– Регина, чувствую, ты чего-то недоговариваешь. Прекрати вилять.
Драконица вздохнула:
– Полетишь – будешь крайней. Лучше подождать.
Я ничего не поняла, но решила, что отправиться к Ксюхе нужно. Там явно что-то случилось.
Опустилась во двор замка бывшего короля и была поражена какой-то гнетущей атмосферой. Слуги отводили взгляд и явно не хотели ничего объяснять. Воображение уже рисовало черт знает что. Я влетела в комнату Ксюхи. Подруга сидела с заплаканным лицом. Я бросилась к ней:
– Родная, что случилось?
Она взглянула на меня и тут же окатила потоком брани. В чем она меня только не обвиняла!
– Я-то думала, с чего это моя доча так успокоилась после разговора с тобой? А ты, вертихвостка, просто уговорила ее бежать с белобрысым. Да чтоб я… Да чтоб тебя…
Из потока слов я сумела понять, что девчонка удрала с Олтэром. Видно, Эйнэр «дал добро» князю на этот шаг. Но что теперь поделаешь? Я рявкнула:
– Хватит! Чем тебе плох Олтэр, в конце концов? Красив, богат, любит твою дочку. Не тащил же он ее силой. Наверняка сама на шею дракона забралась. И не ори на меня. Как могла, я ее отговаривала. – Не переживай, никто Энн в обиду не даст. Ни Эйнэр, ни Ирин. Да и сама, если захочешь, сможешь побывать в Диаре.
Наконец Ксюха перестала ругаться, только жалобно причитала:
– Донюшка моя… Я с нее пылинки сдувала…
Я опять разозлилась:
– Вот и досдувалась. И не хнычь больше: увезли ее не разбойники и не пираты.
Я подошла к подруге и прижалась к ее плечу: все-таки она самый родной для меня человек в этом мире.
– Клод тоже выбрал свой путь. Покинул и меня, и Эйнэра. – Я заревела: – И даже невесту сам себе нашел…
Когда к нам вошел лорд Дариан, мы с Ксюхой сидели, обнявшись, и рыдали в два голоса. Потом утешились, решив слетать в Диар и устроить Олтэру с Энн хорошую трепку. Ксюха пообещала:
– У этого белобрысого все лохмы повыдергаю.
Я представила мощную фигуру Ксюхи среди худеньких стройных эльфов и даже перестала рыдать. На это зрелище стоит взглянуть. Радостно посоветовала:
– И возьми с собой скалку.
Подумала, что неплохо было бы отходить и Эйнэра: знал ведь, но ничего не сказал.
Вернулась я в Замок Драконов в не слишком хорошем настроении. Может, и правильно, что дети сами выбирают свой путь, но почему-то обидно.
Теперь я вставала с рассветом, ложилась поздно ночью. Носилась между Замком Дракона, островом пиратов и имением Ирин. Навещала Трайса и Ксюху. Изредка посещал меня и Клод. Он никак не мог смириться с тем, что я покинула Эйнэра и Диар.
Старая крепость обновлялась. Дорожки парка расчищались, покрывались разноцветной галькой, газоны подстригали. Одно только место я запретила трогать. Часть крепостной стены, где я когда-то поджидала Кэрола и наблюдала за приближающимися кораблями. Каждый вечер, невзирая на погоду, я отправлялась на башню и проводила там два-три часа. Вглядывалась в речные просторы и мечтала о том, что появится Кэрол. Пусть даже для того, чтобы убить меня. И всегда я носила с собой злополучную записку, не расставаясь с ней ни на миг.
В один из дней я так же стояла на крепостной стене. Почему-то появилось предчувствие, что скоро увижу мужа. Может, я уже сошла с ума? Хотелось с кем-нибудь поговорить о моем лорде-пирате, но единственная, с кем могла поделиться переживаниями, отказывалась меня слушать.
– Елка, почему до тебя никак не дойдет, что он – уже не тот Кэрол, которого ты знала и любила когда-то? Лорд не мог столько лет жить среди отступников, убивать, грабить и не измениться.
Я знала, что Ирин говорит правду, но мне до этого не было никакого дела. Оперлась руками о каменную кладку и с напряжением смотрела на волны. Потом закрыла глаза, представляя, как из-за поворота реки показывается корабль, а на палубе стоит капитан и смотрит на меня в бинокль.
Я отчетливо все увидела, но реальность оказалась иной. Почувствовала, как вокруг моего тела со свистом обвился кожаный ремень. Рывок, и я оказалась на спине дракона. Сильные руки воина прижали меня к его телу, и мы взметнулись вверх. Я сразу же узнала Кэрола. Тут я бы не обозналась даже среди тысяч. Поэтому звать на помощь свою золотую не стала. Будь что будет. Но уже по обращению со мной было ясно, что хорошего ждать не приходится.
Вскоре мы опустились на землю. Кэрол снял шлем. Густые черные волосы трепал ветер, дующий с реки. Черный камзол обтягивал крепкие плечи, подчеркивая великолепную фигуру моего мужа. Стягивающий мои руки ремень он не снял.
– Леди, узнаете место, где мы впервые встретились?
Глаза лорда насмешливо сощурились, а на губах появилась горькая улыбка. Конечно, я узнала этот берег сразу. Но смотрела не по сторонам, а на обнаженный клинок, которого еще минуту назад не было в руке мужа. А у меня осталось только одно желание: броситься Кэролу на шею и обнять. Пусть даже в последний раз. Я так долго ждала.
Понадобилась вся моя выдержка, чтоб не закричать и не запаниковать.
– Кэрол, прежде чем что-либо предпринять, возьми письмо, спрятанное у меня на груди, и прочитай.
Лорд недоверчиво взглянул на меня, но протянул руку. В тот миг, когда он коснулся моего тела, губы его предательски дрогнули. Я с болью подумала: до какой же степени он уязвлен моим побегом.
Кэрол взглянул на записку, и глаза его сверкнули бешенством, яркая краска залила лицо:
– Ты посмела вновь показать мне это?
Клинок мелькнул в воздухе. Я чудом смогла оттолкнуться ногами и откатиться в сторону. Закричала:
– Ты – дурак, лорд-пират! Разуй глаза и прочитай как следует.
Супруг с удивлением взглянул на меня. К счастью, разум стал преобладать. Он внимательно прочитал письмо, подумал, прочитал еще раз. Я решила не доводить до греха и быстро заговорила:
– Не ты ли всегда смеялся, что в слове из трех букв я делаю пять ошибок? Забыл, что я умею говорить и читать на вашем языке, а вот письменность мне никак не дается?
Лорд стал белее полотна:
– Елка, кто это сделал? И что тогда означал твой побег?
Ну наконец-то. Я устало вздохнула. Появилось чувство, будто сбросила стопудовую гирю.
– Сначала развяжи меня.
Он поднял клинок, я зажмурила глаза. И почувствовала, как ремни скользнули с рук.
– Так кто?
– Хранители книги, жрецы. Те, из-за кого мне пришлось уйти.
Я кратко рассказала, как стала жрицей любви. И даже испугалась: никогда не видела мужа в такой ярости.
– Я их уничтожу! Они заплатят.
Я вздрогнула, вспомнив картину в тронном зале:
– Не придется, Кэрол. Я сделала все сама. Ни одного не осталось в живых.
