– Нет, ничего не знаю… Ему не до этого было. Он устал как черт, замерз, мы позвонили нашей продавщице Тоньке, чтобы она отпустила нам водки и закуски. Она человек! Вошла в положение, открыла магазин чуть свет, продала нам все, что нужно было. И нам хорошо, да и ей тоже – какая-никакая, а выручка.
– Про Саватеевых ничего не рассказывал?
– Говорил только, что Лариска с жиру бесится, что где это видано, чтобы зимой такую яму копать, черенки какие-то хранить в земле, когда она со своими деньжищами может накупить этих роз по весне тыщи!
– Что было потом?
– Да ничего. Мы поспали, а потом разошлись, Сашка дома остался. Ну а потом узнали, что он сгорел… Я вот лично плакал. Хороший мужик был, добрый. Я только не понял, что это вы им заинтересовались?
– Да ему наследство причитается… – сказала Вера, густо покраснев. И не дав Петру слова сказать, добавила: – Говорят, у него сестра есть? Она здесь же живет, в Докторовке?
– Ну да, здесь. Она сейчас фермершей стала, гусей разводит. Купила за копейки дом рядом с прудом… Знаете какие деньжищи перед Новым годом зарабатывает! Думаю, миллион имеет! К ней из города приезжают, Саватей у нее всегда штук пять покупает, а они знаете какие дорогие, гуси-то эти!
Получив деньги, Петр словно растворился в воздухе – моментально исчез, должно быть, убежал за водкой.
– Вот все поумирали тут, а эти алкаши живут себе в радости и кайфе! – вздохнул в сердцах, глядя на калитку, за которой скрылся Петр, Желтухин. – Ничего таким не делается! Сколько хороших людей уходит… Вот, держите яблоки как обещал!
Он опустил перед гостями мешок, наполовину наполненный красными и зелеными ароматными яблоками.
– Зеленые пусть полежат, это осенний сорт, а эти, красные, можно кушать.
– Спасибо вам, – сказала Вера. – Вы нам очень помогли.
– Так, значит, Сашке наследство привалило, да? Я так и думал, что вы не просто так им заинтересовались. Адвокаты, что ли?
– Да, – ответил Николай.
– Ну что ж, деньги к деньгам. Поезжайте к Насте, сестре Сашкиной. Если Сашки-то нет, может, ей что по закону полагается?
Отойдя подальше от ворот Желтухина, Николай похвалил Веру:
– Здорово ты про наследство придумала.
– Сказала первое, что пришло в голову. Он же нормальный человек, должен был спросить, с чего это мы каким-то алкашом так серьезно интересуемся.
Родная сестра Шитова, Анастасия, маленькая жилистая брюнетка, открыв калитку, встретила их в рабочей одежде и с вилами в руках. В свой двор не впустила, вилы оставила, вышла к посетителям.
– На гусей записываться? – спросила строго. – Так еще рано.
– Мы про брата вашего пришли поговорить.
– С какого это перепугу?
Разговора с ней не получилось. Закрытый человек, Настя, словно интуитивно понимая, что безопаснее ей будет помалкивать, ни слова не сказала ни как ее брат работал перед смертью на Саватеевых, ни как он погиб.
– Не знаю, кто вы и что вам надо, но ничего про брата своего не знаю, да и вообще – у меня работы много. Так что прощевайте!
И она захлопнула перед Верой и Николаем калитку.
– Она все знает или, во всяком случае, догадывается, – сказал Николай уже в машине. – Могилу он копал. Жаль, что не знаем, где точно.
– Уверена, что Анфиса знала. И тот, кто ее убил, знал, что она что-то видела и знает.
– Что же это получается? Копать надо в саватеевском саду. Причем в таких местах, которые просматриваются из окна Анфисиного дома.
– Да там весь сад просматривается! Понятное дело, что рыли не на самом виду, а возле дальнего забора…
Они вернулись в Докторовку, подъехали к дому Анфисы Смолкиной. Там собралась уже целая толпа. Соседи, просто любопытные. Судя по всему, прибыли и люди из районной администрации, прокуратуры, следственного комитета. Они держались особняком, были хорошо одеты, на некоторых была прокурорская форма. Да и автомобили стояли дорогие.
И тут в толпе Вера вдруг увидела знакомое лицо. Сначала она даже не поняла, откуда она знает этого человека, но потом память удивительнейшим образом подсказала ей – откуда-то, возможно, из соседнего с Анфисиным домом, потянуло запахом супа, лавровым листом, потом запахло свежей голубиной кровью, и Вера наконец узнала в солидном, дорого одетом мужчине, стоящем в двух шагах от нее, облокотишись на серебристый «Мерседес», Ивана!
– Ваня! – позвала она, не веря своим глазам. Надо же, так много в последнее время вспоминать его – и вдруг увидеть сейчас, спустя десять лет!
– Вань, ты куда? – дернула его, тоже увидевшего и узнавшего Веру, блондинка в красном роскошном пальто.
– Да подожди! – И Иван, протиснувшись между зеваками, бросился обнимать Веру. – Господи, глазам своим не верю!!! Верочка! Боже, какая же ты стала красавица!
– Здравствуй, Ваня, – тихо пролепетала Вера, страшно смущаясь перед Николаем. – Так рада тебя видеть.
– Ты что здесь делаешь? Как говорится, какими судьбами?
– Да вот… Отдыхаем здесь, в «Отраде»… – Она готова была уже провалиться от стыда. Конечно, ей же только и остается отдыхать в этой совдеповской дыре!
Николай в это самое время склонился к ней и шепнул на ухо:
– Отойду, надо кое с кем потолковать.
Она кивнула головой.
– Отойдем? – Ваня взял ее под руку и потянул за собой. Они вышли на обочину дороги, подальше от людей. За ними почти бежала женщина в красном пальто.
– Вань, ну куда ты?! – Она, подбежав к нему почти вплотную, повисла у него на плече, с любопытством и ревностью разглядывая Веру. И вдруг лицо ее как бы расслабилось, исчезло напряжение, и такая знакомая улыбка осветила ее. – Господи, Вера, ты, что ли?
Это была Татьяна! Та самая Татьяна, которую Вера так часто вспоминала последние дни, так же как и Ивана, и всех остальных из их компании. Красавица, она и спустя десять лет выглядела эффектно, ярко. Ухоженная, тщательно накрашенная, одетая так, как если бы находилась сейчас не в деревне Докторовка, рядом с домом, где убили местную жительницу, а где-нибудь в городе, на элитной тусовке.
– Таня… Вот это встреча! – Они обнялись.
– Шикарно выглядишь! – покачала головой Татьяна. – Хотя ты и тогда выглядела на все пять, а то и десять баллов! Как ты, что здесь делаешь?
– Представляешь, она отдыхает здесь с мужем! – сказал Иван. Вера подумала, что про мужа он сказал скорее для успокоения своей ревнивой жены, потому что понятия не имел, кем Вере приходится ее спутник.
– А что же ты не спросишь, что мы здесь делаем? – расхохоталась Татьяна, показывая ослепительные белые зубки и вообще чуть ли не всю глотку до самых гланд.
– И что же?
