Волна крыс остановилась. Испуганные твари запищали и юркнули обратно в щели в крошащихся стенах.
Самые смелые пытались укусить чужаков за ноги. Однако высокие сапоги и плотная скользкая ткань не позволяли им забраться выше. Остальных можно было стряхнуть, проведя по телу руками в перчатках.
— Крисловская одежда как будто специально создана для того, чтобы ходить по этому городу, — заметил Барда. — Нам повезло, что мы догадались надеть ее.
— И еще нам повезло, что Том дал нам эту трубку, — подхватил Лиф.
И тут у него промелькнула мысль: «Неужели все это — простое везение? А может быть, что-то другое?..» Он и раньше чувствовал, что их словно бы оберегает невидимая рука.
Спотыкаясь, они шли по неровному полу. Лиф выдувал из трубки все новые пузырьки мягкого света. Они медленно поднимались к темным стропилам, которые все еще удерживали потолок. Крысы почему-то не прогрызли древесину — может быть, понимали, что тогда свод обвалится и откроет их убежище солнечным лучам.
Весь город оказался одним огромным строением, бесконечным каменным лабиринтом. Внутри не было ни свежего воздуха, ни света. «Наверное, в этих краях все города строили вот так, — подумал Лиф. — Неткриз такой же».
Повсюду виднелись следы былой роскоши: высокие арки, просторные залы, резное дерево, огромные камины, кухни…
И повсюду полчища крыс.
Лиф споткнулся о какой-то предмет, который звякнул и откатился. Он наклонился поднять его. В пальцы, защищенные перчатками, сразу вцепились несколько крыс.
Это оказался кубок, наверное серебряный, хотя и потемневший от времени. С тяжелым сердцем Лиф держал его в руках. Он словно увидел несчастных людей, которые, бросив все, покинули свои дома. Мальчик вгляделся в узор на кубке. Где-то он уже его видел. Но где?..
— Лиф! — недовольно окликнул его Барда. Его голос заглушала красная повязка. — Не останавливайся. Неизвестно, насколько хватит этих пузырей. До наступления ночи нам надо быть в каком-нибудь более безопасном месте.
— По крайней мере там, где нет крыс, — добавила Жасмин. Она раздраженно стряхнула зверьков, которым удалось забраться на нее.
Этот жест вызвал у Лифа живое воспоминание. Внезапная догадка пронзила его мозг.
— И если мы найдем такое место, то скажем: «Здесь нет крыс». И эти слова станут благословением.
— О чем ты? — не поняла Жасмин.
На объяснения не было времени. Лиф заткнул кубок за пояс и заставил себя идти дальше. Он расскажет им потом, когда они будут вне опасности, когда…
Подойди ко мне, Лиф из Тила.
Лиф резко остановился и испуганно огляделся. Кто это сказал?
— Лиф, да что с тобой? — Голос Жасмин показался ему бесконечно далеким, хотя она стояла совсем рядом. Он взглянул в ее изумленные зеленые глаза и понял, что она ничего не слышала.
Подойди. Я жду.
Не осознавая, что происходит, Лиф подчинился голосу, шипящему у него в голове, и слепо двинулся на зов. Он шел, быстро приближаясь к центру города. Становилось все труднее дышать спертым воздухом. Пояс Тилоары обжигал кожу.
— Лиф! — закричал Барда.
Но мальчик не мог ни ответить, ни обернуться. Он подошел к широкому коридору, который завершался темным дверным проемом. Оттуда доносился удушающий тошнотворный запах. У Лифа кружилась голова, но он продолжал идти, пока не оказался у дверного проема. Там в темноте шевелилось что-то огромное.
— Кто ты? — еле ворочая языком, пролепетал Лиф.
В ответ послышалось резкое, обжигающее, пронизывающее шипение:
Я — Единственный. Я Риих. Подойди ближе.
Глава 16. Риих
Темнота. Зло. Страх.
Дрожа всем телом, Лиф приложил к губам трубку и подул в нее. Пузырьки света медленно поплыли к потолку, озаряя огромный парадный зал.
В центре тускло поблескивали кольца гигантского змея. Они были толстыми, как ствол древнего дерева, и покрывали весь пол. В выпуклых холодных глазах светилась злоба. Голову венчала корона, украшенная большим камнем, который сверкал всеми цветами радуги.
Опал.
Лиф шагнул вперед.
Стой!
Он не знал, прозвучало ли это слово в его мозгу, или змей прошипел его вслух. Мальчик застыл. Только слышал за спиной тяжелое дыхание запыхавшихся Барды и Жасмин.
Сними то, что у тебя под рубашкой, и выброси.
Отяжелевшие, будто чужие, руки Лифа потянулись к Поясу.
— Нет, Лиф! — прошептал Барда.
Мальчик нащупал пряжку и начал ее расстегивать. Все казалось сном, все, кроме голоса, которому он подчинялся.
— Лиф! — Сильная загорелая рука Жасмин сжала его запястье.
Он начал было сопротивляться, но вдруг точно пробудился ото сна. Лиф посмотрел на свои пальцы.
Жасмин положила его руку на золотой топаз, и тот освободил его сознание и разрушил власть змея. Рубин был не красным, а бледно-розовым — значит, рядом опасность.
Гигантский змей яростно зашипел, обнажив страшные клыки. Длинный раздвоенный язык облизал черные губы. Лиф чувствовал призыв змея, но лишь сильнее сжал топаз и устоял.
— Почему он не нападает? — прошептала Жасмин.
Лиф знал почему. Он вспомнил, что было написано о рубине в книге «Пояс Тилоары»:
* Большой рубин, символ счастья, красный, как кровь, светлеет вблизи зла или опасности. Он отпугивает злых духов и является противоядием при укусе змеи.
— Он чувствует силу рубина, — прошептал мальчик в ответ. — Поэтому и разговаривает только со мной.
Твоя магия сильна, Лиф из Тила, но она не спасет тебя.
— Опал у него в короне, — продолжал Лиф. — Попытайтесь достать камень, пока я отвлеку его.
Не обращая внимания на протесты друзей, он сделал несколько шагов вперед. Змей следил за ним злыми холодными глазами.
— Откуда тебе известно мое имя? — спросил Лиф, крепко сжимая топаз.
У меня есть камень, который показывает будущее. Я Всемогущий. Я Риих, избранник Господина.
— Кто твой Господин?
Тот, кто дал мне мое царство. Тот, кого называют Повелителем Теней.
Он услышал, как Жасмин закашлялась, но не обернулся. Лиф смотрел прямо в глаза великого змея, стараясь сохранить ясность рассудка.
— Наверное, ты здесь уже давно, Риих, — продолжал он. — Ты такой большой, такой величественный!
