Координаты попутали? — настороженно уточнила Химера, не спеша покидать хлипкое, но укрытие. — Гости — те, кого в гости приглашали, а незваный гость хуже растяжки в сортире. Не припомню, чтобы приглашала вас и снимала защиту.
Она немного расслабилась, но убирать оружие не торопилась.
— Дерзкая, — довольно кивнул Рамон, делая незаметный пасс рукой. Пистолет в руке Химеры затянулся зеркальной пленкой и истаял, а сами руки оказались стянуты той же зеркальной экзоматерией. — Красивая и смелая. Но не слишком умная. Не стоит хамить тому, кто сильнее. И тем более, не стоит в него целиться.
Экзоматерия Амальгамы плотно стянула все тело, лишая возможности двигаться. А вот это уже совсем паршиво. Химера еще пару раз дернулась и замерла. Бесполезно, магию Амальгамы ей не одолеть, лучше поберечь силы. Этот Оррест в своем мире практически всемогущ, а она здесь никто. Одно радует: если бы он хотел ее убить, Химера уже была бы мертва. Или превращена в излучение. Целиться в экзарха и швырять в него пульсар, действительно, было глупо. Здесь не Земля-А, и против такого противника ее спецподготовка — детский сад. Раненая и измотанная, почти без Силы, она была небоеспособна. И похоже, чужак это прекрасно знал.
— Что вам от меня надо? — вздохнула брюнетка, смиряясь с поражением. Лишь потемневшие фиолетовые глаза не скрывали злости, обеспокоенности и досады.
— Нравишься ты мне, наемница, — Рамон легко забросил спеленатое тело обратно в кресло. — Может, права на тебя заявить?
— Да пошел ты! — не сдержалась Химера, теряя маску видимого спокойствия. — Только попробуй, точно взорву или придушу.
— Но пока я здесь не для этого. Хотя и подмывает занять твой ротик кое-чем поинтереснее ругательств, — ровно и бесстрастно продолжал иномирянин. — Мне нужно знать, что произошло с моей сестрой в вашем мире. У нее прорывается глубинная память, на любой, самый безобидный внешний фактор. И я не могу ей помочь, пока не знаю всего.
— Я не уполномочена делиться подобной информацией, — уже хладнокровно ответила майор спецподразделения. — Все на инфокристалле.
— А я и не прошу делиться. Сам считаю.
— Проклятие, — мысленно выругалась Химера, пытаясь выставить ментальный щит, чтобы не выдать секретную информацию. И понимала, что бесполезно.
В глазах цвета темного янтаря вспыхнули язычки пламени. Экзарх, ментал, огневик, падла альвиронская!
— Не будешь закрываться и ставить щиты — не придется их ломать. Раньше начнем, раньше закончим, — Рамон аккуратно обошел защиту, перехватывая контроль над сознанием дерзкой наемницы. Память брюнетки разложилась веером, усыпанным белыми пятнами и странными скриптами зашифрованной информации. Последнее, что он увидел перед погружением в чужую память — непонятная фигура, сложенная из трех пальцев. Кажется, сестра рассказывала, что это неприличный жест, известный в их мире как дуля или кукиш. Нор-та-наан!
Ра методично вытаскивал мельчайшие воспоминания о сестре, стараясь не касаться всего остального. Он быстро понял, что женщина, истинным именем которой давно стал позывной, не наемница, а сотрудница спецслужбы. Э-ле-енна имела доступ к секретной информации и участвовала в спецоперациях. Именно такая спецоперация столкнула дерзкую брюнетку и его сестру. Полина умирала…
– “Износ”, побои. Черепно-мозговая травма, сломанное ребро, множественные ушибы и повреждения внутренних органов, сильное кровотечение… не дотянет, — кадры чужой памяти мелькали в сознании Ра, как живые, причиняя глухую боль. Теперь он понимал, почему сестренка сторонится мужчин. И почему не стоит касаться ее памяти. Не приведи Огонь и Свет такое помнить.
— Тебе помочь? Хотя, чего я спрашиваю. Пошли, подранок…
— Знаешь, что у нас в мире всего мягче? Мягче всего — автомат. На что спецназовец не ляжет, а все под голову автомат кладет…
Феникс невольно улыбнулся. Э-ле-енна-Химера оказалась не просто знакомой, а близкой подругой его сестры, которая была рядом весь последний год. Видела все своими глазами, ела из одного котла и спала с ней в одной кровати. Как умела, пыталась успокоить и защитить человечку, облегчить ее боль, а порой — и встряхнуть. Он видел лишь один фрагмент многогранного тессеракта и ошибся в выводах. Не эта женщина и не ее наниматель виновны. Не тех он, глупец, считал врагами. Паулина не лгала и не находилась под воздействием, та Печать действительно была защитой. Тот, кого он записал в мерзавцы и садисты, искренне любил девочку-феникса. Землянин практически поднял его сестру из могилы и вернул к жизни. Даже медальон отца вернулся в семью благодаря ему. Только в руках любящего и заботливого мужчины женщина так расцветает. И память девушке стерли вовсе не для того, чтобы скрыть преступление — чтобы спасти, оградить от боли и дать шанс на будущее. Он сам, не раздумывая, поступил бы точно так же. С сестрой. А смог бы он, правитель недоразвитый, отступиться от своей женщины, собственными руками отдать ее другому мужчине и переступить через себя ради ее счастья и спокойствия? Ради ее иллюзорного маленького мира, заново нарисованного своей рукой, склеенного из осколков? Заплатить такую цену просто за то, чтобы снова научить ее улыбаться и верить? Рамон с горечью осознал: нет, не смог бы. Да, он могущественнее. Здесь, за счет Амальгамы. А по факту — слабее.
— Будет мне наука. Хорошая прививка от субъективности, шаблонности и предвзятости, — вздохнул правитель, косясь на Амальгаму.
Факты безжалостно мелькали подобно голограммам трехмерного кино. Жуткие голограммы разных жизней, неразрывно спаянных в один узор. Амальгама насмешливо отражала свет и сама себя, так обманчиво покорная и жестокая в своей правдивости. Играла в фиалковых глазах, полных гнева, презрения и искреннего пожелания мучительной смерти. Эта дикая ядовитая колючка не привыкла проигрывать.
— Ничего личного, наемница, — Рамон вышел из раскрытой чужой памяти. Как бы ни хотелось в ней задержаться, все необходимое он узнал, а за злоупотребление Амальгама расправится уже с ним. Он и так превысил полномочия.
— Пшел в Бездну! — рассерженной кошкой прошипела иномирянка, зло сверкнув аметистами глаз.
Он не представлял, что заставляет ее бороться, когда нет ни единого шанса на успех. Огонь, а не женщина! Квинтэссенция воли, силы, искренности и страсти. Жаль, что они встретились при таких обстоятельствах. Выследить и застать в этом мире неуловимую наемницу непросто, а у него не так много времени и никаких других зацепок. Только теперь Химера за шесть кубов стороной обходить его будет. Или вообще навсегда исчезнет из его мира. От этой мысли Рамону стало еще паршивее.
