Может, у меня вовсе и нет никакого права так пялиться на Грэйсона!
– Но если окажется, что Тобиас Хоторн – твой отец, – медленно проговорила Либби, – то, выходит, наш – мой – папа – тебе неродной. А раз отцы у нас разные, и в детстве мы почти не виделись…
– Не смей говорить, что никакие мы не сестры, – перебила ее я.
– Но захочешь ли ты, чтобы я была рядом? – спросила Либби, нервно теребя чокер на шее. – Если мы не…
– Ты мне нужна, – заверила я ее. – Не важно, что покажет тест.
Глава 19
В тот вечер я простояла под душем так долго, как, наверное, никогда еще прежде. Запасы горячей воды и не думали иссякать. Стеклянные стенки кабинки заволокло паром. У меня было такое чувство, будто я сижу в своей собственной сауне. Вытершись махровыми огромными полотенцами, я натянула свою поношенную пижаму и повалилась в постель, заправленную бельем из самого настоящего египетского хлопка.
И сама не знаю, сколько я вот так пролежала, когда вдруг раздался окрик. «Сдвиньте подсвечник!» – потребовал чей-то голос.
Я мгновенно соскочила с кровати, метнулась к стене и прижалась к ней спиной. Повинуясь инстинкту, я схватила с прикроватного столика ключи на случай, если мне понадобится оружие. Я обвела взглядом спальню, выискивая говорившего, – но тщетно.
– Сдвиньте подсвечник, который стоит на камине, Наследница. Или вы хотите, чтобы я тут до скончания века стоял?
На смену панике, охватившей меня сначала, пришло раздражение. Я остановила взгляд на каменном камине, стоявшем у дальней стены. На полке и впрямь возвышался подсвечник.
– Строго говоря, это называется «слежка», – с укором сказала я камину – точнее, парню, незримо стоявшему за ним. И все же не потянуть за подсвечник было выше моих сил. Ну кто устоит перед таким искушением? Я обхватила ладонью ножку подсвечника и толкнула его вперед, но он не сдвинулся с места. Из-за камина послышалось:
– Вы не толкайте его вперед, а нагните.
Я повиновалась. Подсвечник повернулся, послышался щелчок, и задник камина отделился от пола, пусть и всего на дюйм. Спустя мгновенье в открывшемся отверстии мелькнули кончики пальцев, и вот уже весь задник взмыл вверх и исчез за каминной полкой. В глубине камина открылся проход, из которого вынырнул Джеймсон Хоторн. Он распрямился, вернул подсвечник в прежнее положение, и потайной ход снова закрылся.
– Секретный ход, – пояснил он, хотя в этом и не было никакой необходимости. – Тут их полно.
– И что, по-вашему, это должно меня обрадовать? – поинтересовалась я. – Или напугать?
– А это уж вы мне скажите, Таинственная Незнакомка. Вам радостно или страшно? – спросил он и выждал немного, давая мне время на поиск ответа. – А может, вы заинтригованы?
В нашу первую встречу Джеймсон Хоторн был пьян. На этот раз алкоголем от него не пахло, но я невольно задумалась, спал ли он после чтения завещания. Волосы у него были тщательно причесаны, но в зеленых глазах горели недобрые огоньки.
– Что-то вы меня про ключ и не спрашиваете, – криво усмехнувшись, заметил он. – А я думал, вам будет интересно, как же так вышло.
Я показала ему связку.
– Так это ваши проделки.
Это был не вопрос, а утверждение – и Джеймсон его ровно так и воспринял.
– Скажем так, это в некотором роде семейная традиция.
– Но я же не из вашей семьи.
Он склонил голову набок.
– Вы в этом уверены?
Я подумала о Тобиасе Хоторне и о тесте ДНК, затеянном супругом Зары.
– Даже не знаю.
– Досадно будет, если мы родственники, – заметил Джеймсон и снова мне улыбнулся – эта неспешная улыбка кольнула меня, точно острый нож. – Вам так не кажется?
Да что вообще творится между мной и этими юными Хоторнами? Хватит думать о его улыбке. Хватит пялиться на его губы. Прекрати немедленно.
– Пожалуй, родственников вам и без меня хватает, – сказала я, скрестив руки на груди. – А еще мне кажется, что вы недаром сейчас такой весь из себя обходительный. Вы чего-то от меня хотите.
С математикой у меня всегда было хорошо. Да и с логикой. Он пробрался ко мне в комнату, а теперь флиртует без очевидной причины.
– Все рано или поздно чего-нибудь от вас да захотят, Наследница, – усмехнувшись, парировал Джеймсон. – Вопрос в другом: многие ли возжаждут именно того, что вы готовы будете отдать?
Его голос, да даже само построение фраз нестерпимо манили к себе. Нет, это просто бред!
– Хватит звать меня Наследницей, – парировала я. – А если и дальше продолжите отвечать на мои вопросы загадками, я вызову охрану.
– В том-то все и дело, Таинственная Незнакомка. Сам я не имею к загадкам никакого отношения. Они тут просто ни к чему. Вы сама и есть загадка, головоломка, фокус – последний фокус моего дедушки.
Он взглянул на меня до того пристально, что я не посмела опустить глаза.
– Как вы думаете, откуда в этом доме столько секретных ходов? Зачем тут столько ключей, не подходящих ни к одному из замков? Во всех столах, купленных моим дедом, есть потайные отсеки. В театре стоит орган, и если нажать на некоторые из клавиш в определенной последовательности, открывается тайный ящичек. С тех самых пор, как я был ребенком, и до самой своей смерти дедушка собирал нас с братьями по субботам с утра и загадывал нам какую-нибудь загадку, головоломку, давал заковыристые задания – и мы должны были их решить. А потом умер. А дальше… – Джеймсон шагнул ко мне. – Появляетесь вы.
Я.
– Грэйсон считает вас талантливым манипулятором. Тетушка уверена, что в ваших жилах течет кровь Хоторнов. А я вот думаю, что вы – последняя дедушкина загадка, финальная тайна, которую надо разгадать. – Он сделал еще один шаг в мою сторону, ощутимо сокращая расстояние между нами. – Он неспроста выбрал именно вас, Эйвери. Вы – особенная, и, мне кажется, дедушка хотел, чтобы мы разобрались почему. Точнее, я.
– Никакая я не тайна, – ответила я. Сердце колотилось у самого горла. Он стоял так близко, что наверняка видел, как на шее у меня пульсирует жилка.
– О, еще какая, – возразил он. – Да и мы все тоже. Только не говорите, что в глубине души вам не хочется нас всех раскусить. Грэйсона. Меня. Может, даже Ксандра.
– А для вас это все – лишь игра? – спросила я, вытянув руку, чтобы он не подошел ближе. Джеймсон сделал последний шаг, и моя ладонь уперлась ему в грудь.
– Все в этой жизни – игра, Эйвери Грэмбс. Главное, что каждый должен для себя решить – станет ли он стремиться к победе. – Он потянулся ко мне, чтобы убрать с глаз упавшую прядь, но я отстранилась.
– Уходите, – тихо сказала я. – Только на этот раз через обычную дверь. – За всю мою жизнь никто еще не прикасался ко мне так ласково, как он секунду назад.
