— Насколько это опасно? Сам процесс? — деловито уточнил Второй, не торопясь ставить оружие на предохранитель.
— Не опаснее ударной волны или пульсара, — бесстрастно бросил начальник особого отдела. — Помереть не помрешь, но приятного мало. Ремонт, опять же… Поэтому не стоит забывать о магической защите и артефактах-поглотителях. Я собирался вынести этот вопрос на оперативку, но наша… гостья несколько опередила события.
Элиа едва слышно всхлипнула и снова закрыла лицо, спрятавшись от всего мира за воротником бушлата.
— Что могло стать причиной? — голос Первого прозвучал холодно и бесстрастно, но беглый взгляд, скользнувший по девушке, показался Андрею обеспокоенным.
— Стресс, испуг, магическая травма, эмоциональный шок, — хладнокровно перечислил иерарх возможные причины. Инфокристалл перелетел через пространство и послушно лег в его руку. — Все эти факторы вместе или по отдельности могли запустить ускоренную трансформацию, как механизм выживания. Взрослая особь в их мире имеет намного больше шансов выжить.
— Так это она в любой момент может… загореться или взорваться? — недоверчиво поинтересовался один из бойцов.
— Она — уже нет, — успокоил иерарх. — Она будет такой всю жизнь. Более подробно с их анатомией и жизненным циклом можете ознакомиться в библиотеке. Все свободны.
Спецназовцы слаженно освободили помещение. За дверью осталась лишь пара караульных. В пыточной — Шторм-Первый, потерянная Элиа и сам Ивашин.
— Алишер, из всех ты самый опытный и адекватный. Один из лучших. Координатор перехвата. И мой заместитель, — немного помолчав, сообщил Андрей по закрытому каналу связи. — Я же могу доверить тебе заложника?
— Так точно. Разве я вас когда-либо подводил?
— Тогда занимайся, — дал добро Андрей. — Сбежать она не сбежит, но проблемы, как видишь, доставить может. Твоя задача — сделать так, чтоб этих проблем не возникало. И беречь ее жизнь, как своих людей бережешь. Понял?
— Так точно, товарищ полковник. Будет исполнено.
***
Полина была в полном замешательстве. Она совершенно не понимала, что происходит, и запутывалась все сильнее, словно мошка в паутине. После ухода Андрея от ее зыбкого комфорта не осталось и следа. Старые раны еще не успели затянуться, мучительное прошлое перетекало в непонятное, порой шокирующее настоящее. Как бы иерарх ни пытался уберечь ее от волнений и тревог, для человека все происходило слишком быстро и пугающе. И только рядом с магом ей становилось легче. Его объятия согревали заледеневшую обреченную душу, как потоки божественно горячей воды — тело. Печать принадлежности иерарху, демонстративно сияющая на запястье, все еще вызывала сильный дискомфорт и неприятие, но уже не пугала, как прежде. Намного сильнее тревожили странные рисунки, проявляющиеся прямо на коже. Но после рассказанного магом интерес и желание докопаться до истины пересилили любые тревоги. Полина, стоя под душем, внимательно и дотошно осмотрела каждый доступный миллиметр тела, но так и не смогла обнаружить ни единого намека на золотистую вязь. Может, ей это всего лишь почудилось или приснилось? Кровная связь с одним из великих домов и причастность к его тайнам — все это казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой.
Полина провела мыльной губкой по груди и вспыхнула от нахлынувших воспоминаний о прошедшей ночи. Как нежно маг ласкал ее, как она сама льнула к его рукам, согреваясь забытой лаской. Она даже не представляла, что мужские руки могут быть настолько нежными. Как горячо, и в то же время бережно этот мужчина касался губами ее кожи. С мочалкой несравнимо. Даже в душ не хотелось идти, чтобы подольше сохранить его запах и память тела о его прикосновениях. Она прикрыла глаза, стоя под падающими струйками воды, и медленно, неуверенно провела ладонью по груди, вспоминая прикосновения Андрея Аристарховича. Но снова испытать те же ощущения не удалось. Нет, совсем не то. Его действия были нежными, но уверенными, настойчивыми, но не отталкивающими, немного провокационными и откровенными на самой грани приемлемого. У нее так не получится. Полине стало неловко и почему-то смешно. Она смеялась над своим замешательством и растерянностью, неловкостью, неуверенностью, слабостью. Смех незаметно перешел в слезы, которые просто текли и текли, неотличимые от простой воды. Только теперь это были слезы облегчения, очищения, освобождения. Катарсис.
Ручейки прорвавшихся слез словно смывали шок, боль, страх, выплескивали изматывающее напряжение, даря взамен забытый, но такой желанный покой. Тяжело, неохотно размыкались ржавые тиски, сжимающие грудь. Полина понимала — ненадолго, прошлое никуда не денется. Но надеялась, что хозяин резиденции окажется прав, и страхи постепенно станут слабее. Если эти нелюди способны справиться со своими эмоциями, значит, справится и она. Ей даже проще. Химера права: когда нечего терять, есть свои плюсы. Доживать остаток своих дней дрожащим желе не хотелось. Для мести, для разгадки семейных тайн, для того, чтобы стать для своей стороны полезным союзником, а не балластом, нужно взять себя в руки и хотя бы попытаться стать сильнее.
Вскоре слезы иссякли. Полина еще какое-то время стояла под горячими струями, согреваясь и успокаиваясь. Мысли казались вязкими и замедленными. Сейчас ей просто необходим чай! Да и перекусить бы не помешало. Девушка отключила воду уже привычным поворотом кристалла и оглядела ванную. Махровый халат мага оказался здесь очень кстати. А вот зеркалу лучше бы тут не висеть. Ни одна девушка равнодушно не пройдет мимо зеркала. Только собственное отражение Полину совершенно не порадовало.
— Ну и красавица! Глаза красные, нос опух, волосы торчат, что у пугала огородного, — критически оглядела девушка свое отражение. — Жаль, Андрея Аристарховича этим не напугать.
Сожаление о невозможности напугать иерарха уровня своей неземной красотой позабавило Полину. В спальню она вернулась почти в хорошем настроении. И была особенно рада, что маг не стал свидетелем ее небольшого срыва. Слишком уж методы борьбы с женскими истериками у него… своеобразные. Полина вспыхнула и бросилась одеваться, впопыхах натолкнувшись на кресло и сбив с каминной полки фотографию. Тяжелая бронзовая рамка со стеклом неестественно громко звякнула о паркет.
— Фу-ух, не разбила, — с облегчением выдохнула девушка, поднимая фотографию с пола и с любопытством ее разглядывая.
Эти фотокарточки давно привлекали ее внимание, но ни толком их рассмотреть, ни расспросить мага о них поподробнее не доходили руки. Сейчас с пожелтевшего листка фотобумаги, бережно прикрытого тяжелым стеклом, на нее смотрели двое. Молодой парнишка в шинели скромно обнимал за плечо хорошенькую девушку с забавными кудряшками. Оба открыто и беззаботно улыбались. Полина с трудом признала в мальчонке на фото самого полковника Ивашина. Только тогда он еще не был полковником. Улыбчивая незнакомка, которую обнимал молодой маг, вызвала у Полины непонятное раздражение, смешанное с грустью. На обратной стороне фотокарточки ожидаемых подписей или хотя бы даты не обнаружилось. Полина раздосадовано вздохнула и резковато поставила фото обратно на каминную полку, переключая внимание на другие изображения. Мужчина и женщина неопределенных лет, неуловимо похожие на самого иерарха. Портрет малыша в матроске. Групповое фото вооруженных то ли людей, то ли не очень людей — не разобрать лиц.
