Мягкие губы касаются моих. Я открываю тяжелые веки и погружаюсь в бирюзу глаз Дрейка.
– Приехали, – шепчет он и гладит меня по щеке. – Пойдем в постель.
Его слова сразу же возбуждают меня, потому что мы наконец одни. Нам больше не нужно сдерживаться, больше ничего между нами не стоит. Только наша одежда, да и она, надеюсь, скоро окажется на полу, чтобы я наконец почувствовала, каково это – потерять себя в объятиях Дрейка.
Глава 27
Эддисон
Песня под настроение: Beyoncé – Crazy in love Remix
Взявшись за руки, мы заходим в отель. Наверное, мы выглядим непринужденно, но на самом деле я нервничаю и напряжена, потому что поцеловала Дрейка. Или, лучше сказать, мы чуть ли не переспали на вечеринке нашего клиента. Это не очень профессионально, но мы так давно бродили вокруг да около, желая друг друга, все время что-то мешало или момент был неподходящим. Но когда мы наконец нашли друг друга, желание заполучить Дрейка стало невыносимым.
Он бы набросился на меня посреди улицы, если бы мне не хватило сил и воли остановить его. Я сама уже давно хочу его. Его. Рядом со мной.
– Я быстро спрошу у консьержки, есть ли что-то для меня. Встретимся у лифта, ладно?
– Конечно. Я тебя жду.
Он целует меня в кончик носа и идет к стойке администрации, а я к лифтам. Уже почти три часа ночи, но мне не хочется спать ни физически, ни морально. Мы успели переодеться до того, как водитель забрал нас с вечеринки. На мне черное платье-футляр, на Дрейке костюм с цветным галстуком.
Я уже заметила, что он начал впускать цвета в свою жизнь. Все началось с носков и с галстуков. И они ему ужасно идут. Его темной коже идет любой цвет, на мой взгляд, ему повезло – он может носить что угодно. Пока я грежу о Дрейке и желание во мне нарастает, в клатче вибрирует телефон. Это мама, я не говорила с ней уже неделю.
– Hola, mamá. ¿Cómo estás?
[16] – спрашиваю я, радуясь голосу мамы.
Я скучала по нашим разговорам с ней.
– Привет, сокровище. Спасибо, все отлично, но это твой старик-отец.
Мое сердце подпрыгивает, когда я узнаю голос папы. Я всегда была ближе к отцу и молилась на землю, по которой он ходит.
– Ой, привет, папа. Я думала, это мама.
– Да, она набрала твой номер, но в дверь позвонили, и она сунула телефон мне.
– Мне повезло, что в этот раз ты взял трубку правильно.
– Один раз, дочка. Это случилось со мной всего один раз, – смеясь, отвечает он, и я почти вижу его перед собой, как он закатывает глаза.
– Но это так забавно.
– Ну да, посмейся над стариком отцом. Как у тебя дела, милая?
– Спасибо, все прекрасно. Мы уже вернулись в отель с вечеринки.
– Но на часах только девять вечера.
– Ага, у вас в Штатах. Вы отстаете на восемь часов от местного времени.
– Ох, точно, совсем забыл. Я не привык, что моя малышка путешествует по миру. – Он печально вздыхает, а потом продолжает: – И как прошла первая крупная устроенная тобой вечеринка?
– Это было чертовски хорошее чувство. Я насладилась каждым мгновением как организации, так и исполнения.
– Кажется, эта работа сделает тебя счастливее, чем журнал.
– Это точно. – Я слышу голос мамы и смеюсь. Она темпераментна, и у нее на все есть свое мнение.
– Дай мне, пожалуйста, поговорить с моей малышкой, – просит она, и я практически вижу, как она вырывает телефон из руки папы, чтобы поговорить со мной.
– Hola, mi corazón
[17], – здоровается она и начинает засыпать меня вопросами.
– Уф-ф, – вздыхает папа, наверняка усаживая маму себе на колени.
Я терпеливо отвечаю на все ее вопросы на испанском и убеждаю, что все хорошо. Как любая мать, она беспокоится, но я могу успокоить ее, я рассказываю о Дубае, о работе и Дрейке. Тут я выдерживаю хладнокровие и не упоминаю о своих чувствах. Обычно я готова довериться ей, но не тогда, когда подслушивает папа. Наконец, закончив разговор, я замечаю, что Дрейк уже вернулся и облокачивается на противоположную стену, засунув руки в карманы костюма.
– Эй, я тебя не заметила. Прости, родители звонили узнать, продал ли ты уже меня шейху за миллион, – хихикаю я.
Дрейк внезапно отталкивается от стены и, сделав два широких шага, оказывается передо мной. Он нажимает на кнопку лифта, а потом зарывается руками в мои волосы и жадно целует меня. Я ошарашена, я не рассчитывала на такую страсть. Он прижимает бедра ко мне, запускает язык мне в рот и целует меня, пока мне не становится тяжело дышать.
– Скажи еще раз, – шепчет он мне в губы, отстранившись.
Это сбивает меня с толку еще больше.
– Что сказать? – выдыхаю я возбужденно и немного растерянно.
Его поцелуи оказывают на меня сильное влияние.
– Что-нибудь на испанском.
– Зачем? – сдавленно шепчу я, погружаясь в его глаза.
Он все еще крепко меня держит, прижимая к груди.
– Затем, что это звучит чертовски сексуально, – шепчет он.
Дрейк прячет лицо в моих волосах, потом вздыхает и снова смотрит на меня. Я говорю по-испански, что хочу его, и что он сводит меня с ума, и что я безнадежно влюблена в него. Он закрывает глаза и возбужденно рычит. Раздается звонок лифта, и за моей спиной открываются двери. Дрейк без промедления затягивает меня внутрь, нажимает кнопку за моей спиной и снова целует меня. Обычно я наслаждаюсь сексом, показываю свои приемчики и потом уже целую партнера и уютно устраиваюсь рядом. Но Дрейк тянет время, целует меня со страстным напряжением, из-за чего колени подгибаются и мои трусики становятся влажными.
– Приехали, – говорит Дрейк, бросив взгляд мне за спину и оторвавшись от моих губ.
Мы проходим пару шагов или больше, я уже не знаю. Дрейк проводит картой-ключом по замку двери, но она светится красным. Он пробует еще раз, пока я покусываю его шею. В его груди снова раздается урчание.
– Черт, – выдыхает он, снова поднося карту к двери дрожащими руками.
Наконец дверь открывается, мы делаем пару шагов в комнату, не прерывая поцелуя.
Дрейк на мгновение отрывается от меня, чтобы включить свет. Потом поворачивается ко мне и от его вида у меня перехватывает дыхание, мне приходится опустить голову, сделать глубокий вдох и дать сердцу успокоиться.
– Ты уже жалеешь? Вот об этом между нами, – внезапно серьезно спрашивает он, становится передо мной и поднимает мой подбородок, а другой рукой гладит мою щеку.
