С теплотой вспоминаю двух коллег — один из них — Владимир Апарин, профессор, отличный организатор учебного процесса без которого мне было бы трудно справиться с обязанностями заведующего кафедрой. Ведь основными для меня стали тренерская и научная деятельность.
Именно благодаря ему я познакомился с Александром Ильичом Цитлионоком — конькобежцем-спринтером, мастером спорта, в прошлом — членом сборной страны, доцентом, заведующим кафедрой. Благодаря его энергии и профессионализму в институте появилась ледовая беговая дорожка, проводились соревнования на призы кафедры, занятия по повышению мастерства, велопробеги «Ленинград — Таллинн», летние лагеря в Эстонии и многие другие важные дела.
К тому же он — замечательный автомобилист, мастер на все руки, который, например, из двух погибших «ГАЗ-24» своими руками мог сделать одну, но живую. На его автомобилях мы ездили на охоту и за грибами. Личность Александра Ильича настолько притягивает людей, что ему удалось создать вокруг себя замечательный коллектив единомышленников, частью которого посчастливилось стать и мне.
Спортсмен, артист, продюсер
Сейчас Арарат, или Ари Закарян, — одна из известнейших персон в мире фигурного катания. А когда-то давно, в 1980 году, по просьбе его отца я взял его в нашу группу. В те времена у меня с Татьяной тренировались сильнейшие юниоры страны. Изначально Ари был явно слабее технически, однако обладал артистическим даром. Прекрасно чувствуя музыку, он порой просто поражал нас широтой хореографических возможностей. Их совместная работа с выдающимся хореографом Николаем Тагуновым была построена на стилизации спортивных игр. По ходу действия в полном единении с музыкой Закарян изображал баскетболиста, совершающего дриблинг и бросающего по кольцу.
Уже тогда он как артист опережал время, что ему весьма пригодилось, когда он стал одним из наиболее ярких шоуменов в американском балете на льду. Он поднимал залы своими выступлениями, имея не меньший успех, чем признанные звёзды мирового фигурного катания. В дальнейшем Арарат стал известен не только как успешный агент, под началом которого выступали сильнейшие фигуристы мира, но и как постановщик шоу-программ, продюсер с нестандартным мышлением. Именно он впервые стал включать в ледовые шоу выступления акробатов, гимнастов, конькобежцев-экстремалов.
Я очень благодарен Ари Закаряну за поддержку моих спортсменов, многие из которых благодаря ему стали известны во всём мире.
Наша эстонка
Вот уже более 15 лет все мои зарубежные сборы организовывает замечательная женщина, эстонка Керсти Кюлл. В прошлом она была гимнасткой-художницей, сейчас она занимает один из руководящих постов в национальной федерации этого вида спорта. Она открыла в себе недюжинный организаторский талант. Именно она проводила массовые мероприятия с участием тысяч артистов, музыкантов, танцоров — рекордные для её страны по масштабу и значимости.
Керсти и есть мощное подспорье в моей тренерской жизни, потому что именно за счёт её содействия наши спортсмены получали замечательные условия для тренировок.
В своё время я занимался с её дочкой Синдрой. У неё был хороший потенциал, но так как папа Вальмо — баскетболист, девочка выросла не только очень красивой, но и очень высокой, что не позволило ей достичь больших спортивных результатов. Зато она стала отличным тренером. Наблюдая за её занятиями, я вижу в лице Синдры достойного продолжателя моей методики обучения фигурному катанию.
Пигмалион и Галатея
Для рассказа о моей дорогой супруге и всей истории нашей жизни лучше дать слово ей самой, она наверняка точнее и ярче подметит некоторые детали. Это мы сделаем чуть позднее, а пока я вам расскажу, как это видится мне.
Поскольку я старше Тани на 14 лет, то я помню её ещё совсем маленькой девочкой, которую приводила на каток мама. Разумеется, долгое время она была для меня абсолютным ребёнком. Первоначально Таня тренировалась у своей тёзки — Татьяны Ивановны Ловейко, которая была достаточно неординарным и харизматичным наставником. Оценивая сейчас многоголосье её тренерского таланта, могу сказать, что в багаже Ловейко было не столько знаний, сколько напора и поразительного энтузиазма. До сих пор помню, как она во время тренировки обязательных фигур энергично чистила лёд метлой и громким голосом отдавала команды. И вот одну из её лучших учениц — Таню Оленеву — отправили в Москву к Виктору Кудрявцеву, тренеру с именем, который уже зарекомендовал себя как опытный специалист. Там же у него оказалась и ещё одна талантливая фигуристка, обладающая волевым характером, — Марина Титова. В то время Виктор Николаевич развёлся со своей супругой, и в какой-то момент их отношения тренера и ученицы переросли в нечто большее. Из двух подопечных он выбрал Марину, и она обрела новый статус. В результате вторая одиночница перестала быть равноправной. Таню отправили назад в Ленинград, где она стала тренироваться под моим руководством, а впоследствии вышла за меня замуж. Иногда, в шутку анализируя жизненные принципы, человеческие достоинства и женское обаяние обеих, я думаю: интересно, выбрал ли Виктор себе лучшую или сделал ошибку, отдав мне Таню? А может быть, выбрали его…
Но так как прожито уже много лет, а история не знает сослагательного наклонения, то, видимо, этот вопрос останется так до конца и невыясненным. Ну, а если серьёзно, то уверен, что и Кудрявцеву, и Мишину с жёнами повезло. Этому свидетельство и успешные карьеры тренерских тандемов, и полноценная семейная жизнь.
Через несколько лет Таня выиграла чемпионат Союза, попала в сборную и поехала на чемпионат Европы. Но это сейчас весь мир знает имена российских фигуристок, а тогда одиночницы считались абсолютно невостребованным товаром, настолько бесполезным в деле принесения медалей, что с ними даже тренеров не отправляли. Позднее о своей поездке она рассказывала так: «Приехала на турнир в Кёльн, откаталась, послушала оценки — и всё. Хоть бы кто ко мне подошёл».
В то время у Тани на внутреннем уровне имелись две основные соперницы. Одной была Марина Саная — будущий высочайшей квалификации судья соревнований по фигурному катанию, кандидат педагогических наук, автор нескольких научных работ по психологии спорта, увы, не так давно ушедшая от нас. Её отцом был известный футбольный вратарь Вальтер Саная, игравший в одной команде с легендарным Алексеем Хомичем. Их семья, конечно, выделялась среди членов сообщества фигурного катания. Отец имел какое-то отношение к заводу, производившему знаменитые коньяки. Известный тренер Игорь Борисович Ксенофонтов, посвящая строки каждому из фигуристов, в шутку написал о Марине: «…а коньячная струя к нам Санаю привела». И когда возникла дилемма, кого везти на Олимпиаду, в её пользу сыграл не только юный возраст, но и дань уважения к популярности знаменитого отца.
Как тренер я не могу сказать, что Саная обладала большим талантом фигуристки, но как ребёнок и впоследствии девушка она заслуживала самых добрых слов. Гораздо ярче она проявила свой дар в качестве арбитра. Вспоминая Марину, не могу не отдать должное её глубокой порядочности. Далеко не о всех наших специалистах в области судейства я могу это сказать — к Санае же такое определение относится без малейших вопросов. И эта порядочность порой даже становилась препятствием на некоторых этапах её судейской карьеры.
