Они медленно шли вперед вдоль стен, стараясь двигаться как можно незаметней. В голове у Лифа стоял туман. Туман из воды, белых стен, тихих шагов и слов. Должен быть выход. Нужно его найти. Нельзя отдыхать. Нельзя спать.
Голова мальчика упала на грудь, он проснулся и заморгал. Оказывается, он задремал на ходу. Было непонятно, сколько времени прошло.
Смутно Лиф понял, что Милни больше не кричит, и, возможно, уже давно.
А если так, то где чудовище? Мальчика бросило в жар, он прислушался. Звон падающих капель перекрывал другой тихий, неприятный звук. Это было не отвратительное скольжение, а глубокий, всасывающий свист, от которого волосы на голове вставали дыбом.
— Барда, Жасмин… — тихо позвал Лиф.
Друзья не ответили. Они продолжали идти, но их глаза были закрыты, они находились в том же состоянии, что и он несколько минут назад.
Лиф собирался снова окликнуть их, но вдруг ощутил мягкое тепло, пробежавшее по всему телу.
Пояс! Пояс раскалялся! Лиф остановился, боясь поверить в это чудо. Прямо перед ним поднимался сталагмит, медленно мальчик приблизился к нему. Пояс стал еще горячей, он горел, обжигая пальцы.
Барда и Жасмин завернули за угол и исчезли из виду. Лиф бросился следом, поймал их за руки, остановил и застыл, охваченный ужасом.
Прямо за поворотом был Глос, его жирное тело волновалось и вздымалось, издавая леденящий душу свист.
Но вот Глос затих, тело успокоилось, он повернулся к путникам, из открытого рта капала кровь. Бросив останки Милни, которым он только что пообедал, слизень пополз к новым жертвам. Хвост чудовища извивался, яркие полосы грозно блестели. Слизень приготовился к нападению, белые нити уже показались изо рта.
Лиф, Жасмин и Барда бросились назад, упали в воду, снова вскочили. Глос стал двигаться быстрее, нагоняя беглецов.
Они добежали до сталагмита, Лиф обхватил его руками. Пояс жег пуще прежнего.
— Барда, Жасмин, камень здесь, внутри! — закричал он. Друзья оглянулись. Лиф задыхался от возбуждения. — Нас обманули! Он был здесь все время.
— Лиф, что ты задумал?! Надо бежать! — Жасмин схватила его за руку, не сводя глаз с чудовища.
— Нет! Если я сейчас уйду, то больше не найду это место! — Лиф крепче схватился за сталагмит.
— А если останешься, то умрешь! — взвилась Жасмин. — Лиф!
Барда обнял ее за плечи. Его лицо было решительным и мрачным.
— Мы отвлечем Глоса, Лиф, — твердо сказал он. — Оставайся здесь и не двигайся, пока мы не уведем его прочь. Потом доставай камень и ищи выход. Жасмин, отдай Лифу свой кинжал!
— Нет! Мы должны держаться вместе! — Лиф отшатнулся, когда Жасмин протянула ему оружие.
Но Барда уже тянул девушку за собой. Она судорожно рылась в карманах, наконец вытащила моток желтой шерсти и, вырвавшись, побежала к мальчику, на ходу распутывая нити.
— Я нашла его в Там, Где Встречаются Реки. Держи крепче! — крикнула она, вручив Лифу шерстяную нить. — Он поможет нам не потеряться.
— Осторожно! — проревел Барда.
Лиф спрятался за сталагмит, Жасмин отскочила в сторону. Белые клейкие путы приземлились на том месте, где только что стояла девушка. Жасмин бросилась к Барде, оставляя за собой желтый шерстяной след. Схватившись за руки, они поспешили прочь и скоро скрылись в глубине ближайшего туннеля.
Брызги полетели в разные стороны — это скользкий, жирный Глос неспешно последовал за ними.
Лиф затаил дыхание. Чудовище проскользнуло мимо, крошечные глазки не заметили мальчика. Тело слизня сжалось, когда он протискивался между колоннами. Лиф увидел, что оно все в маленьких ворсинках, вздрагивающих от каждого прикосновения, всплеска, малейшего движения воды в его подземном королевстве.
Не шевелиться. Нужно быть недвижимым, как камень.
Чудовище безостановочно ползло за Жасмин и Бардой. Каждый мускул Лифа дрожал, но мальчик сидел неподвижно, крепко сжимая в руках желтую нить — единственную связь с друзьями.
Наконец он встал на ноги. Глос уже давно скрылся из виду. Звук скользящего тела слышался вдалеке, но Жасмин и Барда больше не бежали. Наверное, они спрятались, чтобы запутать чудовище, или просто устали. В любом случае они отвели от Лифа опасность. Теперь нужно было действовать самому.
«А зачем? — спросил язвительный голос в голове у мальчика. — С камнем или без него, ты будешь блуждать по этой пещере, пока не упадешь без сил. Пока Глос не ослепит тебя своими путами, пока не высосет из тебя плоть. Что произошло с Милни, не минует и тебя».
Лиф заставил себя выкинуть из головы мрачные мысли. Одну руку он положил на Пояс Тилоары, вторую на сталагмит. Он водил пальцами по сырой поверхности и ждал, ждал.
Наконец он почувствовал камень, тот был замурован почти в самом низу сталагмита.
Острием кинжала Лиф стал царапать грубую поверхность, аккуратно ловя на лету отслаивающиеся куски. Верхний слой оказался мягким и податливым, и уже скоро он смог снять целый пласт, но ближе к центру работать стало сложней. Клинок ударялся о твердую известь, и Лиф боялся, что может повредить заточенное внутри сокровище.
Он ничего не видел, ничего не слышал, не ощущал запахов. Мальчик целиком положился на осязание. «Я должен руководствоваться прикосновениями, идти на ощупь, как Глос», — решил он.
Лиф закрыл глаза и просунул кинжал вглубь сталагмита, туда, где, по его мнению, скрывался шестой камень волшебного Пояса. Он представлял его себе, мысленно звал, аккуратно отскребая грубые слои, водя ладонями по жесткой поверхности.
И он нашел его, пальцы почувствовали искомую прохладу. Лиф вытащил сокровище наружу. Это был покрытый пылью великий фиолетовый камень.
Аметист, символ веры.
Ощущение покоя охватило Лифа, когда он смахнул пыль с блестящих граней, дивясь волшебному великолепию. Пояс был горячим, но разум оставался холодным и чистым. Лиф вспомнил слова из книги «Волшебный Пояс Тилоары».
* Аметист, символ правды, успокаивает сердце, утешает душу.
«Это так, — подумал Лиф. — И спокойствие — это то, что мне нужно сейчас. Спокойствие, чтобы вставить камень в шестой медальон, спокойствие, чтобы дождаться возвращения друзей, спокойствие, чтобы верить в то, что они вернутся».
Он присел на корточки, снял Пояс, положил его на колени. Аметист наконец занял свое место рядом с изумрудом. Лиф снова надел Пояс и поднялся на ноги.
«Теперь остается только ждать», — сказал он самому себе. Он вытер мокрые руки о рубаху и в этот самый миг почувствовал легкое дуновение. Прохладный воздух тихо дул ему в спину.
Глава 17. Битва за свободу
Лиф обернулся. Медленно, медленно, вытянув руки вперед, он пошел на это дуновение. Так он добрался до стены, стоящей прямо за сталагмитом.
