Вырождающийся уровень со смещенными базисами Грани. Мир свинцового цвета. Аномалии, метастазами захватывающие все новые локации, не оставляющие возможности даже эвакуироваться. Целые города, полные инфернальных тварей, плотоядных трупов и вынесенные в зону отчуждения. Таких зон, судя по черным меткам на отцовской карте, становилось все больше. Островки жизни, искусственно поддерживаемые магами за счет Источников Силы, которых с каждым годом становилось все меньше. С самого рождения — жизнь среди солдат и боевых магов, за крепостными стенами. Серый пепел, постоянно летящий с изрытого разломами и разрывами зеленоватого неба. Грязно-бурый снег, не тающий даже в ладони, из-под которого каким-то чудом пробился пушистый желтый цветок. Одно из немногих ярких воспоминаний, которые Элиа хранила бережнее, чем Император — свою давно шатающуюся корону. Вылазка из крепости в лес. Тогда она впервые в жизни увидела цветок и, не удержавшись, дотронулась до забавного пушистого шарика. Который почти мгновенно иссох и рассыпался в ее руке тем же серым пеплом. А сама рука покрылась морщинами, как у древней старухи. Кожа пожелтела, стала сухой и хрупкой, как пергамент. Увлекшись цветком, она не заметила блуждающую аномалию с отрицательной мерностью и ускоренным периферийным временем. Если бы не мощный защитный артефакт, подаренный дядей Дейтом, судьба цветка постигла бы и саму Элию. Ей повезло. Правда, отец орал так, что стены крепости дрожали. А изуродованную руку маг-целитель лечил несколько декад. И вылечил же.
Слайды мелькали перед глазами, словно живые. Порой — до тошноты и головокружения. Магическая травма сферы сознания и падение потенциала — малоприятная штука. Это время показалось Элии вечностью, хотя на самом деле не прошло и пары минут. В эти моменты иномирный маг, бормоча ругательства, приостанавливал считку, что в целом затягивало допрос.
— Будь ты в нормальном состоянии, уже бы закончил, — пояснил чужой разум в ее сознании. — Сейчас такую перегрузку ты не выдержишь. А в щадящем режиме будет немного дольше.
— Управление… скоростью… информационного потока? Почему? — мысленно задала девушка тревожащий ее вопрос.
— Потому что обещал по-хорошему. Дальше поехали.
Почему иномирный маг заинтересовался образом ее отца и его картой, она могла понять. Это было логично и ожидаемо. Но пристальное внимание к каким-то детским воспоминаниям удивило. И еще сильнее удивила явная неприязнь похитителя к ее семье. Ко всем, за исключением погибшей мамы, которую Элиа почти не помнила. Или было легче так думать.
— Значит, Шерридан эль-Арран, — сделал какие-то свои выводы иномирянин. Сталь в глазах сменилась чистейшей Тьмой. — Шерридан — твой отец. А ты, выходит, любимая дочь этого… демонова выродка.
— Да, он мой отец, — не стала отпираться Элиа. — Но он не этот… выродок, он хороший!
— Ладно. Пусть будет хороший, — процедил иерарх, так и не обнаруживший в памяти девчонки самого главного — истинных целей и конкретики о делах ее распроклятого папаши. Видимо, отец не особо делился с дочуркой подробностями своей деятельности. — Тогда какого облезлого демона этот… хороший человек который год находится здесь, а не дома со своим ребенком, который его так рьяно защищает?
Пусть у него уже сложилась довольно полная рабочая версия, Ивашину было любопытно услышать версию Элии. И получить весомые факты.
— Он занимается… исследованиями и научным поиском, — уже не так уверенно ответила Элиа, еще не понимающая, к чему клонит этот страшный мужчина, загнавший ее в западню.
— Насчет этого я и так в курсе, — прищурился маг. — Он сам сказал или теперь это так называется?
— Что называется?
— Создание шпионских сетей и бандформирований, оборот альциона, оружия и живого товара, международный и межуровневый терроризм, кража чужих архивов и физическое уничтожение их законных владельцев. Дальше продолжать послужной список этого прекрасного ученого или этого хватит?
Элиа стала бледнее свежевыпавшего снега, расширенные от растущего шока зрачки-ромбы затянула вязкая муть.
— Этого не может быть! Я не верю, отец не мог… Это ужасная ошибка. Или его подставили…
Мысли Элии скакали бешеными гхорртами. Одного пункта из того, что приписывались ее отцу, с лихвой хватало на смертную казнь через изъятие потенциала с разборкой преступника на органы. Эта практика в ее мире была так же привычна, как гарь, пепел, аномалии и зоны отчуждения. Преступников хватало с лихвой, а жизнеспособные органы нужны всегда. Даже если законы этого мира отличаются, такой список преступлений потянет на несколько казней. Если отец виновен, пощады ему не будет. И ей тоже. Надежда на то, что она попалась по ошибке, все это — кошмар, а отец ни в чем не виноват, еще теплилась. Но иномирянин не шутил. Самообладание Элии и остатки надежды рушились, утекали, словно песок сквозь пальцы. Особенно ужасным оказалось понимание, что согласившись на считку, она невольно предала собственного отца. Предала дядю Дейта, о котором теперь чужак знает больше, чем она сама. Предала память матери, позволив постороннему мужчине рыться в своей памяти, как в помойке, выставляя на всеобщее самое сокровенное.
— Глупая девчонка, твое согласие — не более, чем формальность, — холодная, бесстрастная мыслеречь отрезвила, подобно ушату ледяной воды. — Чтобы ты убедилась, что твоего отца не подставили и не оболгали, можешь просмотреть. Записи сделаны напрямую из моей памяти, все увидишь сама. Насколько я понял, у вас таким пользуются. Разберешься?
В ладони Элии возник небольшой прозрачный инфокристалл. Девушка, колеблясь, несколько раз сжала и разжала кулак. Самый обычный инфокристалл. За исключением того, что информация, записанная на него, может ее просто уничтожить. Но Элиа все равно хотела знать правду.
— Разберусь.
Иерарх молча кивнул и покинул помещение, оставив след в виде серебристой дымки.
Глава 16. МИТТЕЛЬШПИЛЬ
… Базовая реальность, загородная резиденция полковника Ивашина. Координаты засекречены
Родовая библиотека встретила Андрея глубокой тишиной и косыми лучами сонного зимнего солнца, лениво играющего на подернутых морозными узорами стеклах. Длинные строгие ряды стеллажей, заполненных книгами, альбомами, свитками казались запутанным лабиринтом. Самые дальние из них терялись в густом полумраке, разбавить который было сложно даже магическими светильниками. Но темный иерарх в этом и не нуждался. Он знал в этом лабиринте каждый укромный уголок, каждый поворот, невидимую нишу или тайные схроны, скрытые пространственной магией. Паркет под ногами жизнерадостно поскрипывал, словно приветствуя хозяина. В последние годы маг здесь почти не бывал — демонски не хватало времени даже на чтение отчетов и оперативных сводок. Теперь же наступило время прояснить некоторые важные моменты, выпадающие детали огромной мозаики, без которых картина событий так и оставалась неполной. Такой же неоконченной, как брошенная посреди игры шахматная партия Дэма и Химеры. Андрей молча смахнул фигуры с доски в коробку. Переиграют. Это в жизни никак не переиграть неудачную партию, можно лишь просмотреть вероятности и попытаться сделать удачный ход. Пока фигуры еще на доске. Пока игра имеет смысл. После окончания игры и короли, и пешки, и черные, и белые — все падают в одну и ту же коробку. Но заканчивать игру так быстро и бесславно Андрей не собирался.
