Ткацкий станок напомнил Лифу о матери. Как часто он видел ее склоненной над таким же станком. Лиф знал, что мать искусная ткачиха, потому что так говорили другие, но грубые тусклые нити, которые ей приходилось использовать, не шли ни в какое сравнение с переливающимися, как драгоценные камни, нитями мастериц Лоары.
Самой прекрасной вещью, когда-либо сшитой матерью, был плащ, в который он сейчас кутался. В этот плащ мать вложила все свое умение, а еще, как сказала она сама, любовь и память.
Где теперь его мать?
«Я лучше всех должен понимать горе Дейна, — подумал Лиф. — Я знаю, что такое тоска и страх за родителей… Но ты не потерял надежду, — подсказал ему внутренний голос. — Ты не впал в отчаяние, не утратил сил. А Жасмин? Разве она сложила руки, когда родителей увели Серые Стражи? Разве впал в отчаяние Барда, когда враги убили его мать и друзей? — Лиф тряхнул головой, отгоняя от себя эти мысли. — Все люди разные, — сказал он себе. — Я не должен винить…»
Внезапно его осенила догадка. Возможно, что-то еще скрывается за слабостью Дейна, что-то, о чем они не знают. Все говорило о том, что мальчик не просто разочарован и расстроен, а удивлен. И удивлен гораздо сильней, чем можно было ожидать. Если, конечно, Дейн рассказал им всю правду.
Туннель, ведущий из города, был уже совсем близко. Когда они вошли под его своды, Лиф снова ощутил непонятный холодок. Мальчик двигался как во сне и, когда вышел на освещенную солнцем лужайку, почувствовал странное сожаление.
Они с Бардой осторожно положили Дейна на землю. Тот метался как в лихорадке, большие глаза невидяще уставились в высокое небо.
— Дейн, нужно держаться, — тихо сказал Барда. — Ты мучаешь сам себя.
Он повторил эти слова несколько раз, прежде чем Дейн услышал его. Мальчик медленно огляделся, проглотил комок в горле и облизал сухие губы.
— Извините меня, пожалуйста. То, что город оказался пустым, явилось для меня слишком большим потрясением…
Вдруг Кри захлопал крыльями и тревожно закричал.
— Кто-то приближается! — воскликнула Жасмин, хватаясь за кинжал.
Лиф посмотрел на озеро, оно оставалось пустынным. Опасность двигалась со стороны суши, с холмов, окружающих город.
Кри вспорхнул в воздух.
— Нет, Кри! — приказала Жасмин. — У них могут быть луки и стрелы. Останься.
Птица помедлила, потом нехотя опустилась на землю.
— Жасмин, их много? — отрывисто спросил Барда.
Жасмин опустилась на колени и припала ухом к земле, как делала уже не раз.
— Двое, не больше, — сказала она через минуту. — Оба высокие, один тяжелее другого.
Дейн с восторженным изумлением смотрел на девушку. Лиф заметил, что дрожь у мальчика почти прошла, и вдруг почувствовал раздражение, которое сразу же постарался перебороть. «Дейн имеет полное право восхищаться Жасмин, — одернул он сам себя. — Кого угодно впечатлил бы ее талант… — Ему вдруг пришло в голову, что если бы он был в Лоаре, то не испытывал бы гнева. — Атмосфера города больше не действует на меня, я снова становлюсь таким, каким был всегда», — подумал он.
Внезапно Лиф понял, что означал холодок, пробежавший по телу при проходе через туннель. Он понял, почему Лоара оставалась нетронутой все шестнадцать лет.
— Лиф! — окликнул его Барда. — Быстрей!
Лиф вытащил меч и присоединился к друзьям. Они стояли плечом к плечу, заслоняя собой еще слабого Дейна. Две высокие фигуры приближались со стороны холмов, их силуэты мерцали в лучах солнца.
Кто это? Бандиты? Олы?
— Лоара охраняется волшебством, — коротко сказал Лиф. — Волшебством, которое воздействует на наши мысли и чувства. Туннель впитывает все зло. Если мы вернемся в город, ничто не будет нам угрожать.
Барда бросил взгляд на белоснежные ворота, было видно, что он измеряет взглядом расстояние, решая, успеют ли они скрыться в убежище. Но было уже слишком поздно. Незнакомцы заметили их и ускорили шаг.
Дейн, пошатываясь, поднялся на ноги.
— Дейн, возвращайся в город, — скомандовал Барда, но мальчик упрямо покачал головой и сжал в руках кинжал.
— Дейн! — воскликнула Жасмин. — Уходи!
— Если это Олы, я смогу быть полезным, — процедил он сквозь зубы. — Я помогу вам или умру.
Он встал рядом с Жасмин и хмуро посмотрел на незнакомцев. Внезапно его глаза сузились, он поджал губы.
— Дум! — прошептал он и отвернулся.
Друзья поняли, что Дейн прав. Теперь стало видно, что одним из незнакомцев был человек, называющий себя Думом. Думом, которого они видели в последний раз в штабе Сопротивления. Думом, который трое суток продержал их взаперти.
Удивление возросло еще больше, когда они поняли, что его спутницей была Нерида. Почему он взял ее с собой? Путники приблизились. Лиф увидел, что на губах Нериды играет улыбка. Дум, напротив, оставался суровым.
— Смотрите в оба! — предостерег их Барда. — Возможно, это Олы.
Дейн не особенно в это верил, Лиф придерживался того же мнения, но сжал меч покрепче. Дум был не менее опасен, чем Ол. От такого человека не знаешь, чего ожидать.
Дум не стал тратить время на приветствия.
— Итак, Дейн, — сухо проронил он, — ты там, куда так стремился. Доволен?
— Ты все знал! — вспылил Дейн. — Ты знал, что произошло с Лоарой, Дум. Ты солгал мне!
— Конечно, что еще кроме надежды могло поддерживать в тебе силы? Теперь, когда ты знаешь правду, тебе стало легче? — Выражение лица Дейна ответило лучше любых слов. Дум покачал головой. — С тех пор как ты пришел в наш штаб, Дейн, я не переставал разыскивать твоих родителей. Я думал, что смогу найти их до того, как ты узнаешь всю правду о Лоаре. Но ты не захотел ждать.
— Да, не захотел! — выкрикнул Дейн. — Но это не моя вина. Я не ребенок, которого нужно защищать и кормить сказками! Своим обманом ты довел меня до того, что я сбежал в Лоару!
Дум молча смотрел на него, наконец на мрачном лице появилось подобие улыбки.
— Раньше ты не позволял себе разговаривать со взрослыми в таком тоне, — сказал он. — Когда я впервые увидел тебя, ты был таким послушным, вежливым ребенком.
— Я не ребенок! — выпалил Дейн.
— Похоже, что так. — Дум внимательно смотрел на мальчика. — Возможно, я ошибался. — Его губы дрогнули. — Со мной это бывает редко, но тем не менее бывает. Я прошу у тебя прощения и предлагаю вернуться в штаб. Всем тебя очень не хватает.
Дейн медлил.
Барда, Лиф и Жасмин переглянулись. Они понимали, что уход Дейна решал множество проблем, но не были уверены, что с Думом он будет в безопасности.
Лиф выступил вперед.
— С нашей последней встречи мы хорошо усвоили, что глазам доверять нельзя, — спокойно сказал он. — Пока Дейн не решил, возвращаться ему или нет, мы просим, чтобы вы с Неридой прошли через ворота Лоары.
