Послышался звук отодвигаемого камня, спустя минуту в скале открылся лаз.
— Доброй охоты! — издевательски пожелал Финн.
Лиф почувствовал, что его руки развязаны, его подтолкнули вперед, прямо в туннель. Пошатываясь, он первым шагнул в темноту.
По туннелю эхом разносились звуки. Всхлипывал Милни, вдалеке смеялись пираты, налегая на камень, на этот раз чтобы снова закрыть лаз. Капала вода, и был еще какой-то непонятный гул, как будто что-то большое скользило им навстречу.
Лиф вышел из туннеля в просторную пещеру; он уже знал, что там увидит.
Сверхъестественный голубой свет. Огромные сталактиты, свисающие с потолка. Острые выступы, кривые колонны. Блестящие неровные стены, по которым стекает молочно-белая жидкость.
Пещера Зверя. А он еще думал, что им не придется здесь побывать! Это всегда было их судьбой.
Лиф обернулся. Жасмин и Барда шли следом, тревожно глядя по сторонам, Милни упал и теперь барахтался в воде у их ног.
Гул все возрастал.
— Он приближается, — всхлипнул Милни. — Это Глос…
Озираясь по сторонам, Жасмин вытащила из сапога кинжал.
— Не пойму, откуда он ползет! — сказала она. — Кажется, будто он везде…
Гул, издаваемый чудовищем, наполнил всю пещеру.
Наконец они увидели его — огромного бледного слизня, ползущего им навстречу. Он заполнял собой весь туннель, слизкое туловище скрипело, задевая стены, маленькие глазки, покачивающиеся на шатких рожках, смотрели вперед.
Взвыв от ужаса, Милни вскочил на ноги.
Глос наклонил голову и заметил пирата. Хвост слизня извивался, красный рот широко распахнулся. Раздался всасывающий звук, идущий глубоко из груди. Неожиданно изо рта чудовища вырвались липкие белые нити и опутали Милни.
Вскрикнув, разбойник завертелся на месте. Большая часть нитей не попала в цель, но одна или две опутали руку и плечо, словно крепкий канат, привязав их к туловищу. Пират попытался высвободиться, но потерял равновесие и упал в воду.
— Вставай! — крикнула Жасмин, бросаясь вперед и протягивая ему руку.
Чудовище задрожало, полоски на его хвосте засветились злым огнем, холодные пустые глаза уставились на девушку. Жасмин замахнулась на него кинжалом в тщетной попытке напугать или хотя бы выиграть для Милни время.
Огромный рот снова распахнулся. Несмотря на то что раздался уже знакомый всасывающий звук, Жасмин снова протянула Милни руку, но тот впал в панику и лишь подвывал от ужаса, не делая никаких попыток спастись.
— Жасмин, стой! Ты не сможешь ему помочь! — Барда схватил ее за плечо и оттащил в сторону. И как раз вовремя: нити снова вырвались изо рта чудовища, они не задели Жасмин, но окутали голову и шею Милни, как белоснежный шлем.
Ослепленный, кричащий от ужаса пират вскочил на ноги и бросился прочь, вглубь сверкающего голубым светом туннеля.
Глос остановился, маленькие глазки завертелись по сторонам. Друзья оцепенели от ужаса, не в силах пошевелиться, но слизень развернулся и пополз следом за Милни, легко проскочив между двумя колоннами.
— Нужно выбираться отсюда, — выдавила Жасмин. — Скорей! Здесь есть свежий воздух, я чувствую. А раз есть воздух, значит, есть выход.
— Дай мне кинжал! — отрывисто сказал Лиф, стягивая вышитый пояс.
Жасмин послушно протянула ему оружие, мальчик вспорол шов. Пояс Тилоары упал ему в руки.
С секунду он завороженно смотрел на него. Какой он красивый, какой чудесный. Но рубин побледнел, изумруд был тусклым.
Опасность. Зло. Страх.
— Лиф! — позвал его Барда.
Мальчик торопливо надел Пояс, погладил руками камни, ощутив знакомое тепло. Возможно, они никогда не соберут недостающие камни, но даже сейчас у Пояса достаточно сил. Золотой топаз ярко сиял в своем медальоне.
* Топаз, могущественный камень, его сила растет вместе с луной… Он проясняет мысли, обостряет ум…
Полная луна ярко светила в небе, ее свет был укрыт от их глаз, но даже здесь, в пещере, топаз чувствовал луну. Страх отступил, растерянность прошла. Лиф взял себя в руки, он знал, что надо делать.
— Сюда! — приказал он, указав на туннель, отходящий от того, в который вбежал несчастный Милни. — Идите медленно и бесшумно, похоже, что зрение у этого слизняка слабое, он видит только движущиеся предметы. Он чувствует движение, как паук чувствует насекомое, бьющееся в его сетях. Вот почему чудовище поползло за Милни, вместо того чтобы наброситься на нас.
Было нелегко идти медленно, когда страх приказывал им бежать, бежать, не оглядываясь, как это сделал Милни. Друзья переходили из одного изгибающегося туннеля в другой, они смочили руки и лица водой, чтобы быстрей почувствовать хотя бы слабое дуновение ветерка, которое бы подсказало им, где трещина, отверстие, хоть какой-нибудь выход.
Глава 16. Открытия
В конце концов их силы иссякли.
Друзья спрятались в тесном прогале между двумя толстыми мокрыми колоннами. Прижавшись спиной к холодному камню, они отдыхали. Крики Милни, плеск воды эхом разносились по туннелю. Пират все еще бежал, заблудившись в узких лабиринтах пещеры.
Но Глос неотвратимо полз следом.
— Слизняк движется так медленно, — протянула Жасмин. — Как же он поймает Милни?
— Чудовищу нужно только подождать, — ответил Барда. — Даже если жертва не допустит ошибку и сможет спрятаться, ей все равно рано или поздно придется остановиться, отдышаться, поспать.
Его голос звучал как-то странно. Лиф взглянул на друга. Барда смотрел прямо перед собой, потом поднял руку и потрогал блестящую колонну.
Костистая рука, пять пальцев, череп, рот раскрыт в молчаливом крике.
— Вот один, который решил отдохнуть и остался здесь навечно, — сказал Барда.
Он посмотрел на свое плечо. Молочно-белая жидкость медленно стекала по колонне прямо ему на спину. На плечах уже образовалась каменная корка.
Вскрикнув от страха, Лиф и Жасмин отпрянули в сторону. Сухой камень треснул и упал с плеч прямо к ногам. Друзья обернулись: на месте, где они только что находились, возникли отпечатки их силуэтов.
— Интересно, сколько времени понадобилось бы на то, чтобы оказаться намертво замурованным в камне? — хмуро процедил Барда. — Час? Может, меньше? Если бы мы заснули…
Друзья снова побрели вперед, теперь они понимали, что складки, впадины на стенах, колоннах и столбах были останками предыдущих узников пещеры.
Лиф попытался унять охватившую его дрожь. Он представил себя замурованным в стене, представил, как пытается вырваться из каменного плена, а Глос медленно подползает к нему.
— Нельзя отдыхать, — прошептал он. — Нельзя спать.
