— Ведьма! — еле слышно пробурчал он под нос, ступая на пол и провожая меня недобрым прищуром. Хозяйка приветствовала нас парным молоком и пирожками, что только подошли в печи. Разговор особо не клеился, но когда завтрак был съеден, а на стол опустилось несколько монеток за предоставленный кров, старушка даже вышла на улицу, проводить гостей.
— Ты, дитятко, поаккуратнее с ним, — придержав меня за рукав куртки, проговорила женщина, кивнув на Хэла, который как раз привел лошадей с конюшни и прикурил очередную самокрутку. — С этими упырями глаз да глаз нужен. Авось не уследишь и уже сама упырицей станешь.
Совратит тебя, бедняжку.
— Да что уж вы, бабушка, — отмахнулась я, начав нервно посмеиваться. Пожилая женщина имела необыкновенно буйное воображение. — Какой ж он упырь? Ну насмешили!
— Что ж я слепая совсем уж, клыков евоных не видала? — вскинулась старушка, смерив меня многозначительным взглядом, и хлопнула дверью.
Та едва удержалась на петлях. Лично я никаких клыков за своим спутником не замечала. Следующие пол дня мы почти не разговаривали. Я исподтишка поглядывала на друга, пытаясь понять, были ли слова старухи проявлением маразма, или же я действительно настолько невнимательна.
Хэл много раз улыбался, и мы это видели. Вот только улыбался он всегда губами. Зевал ли он при нас? Да, прикрыв рот рукой. Я еще тогда подумала, какие у него хорошие манеры. Но мог ли он действительно оказаться вампиром? Не найдя ничего лучше, дождавшись очередного привала, я решила спросить напрямую.
— Хэл, ты вампир? Мужчина долго смотрел мне в глаза, но все же широко улыбнулся.
Впервые за все время.
ГЛАВА 5
ВАМПИРЫ
Я невольно дотронулась до шеи, проверяя на наличие укусов.
Слишком уж часто мы ночевали рядом. Кожа казалась не тронутой. Или же укусы заживали слишком быстро.
— А ты не замечала?
— Да где уж там! Где же ваша хваленая аристократичная бледность?
Ты же загорелый, аки черт из преисподней! А глаза почему не красные?
Или это линзы?
— Убери от меня свои руки! Не дам я себе в глаз тыкать! И увеи уки у ея изо хта! — отбиваясь от тщетных попыток удостовериться, выкрикнул Хэл, отходя в сторону и вытирая рот тыльной стороной ладони. У него действительно были клыки, хоть и не такие длинные, как я могла себе представить, и если бы он с первой нашей встречи улыбался, как положено, то непременно выдал бы себя. Вот только по какой-то причине посчитал нужным скрывать свое истинное лицо. Зато теперь становилась понятной внезапная неприязнь эльфийки и ее казавшееся странным обращение. Она просто знала! Знала и ничего мне не сказала!
— Ты же меня не боишься? — мужчина сделал шаг вперед. Я в свою очередь отступила.
— Не подходи так близко, Хэл.
— Не беспокойся, мы не заразные.
— Значит, если ты меня укусишь, я не превращусь в бессмертную красавицу?
— В смысле, в мерзкую кровопийцу? — усмехнулся мужчина. Я и забыла, что когда-то говорила что-то подобное в его присутствии. — Если хочешь, могу попробовать, а там будь что будет. Я машинально прикрыла руками шею, вызвав очередной приступ смеха.
Но если подумать, у Хэла было множество шансов упиться кровью, хоть моей, хоть эльфийской, но ни одним он не воспользовался. Зато с готовностью набивал карманы нашими деньгами, соглашаясь на очередную предложенную авантюру. А значит, деньги в какой-то степени для него были важнее крови. Решив смириться с неминуемой участью, ведь без проводника до Катариса мне не добраться, я все же милостиво согласилась с тем, чтобы Хэл оставался, не вдаваясь в подробности безвыходности ситуации. До сих пор мужчина продолжал верить, что Избранные Богами являются последователями некой религиозной организации, потерявшей своего собрата (Лаодиса в данном случае).
— А чеснок? Решив узнать побольше о вампирах, я не сразу заметила, как перешла от мысленных вопросов самой себе к реальным — Хэлу. До сего момента в моей голове проносились известные факты о кровососущих тварях, рассказанные в легендах, показанные в фильмах и когда-то услышанные из книг (сама я их не читала, но иногда родители считали, что подобное чтиво вполне сойдет сродни сказке перед сном).
— Что чеснок? — Хэл никак не ожидал, что первый вопрос, прозвучавший за долгое время, будет вырван из контекста.
— Ну, он вас может убить?
— Смотря, что ты хочешь с ним сделать.
— Скормить.
— Тогда, смотря в каких количествах. Мало ли заворот кишок или несварение…
— Ладно, а осиновый кол в сердце тебя убьет? — вычеркнув первый пункт из мысленного списка, уточнила я.
— Убьет.
— Правда? — я воспряла духом. Неужели хоть один миф оказался реальностью?
— Да. Осиновый, березовый, вязовый, да хоть ивовый. Кол в сердце убьет любого, Элея. Тут от вида древесины мало что зависит. Вампир заметно нахмурился, хотя в уголках глаз проглядывали смешинки. Возможно, боялся, что не ровен час по ночам начну ставить эксперименты. Но в целом ситуация его явно веселила.
— И то верно. Хорошо, а в зеркале-то вы не отражаетесь?
— С чего бы это? Я бы не выглядел столь великолепно, если бы это было так! — Хэл взъерошил волосы, по всей видимости, гордясь своей внешностью. Я была разочарована. Ни один из известных мне фактов не подтвердился. Вампиры оказались скучнее, чем их представляли. Значит единственное их отличие — это долгая жизнь и удлиненные клыки? И с какой стати ими пугают всех с малых лет?
— Точно! Солнце! Вы от него сгораете?
— А сейчас я тлею? — вампир вздернул бровь, указывая пальцем на небо. И точно, день сегодня выдался просто необыкновенно солнечным, как впрочем, и многие дни до этого.
— Святая вода? — сделала я последнюю, отчаянную попытку.
— Нет. Но пить не стану и не уговаривай. Хотя глотнул бы вина.
Можешь осветить, если достанешь. Я отмахнулась от посмеивающегося Хэла, который явно наслаждался всей ситуацией, не размениваясь на то, что творилось у меня в голове.
— Ну хоть летать-то ты умеешь? — вампиры с каждым мгновеньем становилось все более похожими на людей.
— И откуда ты только этого понабралась? — вскинул брови мужчина, почесывая затылок. — Неужто в народе и правда столь нелепые поверья про нас ходят?
— Неправильный ты вампир, Эохелий. Неправильный. В тот же день мы прибыли на место. Город вампиров в моих представлениях являлся небольшой территорией, окруженной тяжелыми решетками с заостренными пиками, где каждый дом представлял собой не то замок, не то склеп, а во дворах вместо привычных клумб красовались покосившиеся надгробия и венки не первой свежести. Миновав редкий подлесок, мы попали к высоким, часто стоящим вековым дубам, сквозь которые едва ли получалось что-то разглядеть.
