— Туда — перенесу, куда я денусь, — согласился феникс, проглядев линии реальности. Только это название мне ни о чем не говорит, давай координаты. И… удачи, сестренка. Если что — зови, я услышу в любых мирах.
Здание КГБ пугало, но неизвестность страшила сильнее. Отбросив лишние колебания, Полина решительно толкнула тяжелую дверь. Гулкие коридоры, серые стены, стеклянная будка дежурного.
— По какому вопросу?
— Мне нужно увидеть начальника Особого отдела, — выдавила Полина. — Это очень важно!
— Такого отдела не существует. Девушка, не отнимайте время, — офицер потерял к ней интерес и уткнулся в какие-то бумаги.
— Полина?! — на плечо опустилась мужская лапища в кевларовой перчатке.
Девушка обернулась и встретилась взглядом с желтоватыми глазами оборотня.
— Ромка?! Майор Ветров!
Не веря своим глазам, Полина неуверенно обняла того, с кем они по разу спасли друг другу жизнь. Дежурный удивленно наблюдал за встречей, забыв про бумаги.
— Линка, сколько лет, сколько зим! А ты что здесь делаешь?
— К начальнику пришла. А этот говорит, что отдела не существует! — Полина бросила возмущенный взгляд в сторону будки.
— Для него и не существует, это же человек, — махнул рукой оборотень, уводя Полину в сторону. — Через пять минут он и тебя забудет, начальство насчет утечек строго… А на кой демон тебе полковник Матуров сдался?
— Кто? — не поняла девушка.
— Алишер Дамирович, ну б его в Бездну! — скривился Ветров.
— Почему… в Бездну? — растерялась Полина.
— Да у него скорее серебряную пулю в лоб получишь, чем увольнение. А у меня семья, волчата…
— Волчата? — золотисто-янтарные глаза загорелись восторгом. — Поздравляю. А причем тут этот Дамирович?
— Так он же начальник отдела, — теперь растерялся оборотень. — Или ты совсем ничего не знаешь?
— Что я должна знать? — побледнела Полина. — Андрея… полковника Ивашина что, уволили? Или на повышение пошел? Вообще ушел из спецслужб?
Оборотень молчал, старательно отводя взгляд. Не мог смотреть в глаза человечке?
— Рома? Не молчи, скажи хоть что-нибудь!
— Лина, Андрей погиб, при исполнении, — глухо прорычал Ветров, глядя в пустоту. — Его уже год, как нет.
Полина окаменела, забыв, как дышать. Только перед глазами качнулись стены и накренился потолок, словно собираясь обрушиться и похоронить ее под обломками.
— Нет! Этого не может быть, — девушка пошатнулась, не устояв на ватных ногах. Лишь поддержка оборотня не позволила упасть.
— Прости, не я должен был это тебе говорить. Пусть бы лучше Алишер…
— Ты врешь! Это ложь, ложь… Вы все — лжецы!
Полина бессильно повисла на руках оборотня, захлебываясь в беззвучных рыданиях. Изнутри рвался какой-то дикий, хриплый вой, но вышел лишь жалкий сдавленный всхлип.
— Пойдем отсюда, Лин. К шефу или к демонам, без разницы. Но лучше к шефу. Он маг, он поможет.
Осторожно придерживая девушку за талию, Роман петлял по бесконечным полутемным коридорам. Перед глазами Полины все кружилось и плыло, она с трудом переставляла ноги. Навстречу попадались какие-то люди и черт знает кто еще, но она никого и ничего не замечала. Все происходящее казалось кошмарным сном, от которого она никак не могла проснуться. Пока не оказалась в каком-то кабинете. Этот кабинет она уже видела — в зеркале связи. Только за столом сидел уже не Андрей, а совершенно чужой мужчина.
— Ветров, ты охренел, баб сюда водить? Опять на подводную лодку захотел? Так я устрою, — сквозь туман в голове пробился смутно знакомый мужской голос.
Полина растерянно обернулась, встретившись взглядом с чайными глазами нелюдя. Нового начальника спецотдела.
— Праймери? — хозяин кабинета не скрывал удивления. — Майор Ветров, свободен.
— Я буду за дверью, — оборотень ободряюще сжал плечо девушки и покинул кабинет.
Неожиданная гостья бессильно опустилась на ближайший стул и разрыдалась, сжавшись в комочек. Не человечка, не праймери — просто женщина, потерявшая любимого. Женщина, которой больно. Алишер растерянно и как-то виновато смотрел, как вздрагивают худенькие плечи. Если бы не Андрей, сейчас за Гранью болтался бы он. И его жена. А на месте этой девочки безутешно плакала его мать.
— Вот, выпейте, — на столе перед Полиной возник стакан с водой. — Или чего покрепче? Есть водка, коньяк, зелья разные…
Полина отрицательно помотала головой, осушив стакан. Руки дрожали.
— Как он… погиб? — с трудом выдавила девушка.
Собравшись, Алишер коротко, как на докладе, описал тот, последний бой.
— Тел так и не нашли, — глухо закончил боевой маг. — Даже фрагментов. Чистое поле и замшелые камни с забытыми мертвыми рунами.
Гостья застыла изваянием, глядя куда-то в пустоту. На груди тускло блеснул медальон с оплавленным камнем, впаянным в альцион.
— Отведите меня туда. Это мое последнее право, — бесцветный, безжизненный голос, потухший взгляд, от которого стало не по себе даже матерому боевику.
— Ладно. Будь готова к вечеру, — сдался полковник, уже просматривая вероятности и прикидывая потенциальные проблемы. «Вилка» так и висела в поле событий застывшим морозным узором. Аномалия перестала расти еще в тот роковой день, замерла мошкой в янтаре времени. Даже Ивашину эта дрянь оказалась не по зубам, куда уж ему.
Нелюдь поднес к губам знакомый браслет, играющий разноцветными огоньками.
— Всем Первым. Срочно подготовить коридор на Стоунхендж.
***
Над древним кругом стояла вечная тишина. Лишь слегка моросил мелкий дождик, легкий ветерок холодил лицо, наивно пытаясь высушить слезы, да цветущий вереск стелился под ногами дивным ковром. Вересковая пустошь, ставшая могилой. И седые растрескавшиеся камни-надгробия, без дат, без фото и фамилий. Одна братская могила для двух врагов, не дававших друг другу спать спокойно при жизни, и навеки заснувших здесь, среди дождей, ветров и туманов. Смерть обнуляет все и примиряет всех. Андрей так мечтал о мире и покое, и его мечта сбылась. Извращенно, страшно, нелепо, но сбылась. Более мирного и спокойного места не найти. Даже группа спецназовцев, замерших в оцеплении, напоминала почетный караул. Последняя дань — дань памяти. Наивысшее право — право помнить. А для тех, кого больше нет — уходя, остаться. Когда-то давно, в другой жизни, Полине хотелось лишить себя этого права. Как же глупо. Ведь эта память — ее корни, корсет и каркас, основа. То, что сделало ее собой. И все, что у нее осталось.
Полина на негнущихся ногах подошла к камню и опустилась на колени, прислонившись лбом к мшистой щеке камня.
— Я тебя никогда… никогда не оставлю, — тихо шептал вереск, сплетаясь с ее болью и памятью.
