Очнулся от приятной прохлады, лизнувшей лицо. Открыл глаза.
Костя лил ему на голову воду из фляги, а рядом, прислонившись к стволу дуба, сидел Редошкин и смотрел на спасителя чернющими глазами, полными сострадания, удивления и надежды.
– Оклемался, командир?
– А ты говорил – мёртвому припарки! – с облегчением воскликнул Костя.
– Ты… о чём? – вяло поинтересовался Максим, чувствуя, как к нему возвращаются силы.
– Я тебе нацепил на лоб листья крапивы.
– Зачем?
– Яд крапивы неплохо помогает в таких случаях.
Редошкин хрипло булькнул горлом, что можно было расценить как попытку рассмеяться.
– Он и меня крапивой обклеил.
– Не только крапивой.
Максим отлепил от щёк и лба жгучие листочки, сел, приглядываясь к сержанту.
Плечо Редошкина было обмотано бинтом, из-под которого виднелись зеленоватые стебли каких-то трав. Судя по цвету щёк и губ сержанта, к которым возвращалась жизнь, можно было судить, что начался процесс восстановления мышц и боль отступила.
– Что ты сделал? – понял взгляд майора Редошкин.
– Не я – Лес.
– Без тебя он бы ничего сделать не смог.
– Заставил работать твою энергетику… через мою.
– Другими словами, ты отдал мне свою силу.
– Не бери в голову.
– Да пребудет с вами сила! – воскликнул Костя со смешком, вспомнив, очевидно, мантру джедаев.
– Теперь я вам обоим по гроб жизни обязан, – проворчал Редошкин.
– Говорю же – не бери в голову. Как плечо?
– Зудит и чешется, но большой боли нет. Такое впечатление, будто внутри мышц бегают муравьи.
– Это тебя лечат эритроциты, – сказал Костя. – Восстанавливают ткани и сосуды.
– Не крапива твоя колется?
– Рана была уже закрыта кожицей, когда я тебя бинтовал, и крапиву на неё я не лепил.
– Спасибо, доктор, не знаю, чем расплачиваться буду. А бинт где взял?
– У тебя же в аптечке.
– Это не аптечка, а МРН.
– Чего?
– Медремнабор.
– Какая разница?
Редошкин повернулся к Максиму:
– Ну что, командир? Полетели домой?
Максим отобрал у Кости флягу, напился, потом лёг поудобней.
– Мне надо кое-что выяснить.
– Ты и так все силы потратил.
– Не все.
В ветвях над головами разговаривающих загудело, вниз посыпалось облачко жуков.
Костя с опаской пригнулся.
– Чо это они?
– Не паникуй, это служители дуба. – Максим закрыл глаза. – Ждите, я поговорю с Лесом.
– Мог бы с ним и позже поговорить.
– У нас проблема, – понизил голос Костя. – Точилин Вику украл.
– Что?! Как – украл?!
– Потом расскажу.
Редошкин выругался.
Максим сосредоточился на контакте с дубом и через минуту провалился в знакомую сферу слабо светящихся тоненьких веточек и волосков.
«Человек… ты нерасчётлив… сначала восстанови энергетику… потом поговорим… иначе необратимо… повредишь нервную систему… и генератор силы…»
«Я выдержу! Ответь на несколько вопросов».
«Без фанатизма…»
Максим невольно усмехнулся. Он слышал не звуковую речь Леса, а мысленную, не оперирующую знакомыми терминами и словами русского языка. Внутренний переводчик мозга майора иногда забавно переводил образы, передаваемые собеседником, в доступные человеку словосочетания. Но смысл их был вполне понятен.
«Первое: как мне найти похитителя моей девушки? Он увёз её на летательном аппарате Крепости (Максим представил серый баллон «дирижабля») в нижний лес. Кстати, этот лес не ответил мне на мысленный вызов».
«Это заповедник… запасной лесной фонд… зона дублирования растительных форм, где запрещены все форматы конкуренции… ниже этого слоя располагается ещё один, где хранится генетическая матрица нашей жизни…»
«Сколько же таких слоёв всего?» – удивился Максим.
«Один…»
«Как один?!»
«Этот нецеломерный континуум пересекается сам в себе бессчётное количество раз…»
«Охренеть! Прости, пожалуйста… значит, и над Лесом висит такой же Лес?! Хотя ладно… об этом мы ещё поговорим. Я задал вопрос…»
«Для поиска нам придётся соединить зону войн с зоной запасника…»
«Это трудно?»
«Нецелесообразно…»
«Но мы же партнёры! Соратники по отражению агрессора!»
«Это не меняет сути проблемы…»
«Тогда какого дьявола я вам помогаю?! – рассвирепел Максим. – Мы могли улететь к себе домой дважды! Но я остался, чтобы ликвидировать угрозу захвата вашей территории!»
«Мы не просили вас остаться…»
«Здрасьте! Благодарствую за доброту! – Максим с усилием освободил душу от разочарований и желания нагрубить. – Вы отказываете мне?»
«Эмоции мешают людям оценить реальное положение дел…»
«К чёрту реальное положение! – грубо оборвал собеседника Максим. – Мне нужна конкретная помощь! Вы сможете реально оказать её?!»
Ответ сформировался в голове не сразу.
Сфера мерцающих нитей и корешков пригасла на какое-то время и завибрировала в прежнем темпе только после проскочившей мысли: пора заканчивать!
«Человек… вы действуете нелогично…»
«Вы, что ли, логичнее?! Сначала открываете нам тайну Крепости в расчёте на наше сочувствие, потом отпускаете домой, потом снова помогаете и в конце концов отказываете в пустяковой просьбе! Это, по-вашему, высшая логика?!»
«Мы… тоже… несовершенны…»
«Да уж, не боги!»
«Но мы… оценим ваши доводы…»
«Это уже кое-что. – Максим почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. – Когда?»
«Мы должны обсудить все факты…»
«Лес нуждается в партийном собрании? – невольно усмехнулся майор. – И как долго оно может длиться?»
«По человеческим меркам недолго…»
«Хорошо, решайте. Ещё два вопроса: вторая Крепость… э-э, центр обороны, которым завладел наш коллега, может уничтожить первую? Ту, где остановились мы?»
«Оператор почти готов… к решению этой проблемы…»
Сердце сделало скачок.
«Так почему вы не предупреждаете?! Чего ждёте?!»
«Вы взяли на себя ответственность…»
