Она достала телефон, чтобы написать мне, и я громко свистнул, поднимая руку, чтобы привлечь ее внимание. Она повернула голову в мою сторону, и на ее лице расползлась широкая ослепительная улыбка – такая же, которая выбила воздух из моих легких, когда она прыгнула с вышки.
– Привет, – сказала она, подбегая ко мне. И затем мы обнялись, потому что, полагаю, наша дружба перешла на новый уровень, и это было потрясающе, и неловко, и в то же время ужасно, потому что я не хотел ее отпускать.
– Ты сделала это!
– Ты пришел!
Мы сказали это одновременно. Я пожал плечами, мысленно радуясь тому, что сегодня холодно, поэтому мои щеки уже и так красные.
– Я подумал, что мне стоит провести для тебя маленький тур по месту, где я родился и вырос.
Было странно видеть ее в повседневной одежде, а не в школьной форме или купальнике. То есть я видел ее в пятницу, но ее недомогание поглотило все мое внимание. Мы оба были в джинсах и пальто, и это так расслабляло и дарило чувство нормальности происходящего, что на секунду мне показалось, что это сон.
Она прижималась ко мне так близко по пути до кулинарии, что наши ладони сталкивались несколько раз, и мне приходилось бороться с желанием взять ее за руку. Это было так странно. В отличие от Итана я до сих пор ни с кем не встречался, потому что случайный поцелуй с одноклассницей на школьных танцах не считается. Мне всегда казалось, что эти жесты и движения приходят с опытом, но оказалось наоборот – было бы так просто взять ее за руку, убрать за ухо ее челку, остановиться и посмотреть на нее, чтобы понять, был тот случай в бассейне случайностью или же чем-то, что может перерасти в нечто большее.
Я показал ей магазин с мороженым, маленький книжный магазин, фургончик с едой, где я иногда покупаю кофе, что очень бесит папу.
– Ты здесь популярен, – заметила Пеппер, когда третий человек помахал мне из окна.
– Хах, нет, просто мы с Итаном запугали их до смерти, когда в детстве носились как угорелые по кварталу.
– Готова поспорить, вы были милашками.
– Да, стыдно смотреть, что с нами стало.
Она ткнула меня локтем в бок как раз в тот момент, когда Энни, владелица книжного магазина, высунула свою голову и проорала на всю улицу:
– Джек Кэмпбелл, у тебя свидание?
– Дай угадаю, – сказала Пеппер, нисколько не растерявшись в этой ситуации. – Ты всех девушек приводишь в кулинарию.
Улыбка Энни была беспощадна.
– Он соблазняет их кусочками ветчины.
– Эй! – возмутился я. – Я, вообще-то, эксперт по сыру! Я оскорблен.
– А я заинтригована. На втором свидании заходите ко мне в магазин, я расскажу тебе все смущающие истории из детства Джека.
Пеппер засмеялась, и я ожидал, что это будет застенчивый смех, когда она прикроет рот запястьем и скажет: «О, это не свидание». Потому что так оно и есть. Это просто псевдококетливое, посттвиттеровоенное, предвыпекательное что-то, и я даже не знал, как это…
– А я поделюсь с вами историями с тренировок по плаванию, – пообещала Пеппер.
Брови Энни взлетели вверх.
– О-о-о, мне она нравится.
– Пойдем, пойдем, – пробормотал я сквозь улыбку, подхватив Пеппер под руку и уводя ее подальше от Энни.
К нашему приходу кулинария была полна народу, как это обычно бывает в воскресенье днем, и очередь не выходила за двери лишь потому, что люди умудрились разместиться в помещении, прячась от ноябрьского холода. Женщина, которая всегда приходила к нам с пятью внуками, помахала мне, одна из поваров, выходя на перерыв, похлопала меня по плечу, профессор Нью-Йоркского университета, который заглядывает к нам время от времени, кивнул мне из-за чашки кофе и вернулся обратно к чтению книги о мореплавании.
Пеппер остановилась прямо перед дверью, разглядывая все с загадочным выражением лица. До этого мне даже в голову не приходило, что мне может быть неловко показывать ей это место. Мне никогда не приходилось устраивать тур по кулинарии человеку, чье мнение мне небезразлично, потому что до этого момента в список таких людей входили только те, кто знает это место так же долго – если не дольше, – как я.
– Что?
– Ничего. – Затем она потрясла головой, словно хотела избавиться от наваждения. – Просто это место напомнило мне… самую первую «Высшую лигу бургеров».
– Боже мой. Ты Патриция?
К нам подошла ученица средней школы, за ней топтались ее друзья. Они были такими маленькими, что мы с Пеппер башнями возвышались над ними, и я от этого почувствовал себя… взрослым.
– Эммм… Да? – спросила Пеппер.
Лицо девочки загорелось, как рождественская елка.
– Из «Твиттера» «Высшей лиги бургеров»!
– Быть не может! – воскликнул один из ее друзей. Теперь они смотрели на меня. – Вы встречаетесь?
– Подпишете мой рюкзак?
– Можно с вами сфотографироваться?
Мы с Пеппер обменялись озадаченными взглядами, наши лица были краснющими, но в итоге мы подчинились прихотям нашего импровизированного фан-клуба. Мы позировали для их селфи и подписали чехлы для телефонов, и к тому моменту, когда мы закончили, мама пялилась на нас из-за прилавка с одной приподнятой бровью, словно ждала момента, когда над нами можно будет посмеяться.
Но Итан опередил ее:
– Если вы дадите ей хоть кусочек нашего сырного тоста, мы перестанем вас обслуживать, – объявил он, стоя у кассы, и отсалютовал Пеппер, так что было понятно, что он просто шутит. Пеппер помахала ему в ответ.
– Так это и есть знаменитая Пеппер, – сказала мама, наклонившись вперед, чтобы рассмотреть ее.
Пеппер на мгновение застыла – у нас один цвет волос и одинаковый беспорядок на голове, так что ошибки быть не могло, моя мама… что ж, моя мама. Она посмотрела сначала на меня, потом опять на мою маму, и только тогда до меня дошло, что она переживает, как бы моя мама не таила злобы на нее, как это сделала мама Пеппер по отношению ко мне.
Взгляд мамы смягчился, она понизила голос и заговорщицки сказала:
– Это тебе я должна отправить счета за то, что мне пришлось отправить сына на разборки в «Твиттер»?
Пеппер успокоилась, облегченно выдохнув.
– Он может просто опустить их в щелку моего шкафчика.
– Хах! – Мама посмотрела на Пеппер таким взглядом, будто устроила ей проверку и была удовлетворена результатом. Я не осознавал, что и сам затаил дыхание, пока не опустил облегченно плечи.
Затем она протянула руку и толкнула меня в плечо.
– Вторая и четвертая духовки свободны для ваших подростковых махинаций. Постарайтесь не спалить кухню, ладно?
– Это макаруны «Кухонная раковина»? – спросила Пеппер, вытаращив глаза на витрину.
