Джастин рассказывает тихим голосом, как будто боится поверить во всё происходящее. Мне жаль, что такое произошло в его семье.
— Я тоже могу ему не понравится, Джастин.
Он поднимает на меня завораживающий взгляд, и я готова забыть обо всём, потому что он слабо улыбается и притягивает меня в объятия.
Твой поцелуй, моя щека, я наблюдала, как ты уходишь.
Твоя улыбка, моя тень, я упала на колени.
Когда ты молод, просто бежишь.
Но ты возвращаешься туда, куда нужно
В этот момент я смотрю на Джастина, который с закрытыми глазами откинул голову и начинает засыпать. Я понимаю, что не готова потерять его. Мне больно даже думать о том, что он уйдет. Но эти мысли иногда возникают в голове, потому что у меня не может идти всё так хорошо.
Белая полоса не вечна.
* * *
Когда мы подъезжаем к дому, то нас встречает Холли, которая радостно улыбается. Она напоминает мне маленький луч солнца, цветок, который только начинает расти и, конечно же, девушку, которая смогла подняться с колен. Это настоящий пример того, как слабый и неуверенный в этой жизни человек возрождается. Пример того, что каждый из нас проходит определённый отрицательный этап в жизни, но в конце концов всё нормализуется. Не сразу, я согласна. Но это происходит, главное — участие в своей жизни или кого-либо другого, кто нуждается в этом.
Каждый из нас нуждается в помощи.
Вы даже не подозреваете, но люди, мимо которых вы проходите ежедневно думают о том, что вы могли бы помочь. Они смотрит на вас, но вы даже этого не замечаете. Жаль об этом говорить, но они думают о том, что вы сможете вернуть их к жизни.
Однажды я ехала в автобусе и рядом со мной сидела женщина, которая разговаривала по телефону, при этом искренне улыбалась и смеялась. Я же сидела и смотрела в окно, слушая удушающую музыку. Мы были разными. Но кое-что я заметила: когда она попрощалась со своим парнем и отключила телефон, то её лицо помрачнело. И стала она походить на меня. Так я поняла, что каждый человек зависит от другого.
Каждый нуждается в поддержке.
— Я так рада, что вы приехали! Ждала вас больше всех, — Холли обнимает меня, и я крепко отвечаю на её объятия, широко улыбаясь.
— Как чувствуешь себя? — спрашиваю я, когда мы отстраняемся.
Глаза Холли горят, как рождественские огоньки, поэтому вся эта праздничная атмосфера затягивает меня полностью с головой.
— Лучше всех.
Я замечаю, что Джастин оборачивается, поэтому делаю то же самое.
И замираю, потому что понимаю, что в нескольких шагах от нас стоит их отец.
Я пытаюсь что-то сделать, но всё, что я могу — это улыбнуться.
— Пап, это моя девушка — Алисия.
Я пожимаю его руку, ощущая, как сильно он сжимает её.
— Алисия, это мой отец — Фрэнсис.
Я знаю этого человека…
Не знаю, почему, но его лицо выглядит очень знакомым.
А потом я понимаю, что это за человек.
И мне хочется выколоть себе глаза, чтобы не видеть его; отрезать язык, чтобы ничего обидного не сказать; вырвать сердце, потому что я ощущаю, как оно бьётся. Мне хочется убежать, исчезнуть и просто раствориться. Потому что я ощущаю его внимательный взгляд.
Не смотри на меня так.
Не нужно.
Я помню тебя, пап.
Всё теряет смысл
«Я не уйду, пока ты не скажешь, что пойдёшь со мной»
— Милая, улыбнись, — папа направляет на меня фотокамеру, и я закрываю лицо ладошками, потому что яркие солнечные лучи прожигают в моих глазах дыры.
Но я смеюсь, потому что мне пять лет, и я не знаю об его грандиозных планах, в которые не входим мы с мамой. И я даже не догадываюсь о том, что это последний день, когда я провожу время счастливой.
Думаю, когда ты счастлив, ты просто забываешься и не думаешь о том, что вокруг тебя всё серое. Просто воображение, которое шепчет, что всё хорошо, раскрашивает весь мир в твои любимые оттенки. А потом, когда ты возвращаешься в реальность, всё становится серым, к сожалению. И никто тебе уже не поможет, потому что ты — единственный человек, который может всё изменить. Но у тебя отобрали сердце, душу и мысли о счастливом будущем, поэтому тебе уже ничего не нужно.
— Иди ко мне, моё солнышко.
В моём воображении навсегда останутся мечты о том, как бы мы выглядели, если бы ты был рядом. И я даже забыла на некоторое время, что ты отказался от нас, но знаешь, это ты потерял нас, а не мы — тебя. Хочешь ли ты поинтересоваться, чем мы питались, где жили и как выживали без тебя? Мама была потеряна, пока не встретила моего нового папу, его я считаю настоящим, а о тебе никогда не вспоминала до этого момента.
Пока снова не увидела тебя, дорогой папа.
* * *
— Алисия, всё хорошо?
Я открываю глаза и совершенно не понимаю, что произошло.
Такое ощущение у меня было, когда я проснулась в семнадцать лет, после того, как потеряла ребёнка. Могу честно сказать, что я даже не помнила, что произошло, а потом… в голове, словно какой-то триллер, стали появляться воспоминания. И до меня, наконец-таки, дошло, что я потеряла маленький смысл жизни, который даже не смогла спасти.
Когда я прихожу в себя, то понимаю, что несколько минут назад я видела прекрасный сон о том, как мы с папой были во дворе, и он фотографировал меня. Но ведь это странно, потому что его давно нет в моей жизни. Если говорить честно, то в моей жизни никогда не будет людей, которые предали меня когда-либо.
— Алисия, посмотри на меня, — родной голос зовёт меня обратно в жуткий и несправедливый мир.
Я не хочу возвращаться в этот мир, потому что он отпугивает меня плохими воспоминаниями, правдой и тем, что я не справилась с прошлым.
— Ты потеряла сознание, милая.
Я не была готова увидеть своего родного отца, и сейчас, когда я смотрю на Джастина, то понимаю, что ужасно хочу вернуться в Атланту и обнять маму, потому что мне страшно. Мне хочется обнять Джастина и сказать, что я люблю его и нуждаюсь в поддержке.
Мы родственники.
Эти мысли приходят настолько быстро, что я вздрагиваю от реальности.
— Господи, — выдыхаю я, рассматривая лицо Джастина.
Он выглядит обеспокоенным, и мне хочется заплакать, потому что я не верю всему, что недавно произошло. Мне больно в это поверить.
— Всё хорошо, просто ты устала, не стоит переживать.
Мы с Джастином не чужие люди, мы родственники.
Киваю и беру его за руку, слегка сжимая.
Это плохо, это очень плохо.
