— Возможно, своему Господину, — откликнулся Джинкс, его маленькие глазки злорадно блестели. — Не потому ли тебе удалось живым выбраться из дворца, силач Барда? Ты уже тогда продался Повелителю Теней?
— Замолчи, Джинкс! — приказал Дум. С минуту он задумчиво смотрел на Барду. — Хорошо, — проговорил он наконец. — Значит, ты был стражником и тебя зовут Барда. Где же ты прятался все эти годы, Барда? Что делал до того, как пуститься в путь со своими юными друзьями?
— Это мое личное дело, — отчеканил Барда, гордо встречая его пытливый взгляд. — И я не собираюсь рассказывать об этом всем и каждому. Впрочем, ты, кажется, тоже не спешишь рассказывать, где странствовал все это время, Дум.
— Где странствовал и как тебя зовут на самом деле, — добавила Жасмин.
Дум посмотрел на девушку, на лбу у него залегли морщины. Он снова повернулся к Барде.
— Ты был в Лоаре? — тихо спросил он.
При этих словах Дейн, до сих пор сидевший на своей лежанке, вскинул голову и навострил уши.
Барда недоуменно воззрился на Дума.
— В Лоаре? — переспросил он. — Почему вы все так одержимы этим городом? Нет, я никогда не был в Лоаре.
Дум отвернулся.
— Отведите их в проверочную комнату, — приказал он. — Я поговорю с ними по истечении трех дней.
— Отпустите нас! — взвыла Жасмин, когда их потащили к выходу. — Незачем держать нас в заточении. Ты знаешь, что мы не Олы, Дум! Знаешь!
Дум опустил глаза.
— Посмотрим, — прошептал он.
В маленькой, ярко освещенной пещере, которую Дум называл проверочной комнатой, друзья провели три долгих дня.
Все это время через зарешеченное окошко, выдолбленное в деревянной двери, за ними наблюдали дежурные.
Все вещи остались при них, даже оружие. В определенные часы под дверь просовывали подносы с едой, недостатка в воде у них тоже не было. Однако они были полностью лишены свободы передвижения.
На третий день даже Барда впал в отчаяние. Жасмин свернулась калачиком на скамье, закрыв лицо руками. Кри сидел в углу пещеры, свесив крылышки. А Лиф мерил комнату шагами, сгорая от нетерпения, мучаясь оттого, что они теряют драгоценное время.
Он проклинал день, когда они встретили Дейна, потом вспоминал, что, если бы не тот, они бы уже были мертвы. Он проклинал подозрительность Дума, потом вспоминал свой собственный ужас, когда маленькая, хорошенькая Мари превратилась на глазах в отвратительное чудовище.
Но разве Дейн не сказал, что у Дума чутье на Олов? Если так, то он знает, что Лиф, Барда и Жасмин неопасны. Зачем же он держит их здесь?
«Он не хочет отпускать нас. Три дня — это просто повод, который убедит остальных в правильности его решения. Он хочет знать, в чем заключается наша миссия. Он думает, мы сами ему расскажем».
Осознание этого пришло внезапно. И Лиф знал, что это правда.
«В таком случае, ты горько заблуждаешься, Дум, — мрачно подумал он. — Мы не скажем тебе ни слова. Потому что до сих пор не знаем, друг ты или враг».
Они потеряли кучу времени. Не знали, день сейчас или ночь. Но ровно через семьдесят два часа и пять минут с той поры, как началось их заточение, они услышали шум.
В окошко на них смотрел Дейн, он уже поправился, на руке не было повязки. Лицо мальчика было полно решимости, но Лиф видел, что руки у него дрожали, сжимая решетку.
— Три дня прошло, — прошептал он, когда друзья подскочили к двери. — Больше нет необходимости держать вас взаперти, но Дум не хочет пока вас отпускать. Почему — я не понимаю, но знаю, что это неправильно. Я выведу вас из пещеры, но только если вы пообещаете взять меня с собой. В Лоару.
Глава 6. Планы меняются
Возможно, Дейн дрожал от страха, возможно, чувствовал себя виноватым за то, что отворил дверь и выпустил Лифа, Барду и Жасмин на свободу и вывел их в темный коридор. Возможно, он мучился сомнениями, когда вел их по новому туннелю к маленькой дверце, ведущей наружу. Но тем не менее он поступил именно так. И когда они наконец вывалились на свежий воздух, увидели звезды, сверкающие, как драгоценные камни на темном бархате неба, мальчик испустил вздох облегчения.
Не тратя время на разговоры, они стали спускаться вниз по скалам, поскальзываясь на непрочных камнях, хватаясь за колючие кусты, чтобы не упасть.
Только когда штаб остался далеко позади, а ноги ступили на равнину, друзья решили сделать привал и обо всем поговорить.
— До Лоары несколько дней пути вниз по реке, — сказал Дейн. — Нужно быть очень осторожными. Пиратские галеры бороздят реку Ару, а Олы бродят вдоль берегов.
— Но что такого особенного в Лоаре, Дейн? — спросил Лиф. — Почему тебе непременно нужно туда попасть?
Дейн молча глядел на него. Гамма чувств отражалась на его лице: удивление, замешательство, недоверие и, наконец, злость. Он медленно поднялся на ноги.
— Ты знаешь почему, — прошипел он, смерив Лифа взглядом. — Неужели вы до сих пор мне не верите? — Он покачал головой. — Я предал ради вас своих людей. Я предал Дума, который был мне как отец! Неужели этого мало…
— Успокойся, мальчик, — осадил его Барда. — Дело не в недоверии. Просто мы почти ничего не знаем о Лоаре.
— Я вообще про нее не слышала, — пожала плечами Жасмин. — Ты первый рассказал мне о ней.
— Но я думал… — У Дейна перехватило дыхание. Он сжал кулаки. — Вы провели меня. Сказали, будто идете…
— Мы ничего тебе не говорили, — отрезал Барда. — Ты сам решил, что мы идем в Лоару. Мы просто не стали переубеждать тебя.
Дейн застонал и спрятал лицо в ладонях. Было темно, но Лифу показалось, что на глазах у мальчика выступили слезы. Он испытал чувство вины и положил руку на плечо Дейна.
— Мы собираемся идти вдоль реки. Если Лоара стоит на ней, мы проводим тебя туда.
Дейн покачал головой.
— Когда я впервые услышал о вас, о мужчине, мальчике и девушке с вороном, которые разрушают колдовство Повелителя Теней, я подумал, что вот ответ, — сказал он севшим голосом. — Прошли месяцы, Дум сообщил, что вы двигаетесь на запад, и я уверился в своей правоте. — Он всхлипнул. — Когда мы встретились, я подумал, что это судьба. Но ошибся, снова ошибся. Я ничего не могу сделать правильно! Что мне делать?
— Думаю, ты должен рассказать, что тебя волнует, — сказала Жасмин. — Что толку плакать и горевать?
Дейн посмотрел на нее. Спокойствие, идущее от девушки, подействовало на него лучше слов утешения. Он вытер покрасневшие от слез глаза.
— По причинам, которые я назвать не могу, я должен попасть в Лоару. Но Дум запретил мне это. Сначала, когда он нашел меня на пепелище деревни, разграбленной и уничтоженной пиратами, он сказал, что мне нужно набраться сил. Потом посчитал, что мне не хватает навыков для того, чтобы отправиться в путь, хотя я уже владел луком. Затем он попросил меня остаться, поскольку ему была нужна помощь, и я не смог отказать. И, наконец, когда я уже сгорал от нетерпения, он заявил, что в Лоаре стало небезопасно даже для вооруженной группы, не говоря уже об одном одиноком страннике.
