Смутная тень, силуэт, призрак, королева. Я изо всех сил бежала по коридорам, надеясь ее нагнать, но тщетно.
Телефон зазвонил еще затемно. Сонная, в самом что ни на есть мрачном настроении я схватила его, всерьез подумывая швырнуть в ближайшее окно, но тут обратила внимание на имя, высветившееся на экране.
– Макс, на часах полшестого!
– А у меня – полчетвертого, – парировала она. – Где ты взяла такую машину? – В голосе подруги не было и капли сонливости.
– В комнате, полной машин, – извиняющимся тоном ответила я, и тут туман в голове слегка рассеялся, и я наконец уловила подтекст вопроса. – А откуда ты узнала про машину?
– Увидела на фото, сделанном с вертолета, – ответила Макс. – То есть как это «в комнате, полной машин»? Она вообще какого размера, комната эта?
– Нашла о чем спрашивать, – с недовольным стоном сказала я и перевернулась на другой бок. Ну разумеется, папарацци засекли меня с Джеймсоном. Даже знать не хочется, какие сплетни теперь появятся на страницах желтых газет.
– Еще один не менее важный вопрос, – продолжала Макс. – У тебя и впрямь жаркий роман с Джеймсоном Хоторном? Может, мне уже начать готовиться к весенней свадьбе?
– Нет! – Я села в постели. – Ты все не так поняла.
– Ну кому ты тут сказки рассказываешь, стеганый бегемот.
– Мне с этими людьми жить, – напомнила я Макс, – причем целый год! А у них и без того уже порядочно причин меня ненавидеть! – Когда эти слова сорвались с моих губ, я не думала о Скай, Заре, Ксандре или Нэше. Я думала о Грэйсоне. Об этом серебристоглазом любителе угроз и строгих костюмов. – Так что интрижки с Джеймсоном мне ни к чему, они бы только масла в огонь подлили.
– Ну так и что же, красивый пожар получился бы, – проворчала Макс.
Вот уж кто явно решил сбить меня с пути истинного.
– Ну не могу я, – возразила я. – К тому же… Была тут одна девушка… – Мне вспомнился мой сон, и я вдруг задумалась, а брал ли Джеймсон Эмили с собой кататься на трек, разгадывала ли она загадки Тобиаса Хоторна. – Она погибла.
– Трескучий случай, погоди-ка. То есть как это – погибла? Как так вышло?
– Не знаю.
– В смысле?!
Я поплотнее закуталась в одеяло.
– Ее звали Эмили. Ты вообще представляешь, сколько в мире людей носят такое же имя?
– И что, он по ней по-прежнему сохнет? – поинтересовалась Макс. Она явно имела в виду Джеймсона, но я тут же мысленно вернулась в тот миг, когда произнесла имя Эмили в разговоре с Грэйсоном. Его это ранило. Да что там, уничтожило.
В дверь постучали.
– Макс, мне пора бежать.
* * *
Орен больше часа подробно рассказывал, какие именно инструкции по безопасности я обязана соблюдать. А в конце сообщил, что с удовольствием будет повторять инструктаж каждое утро на рассвете, пока я его не усвою.
– Все понятно, – заверила я его. – Я буду стараться.
– Слабо верится, – ответил он, с укором посмотрев на меня. – Но я за этим прослежу.
* * *
Второй день в частной школе, пришедшийся на начало рабочей недели, прошел примерно так же, как и первый. Все вокруг подчеркнуто старались меня не замечать. Джеймсон тоже меня избегал. А я избегала Тею. Я все гадала, какие же сплетни поползут о нас, если нас с Джеймсоном застанут вместе, гадала, перешептывались ли ученики по углам, когда Эмили умерла.
Гадала, как она погибла.
Ты – никакой не игрок. В мысли вновь и вновь возвращалось предупреждение Нэша – так было всякий раз, когда я замечала в коридоре силуэт Джеймсона. Ты – стеклянная балерина – или нож.
– Слышал, тебе тут недавно прокатиться с ветерком захотелось, – насмешливо подколол меня Ксандр неподалеку от лаборатории при кабинете физики. Он явно был в прекрасном настроении. – Боже, храни папарацци! Я ведь ничего не напутал? А еще я слышал, что у тебя состоялся какой-то очень интересный разговор с моей матушкой.
Сложно было сказать, сочувствует он мне – или просто пытается выманить информацию.
– Твоя мама – человек своеобразный, – сказала я.
– О да, характер у Скай не из легких, – согласился Ксандр и многозначительно кивнул. – Но она научила меня читать карты Таро и увлажнять кутикулы, так что разве я вправе жаловаться?
Вовсе не Скай постоянно подстегивала его и братьев, нагружала обязанностями и сложными задачками, требовала невозможного. Не она сделала их волшебными.
– Всем твоим братьям дедушка написал одно и то же письмо, – сказала я, внимательно наблюдая за реакцией Ксандра.
– В самом деле?
Я слегка сощурилась.
– И тебе тоже, я это точно знаю.
– Может, и так, – беззаботно откликнулся он. – Но чисто гипотетически – если и так, если бы и я включился в эту игру и, чисто теоретически, рассчитывал бы на победу… – Он пожал плечами. – Я бы пошел своим путем.
– Усеянным роботами и сконами? – уточнила я.
– Ну а как иначе! – Ксандр усмехнулся и толкнул меня плечом в сторону лаборатории. Как и все в школе Кантри-Дэй, выглядела она на миллион долларов – в переносном, разумеется, смысле. На самом же деле она наверняка стоила больше. Вдоль стен стояли фигурные столы для лабораторных работ. С трех сторон комнату окружали стеклянные окна от пола до потолка, а стена была только одна. Окна были испещрены вычислениями, выведенными разными цветами и почерком, точно бумага давно вышла из моды. Каждый стол был оборудован большим монитором и интерактивной доской. А про размеры микроскопов я и вообще молчу.
Чувство было такое, будто лаборатория эта принадлежит NASA.
Свободных мест оказалось всего два. Одно – рядом с Теей. Второе – на другом конце комнаты, рядом с девушкой, которую я уже видела в архиве. Ее темно-рыжие волосы были собраны в свободный хвост на затылке. Волосы у нее были огненные, а кожа – бледная, точно бумага, и этот контраст приковывал взгляд. Глаз она не поднимала.
Тея поймала мой взгляд и властно кивнула на соседний стул. А я снова посмотрела на рыжеволосую девушку.
– Расскажи мне о ней, – попросила я Ксандра. С ней никто не разговаривал. Никто даже не глядел в ее сторону. Я в жизни таких красоток не встречала, но для всех остальных она, казалось, была невидимкой.
Пустым местом.
– В ее жизни была несчастная любовь, иллюзия отношений, разбитое сердце, трагедии, запутанная семейная история, страшная кара и герой, которого она вовек не забудет.
Я нахмурилась.
– Ты сейчас серьезно?
– Уже давно пора понять, что за серьезность у Хоторнов отвечаю не я.
Он плюхнулся на стул рядом с Теей, лишив меня выбора, и я зашагала к рыжеволосой девушке. Она оказалась превосходным партнером по лабораторной работе: тихая, сосредоточенная, способная быстро сделать в уме все необходимые расчеты. Пока мы с ней выполняли задание, она ни слова мне не сказала.
