Ни у кого не было сомнений в том, что он — один из наиболее вероятных претендентов занять трон после Плющенко. Но после самого успешного сезона для Артура, когда он стал вице-чемпионом Европы и бронзовым призёром первенства мира, что-то безвозвратно ушло. В нём произошёл психологический надлом, что коренным образом повлияло на его результаты. В Гачинском засел какой-то бесёнок, которого не получалось изгнать. Можно сказать, его судьба стала трагической.
В жизни молодого человека случилось событие, которое я бы назвал болезнью под названием «любовь». Его пассией оказалась товарищ по команде, привлекательная девушка. Как истинный мужчина он стремился проводить с любимой девушкой как можно больше времени. Но любовные отношения моих учеников складывались не слишком успешно. Вариант «Монтекки и Капулетти» окончательно разрушил его психику. Всё это сопровождалось серьёзным повышением веса, вызванным частым посещением ресторанов.
В этот период я лежал дома больной — у меня была постоянно повышена температура, природу чего никак не удавалось установить. К сожалению, я потерял контроль над процессом подготовки. В результате чемпионат мира в Ницце стал вторым неудачным для меня турниром на Лазурном Берегу. Самое неудачное выступление Евгения Плющенко, когда он стал четвёртым, произошло в этом городе. Артур Гачинский также установил антирекорд, заняв 18-е место.
Не секрет, что именно неудачи порождают переход фигуриста от одного наставника к другому. Что и произошло с Артуром, который переехал в Москву работать с группой тренеров, во главе которых была Татьяна Тарасова. К нему были приставлены специальные тренеры «по шагам», «по рукам»… если бы потребовалось, то появился бы даже тренер по взмаху ресниц, но всё это не помогло спортсмену вернуться на свой прежний уровень.
Колебательные процессы свойственны всем видам движений: и механическим, и физиологическим, и психическим, и даже социальным. Схожая с Артуром ситуация сложилась у ещё более талантливой спортсменки — Лизы Туктамышевой. Всем запомнился сезон 2015 года, когда она выиграла 11 из 13 турниров, включая чемпионат Европы, мира и финал Гран-при. Мы начали строить с ней дальнейшие планы — я уже представлял, как Лиза будет делать тройной аксель в короткой программе и два таких же прыжка в произвольной. И это, в свете ее возможностей, представлялось совершенно реальным. Но когда девушка пришла на каток спустя два месяца после триумфа, нам заново пришлось разучивать простые тройные прыжки. Перестал получаться тройной сальхов, за флип и вовсе боялись взяться. Это было похоже на то, как если бы кто-то тончайшей отвёрточкой залез ей в ухо и там повредил полукружные каналы её вестибулярного аппарата. Лиза потеряла ощущение пространства, времени, перестала чётко отсчитывать интервалы. Причём и в первом, и во втором сезоне после её триумфа были определённые проблески, когда она напоминала саму себя чемпионского образца. Например, на тренировке перед прокатом произвольной программы на злополучном этапе Гран-при во Франции, который так и не был завершён из-за ожидания террористических атак, она включила музыку и идеально, чистейше прыгнула тройной аксель. Затем с лёгкостью исполнила каскад из тройных лутца и тулупа. Присутствовавший на катке генеральный секретарь ФФККР Александр Коган восторженно сказал: «Да-а, вот это уровень!» Но уже к следующему турниру правильные ощущения вновь исчезли. В сезоне 2016–2017 годов на тренировке перед китайским этапом Гран-при Лиза вновь прекраснейшим образом исполнила тройной аксель — и вновь это стало всего лишь эпизодом.
Этот феномен так и остался загадкой в моей тренерской деятельности. Подобных загадок, в общем, не так много, но они, тем не менее, неизбежно встречаются на тренерском пути. Конечно, я знал специалистов, которые в какой-то момент приходили к выводу, что знают про свою профессию буквально всё. Но они ошибались. Таким необъяснимым фактом являются спортивные судьбы ряда звёздных фигуристов.
Какой слесарь залез в ухо Аделине Сотниковой; кто «распатронил» Липницкую так, что её не смогли собрать ни Этери Тутберидзе, ни Алексей Урманов, к которому она перешла позднее?
Почему после Олимпиады не покатилась свободно и легко карьера нашей великолепной пары Татьяна Волосожар — Максим Траньков? Более убедительную, красивую и яркую победу сложно было себе представить. Их прокаты напоминали выступление десятиборцев, установивших мировой рекорд в каждом из видов — настолько Татьяне и Максиму были подвластны все элементы парного катания.
Почему последовал спад результатов и у вице-чемпионов Сочи Ксении Столбовой и Фёдора Климова, у которых с мотивацией всё в полном порядке? Я думаю, что изучение «постпобедного» синдрома требует совместной работы физиологов, психологов, тренеров, эндокринологов и других специалистов. И как только будет найден способ успешной борьбы с ним, тогда и количество людей, про которых принято говорить, что они не целиком себя реализовали, резко уменьшится.
Уйти, чтобы вернуться
Не менее глубоким и сложным вопросом наравне с возвратом прежнего уровня после триумфального выступления на главном турнире спортивной карьеры является возвращение в большой спорт после длительного перерыва. Одна российская спортсменка, двукратная олимпийская чемпионка по синхронному плаванию, как-то сказала в интервью: «Вернуться в спорт спустя несколько лет после победы на Олимпиаде — это подвиг». В моей тренерской жизни подобных подвигов, связанных с возвращением учеников, было, пожалуй, больше, чем у кого-либо.
В предыдущей главе было рассказано о том, как на ЧМ-1997 прервалась звёздная дорога Алексея Урманова. Думаю, что если бы не это трагическое событие, его имя было бы в ряду великих нашего вида спорта.
Промучившись больше года, Леша нашёл в себе силы и вернулся, если не в самый топ, то однозначно на уровень сильнейших. Но наиболее ярким примером может служить спортивная судьба Евгения Плющенко.
В разное время разные фигуристы пробовали войти в чемпионскую реку второй раз. Возвращались и звёздная пара — олимпийские чемпионы Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков, и настоящий артист от фигурного катания Филипп Канделоро, и неподражаемый мастер конька Курт Браунинг, и блистательные танцоры Джейн Торвилл с Кристофером Дином… Но не все возвращения оказывались успешными.
Когда я начал работать над этой книгой, я приступил к весьма любопытному эксперименту по возвращению знаменитой фигуристки, чемпионки мира Каролины Костнер. Ранее я уже помогал ей в течение ряда сезонов, но наша работа носила эпизодический характер. Как правило, Каролина приезжала ко мне на сбор в те моменты, когда теряла стабильность в исполнении прыжков, и мы занимались с ней их восстановлением. После сбора она уезжала обратно в Оберсдорф к своему многолетнему наставнику Михаэлю Хуту. Тренеру отлучки подопечной, разумеется, не особо нравились, но сама Каролина находила в них и смысл, и практическую пользу. Так продолжалось до тех пор, пока у меня не появилась своя ученица, работа с которой не позволила продолжать сотрудничество с Костнер на старых условиях.
