– Так он велел.
Глава двадцать девятая
Дегтярев оперся рукой о пол, попытался встать и потерпел неудачу. Марина подхватила мужа под локоть.
– Давай помогу.
– Вот еще, – фыркнул толстяк и поднялся с помощью жены.
Я осмотрела ландшафт. Батарея проломала паркет и пропала из вида. Не думала, что у нас под полом столько свободного места. Кукла с невероятным именем превратилась в лохмотья и…
– Мышь! – взвизгнул Гарик и вскочил на сиденье стула. – Мышь!
– Она плюшевая, успокойся, – сказала Марина, – собачья игрушка.
– Вон, вон бежит, – надрывался Игорь, – из пролома вылезла. Мама! Еще одна! Вау! Их целая стая.
Собака Афина издала ужасный вой и запрыгнула на стол. Мафи в мгновение ока забилась под диван. Хучик нырнул в кухню.
– Держи их, хватай, – закаркал ворон Гектор, – Афина, беги, лови, это колбаса!
Но собака-пони тряслась возле блюда с выпечкой.
Она так сильно испугалась грызунов, что не догадалась слопать кексы.
С громким воплем:
– Позор трусам! – Гектор взлетел под потолок.
– Возьмите у меня батарею!
Услышав сей припев, я вздрогнула.
– Никита! Ты сорвал второй радиатор?
– Нет, – успокоил меня криворукий сантехник. – Я только начал ремонт!
– Начать ремонт и дурак может, – философски высказался ворон Гектор, – вот закончить не всякий сумеет. Возьмите у меня батарею. Ха-ха. Возьмите у меня батарею!
Я выдохнула, ворон мастерски имитирует речь человека. Это он вещал про радиатор голосом Никиты.
– А-а-а, – завизжала в глубине дома Антонина, – а-а-а! Мышь! Мыши! Они меня сожрут. А-а-а-а!
Послышался глухой звук. Такой издает мешок с мукой, если уронить его на пол.
– На втором этаже упала батарея, – стоя на сиденье стула, возвестил Гарик.
Я закрыла глаза. Добрая фея домашнего очага, сделай так, чтобы подкидыш ошибся. Честное слово, я всегда буду убирать за собой все чашки из-под выпитого чая и класть для тебя, милая волшебница, на каминную доску конфетку.
– У нас возникла некоторая трудность, – произнес голос мужа.
Я открыла глаза и села на стул. Ну, вот! Дама с волшебной палочкой, конечно же, проигнорировала мои мольбы.
– Когда мы с Антониной сидели в библиотеке, – сообщил Феликс, – прямо у наших ног пробежала пара грызунов, на мой взгляд, весьма милых. Но дама упала!
– На пол? – спросил Гарик.
– На ковер, – уточнил мой муж, который, как ученый, любит точность.
– Аннулирован! – воскликнул Кузя. – Вот почему не было следов! Ага! Я нашел!
– Надо вызвать врача! – договорил Феликс.
– В доме страшные зверюги, – закричала Антонина, врываясь в комнату, – а Феликс бросил меня одну в библиотеке им на съедение! Хищники чуть не разорвали мое тело на куски!
– Я хотел вызвать доктора, поэтому спустился на первый этаж, – объяснил Маневин. – Ой! Что это выпало из трубы?
Я не успела отреагировать на восклицание мужа. Нина, которая стояла у окна, подняла предмет и показала его всем, сказав:
– Странное что-то… похоже… на… голову!
Мартынова прищурилась. Я вскочила, подбежала к няне, выхватила у нее голову куклы и заявила:
– Это просто комок ветоши.
– Дашенька, присмотритесь, – возразила Нина, – там глаза, нос, уши…
– Какая разница, что за дрянь вывалилась из отопительной системы, – догадалась прийти мне на помощь Марина.
– Да, хватит обсуждать неаппетитную находку, – подхватил Собачкин. – Дашута, выкинь барахло и садись за стол.
Я поспешила в кухню, Антонина крикнула мне вслед:
– Погоди, я хочу посмотреть, что ты нашла!
– Марина, – громовым голосом велел полковник, – у нас работы по горло. Принеси нам ужин в офис. Пошли, ребята! Дарья, вперед!
Я быстро спрятала голову куклы и ее тело в шкафчик с крупами и понеслась в прихожую.
Нина увидела, чем я занимаюсь, и смутилась.
– Я что-то не так сделала?
– Все в порядке, – улыбнулась я, – смотри, чтобы Антонина не увидела, что спрятано в шкафу.
– Ужин удался, – засмеялся Кузя, натягивая куртку. – Ты боишься мышей?
– Нет, – ответила я, – однако спать с ними в одной постели не желаю. Надо как-то выгнать непрошеных гостей.
– Ты имеешь в виду мышей или кого-то другого? – с самым серьезным видом осведомился Сеня.
– Потом поболтаете, – остановил нас Дегтярев. – Кузя, ты произнес недавно слово «аннулирован». К чему или к кому оно относилось?
Собачкин открыл дверь.
– Ух! Холодно и сыро. Лучше в тепле поговорим.
Бодрой рысцой мы пробежали по саду, очутились в гостевом домике и устроились за столом.
– Светлана Алексеевна была не честна с нами, – сказал Кузя, – меня насторожили ее слова во время нашей беседы с Буркиными. Минуточку.
Парень посмотрел на экран ноутбука.
– Речь шла о том, как мать и жена решали вопрос, стоит ли носить Орехову передачи. Цитирую Карину: «Костя убийца. Но вот так сразу разлюбить его у меня не получится. И у тебя тоже. Сейчас ты просто нервничаешь». Реакция Светланы на слова невестки. Зачитываю: «Генетика страшная вещь. О, господи!»
Кузя посмотрел на нас.
– Мне поведение старшей Буркиной показалось странным. Значит, по мнению матери, у Константина дурная наследственность? И от кого она ему передалась? От матери? Ну про себя так ни одна женщина не скажет, не признает, что у нее в роду было нечто позорное.
– Даже если она дочь запойных алкоголиков? – уточнила я.
– Да, – отрезал Кузя, – и мужчины тоже не любят рассказывать направо и налево о «кривой родне».
– Алкоголизм наша национальная беда, – подал голос Сеня, – выпивохи в России не редкость, но к ним народ относится толерантно, придумывает про них анекдоты. Признаться в том, что в твоем роду есть любители заложить за воротник, не стыдно. Вот с психиатрическими заболеваниями другая картина. Кто из вас, имея сумасшедшую бабку, в прямом смысле слова безумную, агрессивную, которая постоянно попадала в дурдом из-за неадекватного поведения… Кто из присутствующих стал бы налево и направо рассказывать о старухе, которая убила соседку и поэтому попала в психушку? Есть такие среди вас? И кто рискнет рожать ребенка от мужика, у которого родная тетка из дурдома не вылезает?
– Вот поэтому меня слова про плохую генетику и смутили, – кивнул Кузя, – у каждого ребенка есть отец и мать. Если женщина на нервяке, в сердцах восклицает о дурной генетике сына, то эта фраза явно относится к отцу отпрыска. Ну не себя же обличать? По мнению Светланы в том, что Константин стал преступником, виновата родная кровь. Та, что мальчик получил от папаши или каких-то его родственников.
