Жасмин глубоко вдохнула. Лиф посмотрел вниз и застыл. Рубин в ее ладони засиял.
Волшебный камень творил чудо, показывал свою силу.
Жасмин приоткрыла глаза. Сердце Лифа затрепетало от радости, когда он увидел, что в них больше нет боли, но Жасмин была слаба, еще очень слаба.
— Лиф! — позвал Барда. — Скоро гномы ворвутся в кладовую.
Лиф поставил щит рядом с Жасмин, пытаясь хоть в какой-то мере защитить ее, и бросился к двери. Сквозь дыры, пробитые в древесине, можно было видеть ухмыляющихся гномов и блеск острых топоров.
Барда размахивал мечом, нанося удары по просовывающимся в дыры рукам и ногам врагов. Прин следовала его примеру, храбро орудуя кинжалом Жасмин. До сих пор им удавалось сдерживать нападавших. Но еще чуть-чуть, и дверь сорвется с петель. Когда это случится, гномы хлынут в пещеру, как вода, прорвавшая дамбу. Тогда спасения не будет.
— Прин! — приказал Лиф. — Ступай к Жасмин! Она поправляется, но очень медленно. Защищай ее и Филли изо всех сил.
Он занял место Малышки, которая поспешила к ослабевшей девушке. Барда продолжал отбивать атаку гномов. Упоминание о том, что Жасмин стало лучше, только подогрело желание победить.
По ту сторону двери послышался озлобленный голос. Лиф узнал его.
— Вы все равно окажетесь в наших руках, глупцы! Сдавайтесь сразу, и тогда мы проявим милосердие и убьем вас быстро. А если продолжите сопротивляться, то поплатитесь за это! Мы заставим вас мучиться!
Это была Гла-Тон, гномиха, которая жаловалась на власть Геллика. Лиф облизал сухие губы и крикнул в ответ:
— А ты не боишься, Гла-Тон, что хозяин накажет вас за время, потраченное на борьбу с нами, вместо того чтоб собирать для него мух? Было время, когда гномы сами были себе хозяевами.
— Время, когда пещеры Зловещей горы не воняли, как гнусная свалка, — прибавил Барда, догадавшись о намерениях Лифа. — Время, когда сокровища гномов не были покрыты слизью, а сияли всем на зависть.
— Закройте свои поганые рты! — взвилась Гла-Тон.
— Великая Жаба сделала нас сильными! — раздался второй голос, и Лиф был уверен, что он принадлежит рыжебородому Ри-Нану. — Она предложила нам защиту от Повелителя Теней и его Стражи. Она дала нам свой яд на определенных условиях. Условия эти были тяжелы, но мы их приняли. Яд Геллика сделал нас могущественными.
— Ну конечно, — продолжал Лиф, — он помог вам прогнать с горы Кинов, и все ваши тропинки и привалы заросли Фулонскими деревьями, в которых так легко прячутся Враалы. Чудовище поработило вас, и теперь все дни и ночи вы служите ему, недоедаете, боитесь за свою жизнь. Что и говорить, вы заключили выгодную сделку.
В ответ им была тишина. Лиф и Барда переглянулись. Похоже, что из словесной баталии они вышли победителями.
— Давайте мы поможем вам избавиться от тирана, — скрестив пальцы на удачу, предложил Лиф. — Вы хотите снова обрести свободу?
Опять повисло молчание.
— Ни одно оружие не способно победить Геллика, — раздался наконец полный отчаяния голос Гла-Тон. — Его кожа подобна броне, ее не проколоть мечу, не пронзить стрелам. Даже топор не в состоянии сокрушить чудовище. Многие из нас поплатились жизнью, сражаясь за свободу.
— Никто не может противостоять яду Геллика, — раздался старческий голос. — Это говорю вам я — Фа-Глин, вождь Зловещих гномов. Вы сами видели, что стало с вашей спутницей, а виной всему крохотная ранка на руке.
— Что стало со мной? — прозвенел смеющийся голос.
Гномы смолкли, Лиф и Барда обернулись назад. Жасмин стояла рядом, опираясь на Прин. Она была бледна и слаба, но улыбалась, протягивая Лифу Пояс Тилоары. Лиф быстро застегнул его на себе и спрятал под рубахой.
— Яд ничто для меня, Фа-Глин! — крикнула Жасмин. — Наше волшебство очень могущественное. Жаба не может убить нас, но мы достаточно сильны, чтобы убить ее.
Она замолчала, слегка пошатнувшись. Потом собралась с силами, подняла гордую голову и заговорила вновь, ее голос звучал все так же твердо.
— Итак, вы принимаете нашу помощь? Если принимаете, то сложите оружие, выберите трех парламентеров, и мы поговорим.
Переговоры друзей с представителями гномов длились не один час. Все это время Прин, Кри и Филли молча сидели в углу кладовой. Никто из них не доверял гномам, и плащ из шкуры Кинов, в который был облачен седовласый Фа-Глин, внес в их сердца только больше враждебности.
Разговор начался нелегко, но Лиф почувствовал, что Гла-Тон готова ухватиться за любую возможность избавления от Геллика, а Фа-Глин поражен чудесным выздоровлением Жасмин. Наконец самый несговорчивый из троих Ри-Нан сдался, и соглашение было заключено. Было решено, что путники с помощью гномов убьют Геллика, а в награду получат свободу и тусклый зеленый камень из головы чудовища.
— Не много же вы просите, — подозрительно прищурился Фа-Глин. — Но откуда вы узнали про камень? Он появился на лбу Геллика только шестнадцать лет назад.
— У нас есть свои способы, но мы не собираемся открывать вам все секреты, — быстро ответила Жасмин. — Теперь вы видите, насколько могущественно наше волшебство?
— Я слышала, что жабий камень помогает наводить сильнейшие чары, — заметила Гла-Тон. — А камень на лбу Геллика очень крупный. — Она повернулась к путникам: — Наверняка вы поэтому хотите его заполучить?
Лиф, Барда и Жасмин согласно кивнули, но заметили, что Фа-Глина не слишком убедило это предположение. Похоже, он до сих пор не доверял новым союзникам.
— Сейчас Геллик спит, — заговорил Ри-Нан. — Вход в сокровищницу в это время запрещен, если Геллик проснется…
— Он не проснется, — твердо сказал Барда. — А если и проснется, то пострадаем мы одни. Мы выйдем на бой втроем. От вас требуется только указать нам дорогу.
Старый Фа-Глин вскинул брови.
— Чтобы мы позволили вам проникнуть в сокровищницу без сопровождения? Эдак вы можете помимо обещанного вам камня украсть еще какие-нибудь драгоценности! Не бывать этому.
— В любом случае мы пойдем с вами. — Гла-Тон опередила Лифа, с губ которого был готов сорваться гневный ответ. — Если план провалится, нам все равно несдобровать, Геллик не пощадит нас, узнав, что вам удалось скрыться.
Лиф взглянул на Ри-Нана. Рыжий гном не проронил ни слова, но его глаза, глядевшие из-под густых бровей, обжигали холодом.
Фа-Глин хлопнул в ладоши.
— Решено, — заключил он. — Мы войдем в сокровищницу вшестером, и кто-то, либо мы, либо Геллик, останется там навсегда. — Старик оглядел клетки с мухами, и его морщинистое лицо скривилось от отвращения и стыда. — Если мы победим, то наше жилище навсегда избавится от этих нечистот, если потерпим поражение, то никогда снова не испытаем унижение и позор. Я готов рискнуть.
