Мирна попыталась вырвать руки из его хватки. Но Явик оттого только сильнее сжал их и еще и притянул княгиню поближе.
Такой слабой она никогда еще себя не ощущала. Боги! Какое же ужасное, отвратительное чувство!
- Прошу, оставьте меня, оставьте! - она дошла до той степени отчаяния, когда уже не считаешь позорным умолять.
- Послушай, Мирна. Послушай внимательно, - ивтанец перешел на «ты», посчитав, что так она лучше все уяснит, - ты прекрасно знаешь, что мне нужно. Я говорил тебе прямо. Я хочу, чтобы Дурхам вернулся в Ивтан. Я хочу эти земли. И есть два варианта, как я их получу, - каждое его слово звучало, как удар молота по размягченному, пока еще хрупкому металлу, - либо я приду туда, как полноправный хозяин, либо как завоеватель. И если хозяин постарается сделать все, чтобы его люди, его подданные были в здравии и благополучии, то завоеватель стремиться лишь смести все с лица земли и построить свой дом на руинах врага. От тебя, Мирна, только от тебя сейчас зависит, кем я приду в Дурхам.
Он резко выпустил ее руки, и княгиня только теперь поняла, как кружится все перед ней, как земля уходит из-под ног.
Хотя она сидела на коленях, все равно не смогла удержаться и оперлась ладонями о пол, лишь бы не упасть, не распластаться по холодному камню, как брошенная кукла.
- Я позову доктора, чтобы тебе обработали руки, - ее обреченный вид, боль в ее глазах позволили чувству стыда стать сильнее и ощутимее ярости и жажды утолить свои амбиции. Явику подумалось, что он ужасный человек... Но сказанного не воротишь, к тому же... Сказать и сделать это нужно было. Он поднялся и тяжелым шагом направился к дверям. У выхода ивтанец притормозил, посчитав, что должен выставить ей четкие сроки, - утром я буду ждать твоего ответа. Подумай обо всем хорошенько. Я... Я не хочу причинять тебе вред, - вдруг он ощутил необходимость оправдаться, - я просто делаю то, что должно. Это не всегда хорошо и не всегда просто.
Мирна не шевелилась, будто бы затаившись. Над ней словно бы надругались, так ужасно, так скверно она сейчас себя чувствовала.
И все что она хотела, это чтобы Явик, наконец, свалил из ее покоев, чтобы оставил ее, чтобы скрылся с глаз долой!
Когда за ним захлопнулась дверь, Мирна почувствовала себя освобожденной... Но лишь на секунду. Ярче всего в мыслях вспыхнул ультиматум Явика. Угроза, от которой кровь стыла в жилах. Предложение, которое вынуждало отречься от своей любви.
Боги... Она не знала, что делать.
Глава 18
- Знаешь, почему она все еще жива? - выговорил Грегор, вглядываясь в сестру не моргая.
Впервые с момента его прихода в покои королевы Лилиан как-то на него отреагировала: медленно перевела взгляд с неподвижной, тяжело дышащей матери, которая до сих пор еще не пришла в себя, хотя шел уже второй день с момента отравления, на брата.
Ее глаза выражали усталость, граничащую с измождением, напряжение и горе. Они как будто стали в два раза больше, то ли от упрямо сдерживаемых слез, то ли от заметного похудания на нервной почве.
Принцесса выглядела жалкой, убитой. Однако у Грегора к ней не осталось милосердия. Более того, его выворачивало от лицемерия. Убить отца для Лилиан было приемлемым, а мать - нет?
Какое право она имеет разыгрывать сейчас жертву?!
Самое скверное, что эти ее страдания, кажется, были искренними. И могли подставить под сомнение ее вину. Разве может убийца так сильно переживать?
Грегор хотел вывести ее на чистую воду. Если для этого потребуется играть грязно, бить по слабым местам, пользоваться ее слабостью - он это сделает. Без радости, с чувством ущемленного достоинства, но сделает.
По отношению к нему Лилиан бы не задумалась ни на секунду и попыталась бы растоптать в любой удобный момент, как бы низко это не выглядело. А сейчас на кону стояло слишком многое.
Грегор достал из кармана крохотный пустой сосуд, который некогда скрывался в медальоне Мирны, и с четким показательным стуком поставил его на тумбочку между его стулом и кроватью королевы.
Лилиан, сидевшей в кресле у подножия, пришлось слегка выгнуться, чтобы разглядеть небольшой предмет. Стоило отдать должное ее таланту держать лицо. Ничего в ней не вздрогнуло при виде сосуда. Разве что глаза на секунду сощурились, но этого и не заметишь, если не вглядываешься в принцессу так пристально, как делал это сейчас Грегор.
- Мирна нашла его и отдала мне. Я передал его гвардейцам, а они, в свою очередь, успели выяснить, какой яд хранится в этом сосуде и раздобыть лекарства, которые могут помочь в лечении, - он постучал пальцами по тумбе, неотрывным взором наблюдая за реакцией сестры, - противоядия, к сожалению нет. Эта отрава слишком быстро действует. На это ведь и был расчет, да? Чтобы отец умер до того, как доктора успеют понять, что ему подсыпали...
- Я даже слушать тебя не собираюсь, - резко перебила сестра, тщательно делая вид, что не понимает, о чем толкует граф Фаулз.
- Тебе стоит поблагодарить Мирну. Если бы она не нашла яд - твоя мать была бы уже давно мертва.
Грегор выдохнул и стиснул зубы, приметив, как пальцы Лилиан сжимаются в кулаки. Кажется, удалось ее задеть. Теперь стоит действовать аккуратно. Нужно подвести ее к той грани, где раскаяние и признание предстают единственным выходом.
- Может быть... Может быть, она и отравила мою мать? - принцесса злобно отчеканила, однако в ее глазах Грегор различил панику.
Она не знала, что делать и как выпутываться. И обратилась к изначальной версии из безнадежности, хотя, наверняка, и сама понимала, какой несусветной предстает эта история в сложившихся обстоятельствах.
- С какой целью? К тому же... Ее не было на празднике. Насколько мне известно, Мирна уехала в Ивтан сразу после церемонии.
Испуг Лилиан начал отдавать безумием.
- Даже так? - произнесла она на выдохе, - значит, она сбежала, чтобы не быть схваченной. Это доказательство ее вины! - принцесса с отчаянием схватилась за соломинку.
- И зачем ей понадобилось отравлять королеву?
- Может, она хотела отравить короля? - Лилиан бросила раздраженно и тут же закусила нижнюю губу, как бы желая закрыть рот на замок.
- Интересная идея. И очень интересно, что именно она пришла к тебе в голову, - заметил Грегор саркастично, - но вопрос остается открытым. Зачем Мирне понадобилось бы это делать?
Лилиан сощурилась злобно. Ясно, как день, что Грегор многое знает. Но раз он сейчас обсуждает все это с ней - то пытается чего-то добиться. Но чего? Признания? Не дождется!
Как бы ее ни выводила из себя эта игра, она готова была играть в нее до последнего.
- Возможно, кто-то другой осуществлял за ее счет свой план, - прорычала она. Ей хотелось показать Грегору, что еще ничего не кончено, что она не сдастся и что ему рано расслабляться. Она хотела изобразить, будто у нее все схвачено. Схвачено настолько, что она не боится даже столь опасного для нее разговора.
