— Мне нужно поговорить с Думом! — прокричал Лиф.
— Дума нет, — прогудел голос. — Назовите пароль или умрите!
Глава 4. Штаб
Барда подошел ближе.
— Вы в своем уме? — прокричал он. — Мы не враги! Мы знаем Дума. Если бы вы видели нас сейчас, то знали, что с нами ваш товарищ.
— О, мы можем вас видеть, не сомневайся, — ответила скала. — Скажу больше, вы под прицелом, поэтому не двигайтесь.
Ошеломленные путники огляделись по сторонам. Нигде никого. Жасмин отступила. Тут же огненный шар упал к ее ногам, обдав девушку искрами, которые она еле затушила.
— Я приказал вам не двигаться! — рявкнул часовой. — Больше не рискуйте.
— Позовите Нериду и Глока! — Голос Жасмин звенел от гнева. — Мы знаем, что они здесь. Дум спас их от Серой Стражи, они узнают наши лица.
Послышался приглушенный смех.
— Возможно. Но в этих краях это не играет никакой роли. Вот почему необходим пароль. Вы знаете его или нет?
— Конечно! — выпалил Лиф.
— Лиф! — прошипела Жасмин.
— Если бы я сказал, что не знаю, они убили бы нас, — прошептал он. — Они подумали бы, что мы Олы!
— Они все равно нас убьют, когда поймут, что ты лжешь! — Жасмин сжала кулаки, пылая от негодования. — Это сумасшествие!
Лиф покачал головой.
— Дейн говорил про пароль. Но он не мог знать, каким тот будет сегодня, его же так долго не было в штабе. Значит, он рассчитывал найти его здесь. А если так, то мы тоже сможем его отыскать! Должен быть какой-то ключ, какой-нибудь знак…
— Где? — Жасмин завертела головой.
— Возможно, у каждого из них есть бумага с паролем на каждый день, — предположил Барда.
— Это было бы слишком опасно, — возразил Лиф. — Тем не менее… — Он бросил котомку Дейна на землю и вытряхнул из нее все содержимое. Как он и ожидал, там не было никакой бумаги, только остатки съестных припасов, сменная одежда и пустая банка из-под Качественного Пасечного меда.
Качественного Пасечного.
Лиф задумчиво вертел баночку в руках. Внезапно его осенило. Он быстро полез в карман за клочком бумаги, найденным под кустом.
— Мне надоело играть в ваши игры. На счет «десять» вы должны дать ответ! — приказал голос. — Один, два…
— Подождите! — крикнул Лиф. Он нащупал бумажку, вытащил ее и впился взглядом в начертанные на ней слова, всем сердцем надеясь, что он прав. Буквы плясали перед ним:
«Оглянись, рядом убежище. Жалости ищешь если».
Да! Это не могло быть случайностью. Он угадал. Конечно же угадал. Он собрался с духом и отбросил записку в сторону.
— Пароль — «оружие», — объявил он.
— Лиф, с чего ты это взял? — процедил Барда. — Откуда…
Он замолчал, увидев, что камень, закрывающий вход в штаб Сопротивления, медленно отплыл в сторону и из пещеры полился свет.
Перед ним стоял невысокий жилистый человек в разноцветной, как радуга, одежде. Из-под шерстяной полосатой шапочки во все стороны торчали седые волосы, украшенные перьями, которые доставали ему почти до самого пояса.
Лиф почувствовал, что Барда отпрянул, но времени на расспросы не было, незнакомец выступил вперед, ухмыляясь во весь рот, отчего стали видны два или три кривых зуба.
— А вы шутники! — прогудел он громким басом, совсем не сочетающимся с невзрачной внешностью. — Вам, похоже, нравится играть со смертью? Еще чуть-чуть, и я бы отдал команду подпалить вас.
Он мельком оглядел хрупкую фигурку на руках у Барды.
— Итак, малыш попал в переделку! — прищурился он. — Ну-ну, кто бы мог подумать? Такой осторожный, изнеженный мальчик!
Друзья молчали, и пестрый незнакомец заторопился.
— Ну же, не стойте здесь! — воскликнул он. — Вон сколько холода напустили! — Он обернулся назад и позвал: — Талгус! Петронне! Все в порядке. Сложите оружие и спускайтесь. Нужно забрать Дейна. Беднягу принесли на руках, как младенца.
Лиф и Жасмин проскользнули внутрь, Барда медленно пошел за ними, и как только свет упал на его лицо, маленький часовой разразился кудахчущим смехом.
— Барда! Силач Барда! — заахал он. — Кто бы знал! После стольких лет! Я мог поклясться, что ты погиб! Помнишь меня?
— Конечно, я тебя помню, Джинкс, — натянуто улыбнулся Барда. — Но увидеть тебя здесь я никак не ожидал.
Он умолк, когда одетые в грубую одежду мужчина и женщина, очевидно Талгус и Петронне, спрыгнули с каменного выступа прямо над дверным проемом. Он передал им бесчувственного Дейна и повернулся к Жасмин и Лифу.
— Джинкс был акробатом при дворе в Тиле, — пояснил он бесстрастным голосом. — Я тогда был дворцовым стражником, и мы знали друг друга.
— Не просто стражником, а самым сильным и храбрым! — не унимался Джинкс, семеня вслед за Талгусом и Петронне в большую пещеру, из которой доносился гул множества голосов. — Но, Барда, я считал, что все стражники были убиты в день, когда Повелитель Теней захватил власть. Как же ты уцелел?
— Мне пришлось покинуть дворец до того, как все началось, — пробормотал Барда. — А ты?
Джинкс поморщился.
— Захватчикам не было дела до шутов и акробатов! — фыркнул он. — Для них мы были все равно что комнатные собачки, они не обращали на нас никакого внимания, и мы легко перелезли через стену, пока они проливали кровь знатных дам и кавалеров, сражались со стражниками и разыскивали королевскую чету, дрожавшую от страха где-то в своих золотых покоях. — Он снова усмехнулся, и на этот раз в его словах появилась жестокая ирония. — Итак, ты вовремя покинул дворец, силач Барда! Хорошо придумано! Все твои товарищи погибли, обороняя дворец, а ты уцелел! Должно быть, ты очень гордишься собой!
Лиф украдкой взглянул на Барду, лицо друга потемнело от боли.
— Барда не знал, что это произойдет! — сердито заговорил он. — Он ушел из дворца накануне, потому что была убита его мать, и он боялся, что будет следующим!
— Молчи, Лиф, — прошептал Барда и повернулся к Джинксу. Мальчик видел, что другу пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сохранять спокойствие. — Ты окажешь мне огромную услугу, Джинкс, если ни одна душа здесь не узнает о моем прошлом. Я предпочитаю не рассказывать о нем.
Джинкс картинно вытаращил глаза.
— Что за вопрос, Барда! — затараторил он. — Я прекрасно тебя понимаю, даже если твой юный друг придерживается иного мнения. Тяжкие были времена, не всем же быть героями. Я, например, самый большой трус в мире! — Они уже дошли до входа в пещеру, и Джинкс учтиво отступил, пропуская их внутрь. — Только, в отличие от тебя, я не притворяюсь доблестным героем, — добавил он, когда Барда проходил мимо.
