Один из самых необычных механизмов в коллекции SRL — швыряющая машина (см. следующее фото). Установленный в нее автомобильный двигатель V-8 раскручивает два колеса, одно над другим, до супервысоких скоростей. Затем в особый приемник запихиваются деревянные брусья, и — ба-бах! — они с невероятной скоростью вылетают из машины, с легкостью пробивая насквозь стальные листы. Это собранное из запчастей для обычных автомобилей устройство может служить страшным оружием.
Швыряющая машина. Снимок предоставлен Survival Research Laboratories, фото Карен Марцело
Что и говорить, в последнее время не слишком многие музеи или публичные мероприятия поддаются искушению устроить у себя выступление SRL. Возможно, официальные арт-организации видят в этих шоу нечто такое, что кто-то мог бы неправильно истолковать как пособие для начинающих маньяков и террористов. Даже если они принимают все необходимые меры, чтобы увериться, что никто из зрителей не пострадает, сами эти перформансы основываются на экстремальной силе, жестокости и опасности — и на нашей тяге к ним.
У Сан-Франциско всегда была оборотная, «темная» сторона. Тут во все времена процветали банды, субкультуры и самые дикие крайности, подпитываемые желанием прикоснуться к чему-то запретному и смертельно опасному. Порой этот импульс подкреплялся мыслью о том, что все возможные, все представимые оттенки человеческого опыта должны быть доступны для познания, ничто не должно находиться под запретом. Под таким соусом, разумеется, не позволишь правительству или церкви диктовать, что в этой жизни может считаться приятным или полезным: лучше попросту разрешить всем и каждому испробовать все на собственной шкуре. Некоторые из отважных покорителей возможностей, открыватели глубин опыта и пределов психики действительно испытывали потрясающие моменты просветления и прозрения, они успешно прорывались за грань, «на ту сторону», и некоторые в итоге оказались под крылом у Джима Джонса в его Народном храме. Открытость этого города миру нереализованных (пока!) возможностей и широкому спектру средств самовыражения очень похожа на игру с огнем — при твердом отрицании возможных последствий в виде серьезных ожогов. Не хочу сказать, что Марк и ребята из SRL стоят на стороне «темных» или «злых» сил, но созданные ими механизмы точно якшаются с этой силой и мифологией. Мощная штучка.
Сан-Франциско — не единственное место на Земле, где свет и тьма кажутся в равной степени притягательными, но и впрямь может показаться, будто здесь чаще, чем где бы то ни было — учитывая яркое, почти средиземноморское солнце, близость океана и атмосферу терпимости, — эти запретные плоды на самом деле вызревают. Может, все дело в том, что этот город расположен в месте, максимально удаленном от Европы и от Восточного побережья, но все же на материке? Может, поэтому все эти компании сумасбродов воспринимаются тут всерьез, хотя бы отчасти? По крайней мере, тут их терпят. К эксцентричности этих людей, к их навязчивой жажде независимости и свободы здесь относятся с пониманием и уважением, в то время как в других местах свобода и независимость остаются предметом разговоров — и только.
Я кручу педали, стараясь успеть на презентацию, которую устраивает издательский дом Максуини в центре альтернативного искусства под названием «CELLspace». Центр размещается в складском помещении, в окружении множества подобных же корпусов. Я зачитываю пассажи из собственной книги и демонстрирую слайды, собранные в программе PowerPoint, — как какой-нибудь слегка ненормальный лектор, вещающий о психологии мотивации или религии. По окончании мы вместе со всеми прочими участниками подписываем свои книги за столом, вернув себе чуточку уверенности после только что завершившегося безумия. Едва я успеваю смириться с поставленной задачей и покорно сажусь давать автографы, в двери врывается оркестр в униформе, который тут же принимается маршировать, грохоча инструментами. Марширующий Оркестр Второго Дыхания выступал неподалеку на уличном фестивале и решил устроить «интервенцию» — как они это время от времени делают, привнося радостную дозу музыки, анархии и крутящих жезлы девиц в минимуме одежды в выбранные наугад мероприятия, которые, на их взгляд, нуждаются в оживлении. В их игре присутствует замечательный грув: мелодии Бразилии и Балкан, смешанные в одну кучу. Парни и девушки с флагами, а также и девицы с жезлами разодеты в настоящую униформу марширующего оркестра, со всеми полагающимися блестками на трусиках-стрингах. Каким-то чудом этой вывернутой наизнанку, искаженной модели всеамериканского развлечения удается вызвать у человека приступ здоровой тоски по зажигательным звукам марширующих оркестров и по гедонистическому разгулу чувственной анархии, присущей области залива Сан-Франциско. Проходит не столь уж много времени, и вот я уже отплясываю на столе.
Когда представление завершается, я направляюсь в район Бернал-Хейтс, где расположена репетиционная база оркестра (а заодно и жилые апартаменты его участников). Здесь ребята из Второго Дыхания и их приятели устроили вечеринку с «живой» музыкой: одна из групп называется Loop!Station и состоит из парня, играющего на виолончели под «подложку» электроники, и милой девушки, которой каким-то образом удается улыбаться прямо во время пения. По окончании она походит поздороваться, не прекращая улыбаться. В одном из помещений развернуто настоящее световое шоу Сан-Франциско. Часть его состоит из двух фильмов, одновременно проецируемых на один экран; на другой стене луч проектора пропущен через воду и масло, что дает в результате старомодное шоу пузырящихся теней. Оркестр Второго Дыхания выстраивается снова, чтобы дать еще один короткий залп, — ума не приложу, как им удалось сохранить какие-то силы после двух предыдущих выступлений, а ведь сейчас уже третий час ночи. Похоже, выступая, они не растрачивают энергию, а наоборот, аккумулируют ее.
Во мне рождается ощущение, будто я угодил в странную Утопию: сплошной хаос, но очень даже секси. Окружающие щеголяют в невообразимых нарядах — на некоторых мужчинах видны викторианские цилиндры и фальшивые усищи, на некоторых женщинах — парики, а на ком-то вообще практически ничего нет. Прически всех возможных форм и расцветок. На мне небесно-голубой пиджак с бахромой и золоченые ботинки. Музыка постоянно меняется, она делается с радостью и транслирует ее вовне: отнюдь не одна только певица ходит с вечной улыбкой на лице.
Почему подобные хэппенинги происходят здесь чаще, чем где бы то ни было еще? Один из оркестрантов Второго Дыхания имеет какое-то отношение к «Исследовательской лаборатории по вопросам выживания», которую можно рассматривать как чуть более экстремальную вариацию того же импульса: в обоих случаях выплескивается та же дикая, необузданная, очищающая энергия.
Машины, которые обманывают
Весь этот анархический экстаз отчего-то заставляет меня думать о том, что компьютерные модели работы мозга с их не столь давними попытками разобраться в творческих процессах достигли, по-видимому, какого-то серьезного препятствия, уткнулись в тупик. Полагаю, для того чтобы иметь созидательное воображение, нужно уметь представлять себе нечто такое, чего еще не существует. Значит, любой творческий акт подобен обычной лжи: он требует вообразить существование вещи, которой фактически нет в природе, и писать или говорить о ней так, словно эта фикция вполне реальна. Подавляющее большинство книг, написанных в жанре беллетристики, стремятся поведать нам вымышленные истории — да так, чтобы убедить нас, будто все описанные события действительно происходят или происходили. Мотивация, лежащая в основе рассказа и лжи, конечно, разная, но творческий процесс аналогичен в обоих случаях.
