— Потому что больше не к кому, — тихо ответила я.
Маргарита пристально посмотрела на меня, открыла было рот, чтобы что-то ответить, как за калиткой затормозила машина. Наш Джек, крупный черный пес, до ужаса спокойный и воспитанный, высунул нос из будки, стоящей чуть поодаль от навеса, где отец оставлял машину, и сонно гавкнул. Я вскочила на ноги и, скинув плед, поспешила к воротам. Обычно в такое время к отцу приезжали просить эвакуатор, и я, встав на перекладину, высунулась из-за калитки, чтобы проверить, не к нам ли гости.
Фары вмиг потухли, но я уже увидела, кто приехал ко мне на рассвете.
— Женя?!
— Разбудил? — он стоял перед калиткой, пошатываясь, цепляясь за колышки, и говорил невнятно, как пьяный. — Извини, я не мог до тебя дозвониться.
— Телефон в комнате оставила… Господи, так ты с города сюда?! — я спрыгнула на землю и, дернув щеколду, распахнула калитку. — Ты с ума сошел? Ехал всю ночь?
Он шагнул во двор, поймал меня за руку и рывком притянул к себе. Крепко пахнуло алкоголем.
Ещё чего не хватало.
— Я забыл тебе кое-что сказать. Про проблемы рассказал, а о самом главном…
— Жень… Ты… — я уперлась ладонями в его грудь, пытаясь отстраниться. — Ты пьяный что ли?
— Аня, я тебя люблю.
Его вело, он едва ли не повис на мне. Я прислонилась спиной к забору и посильнее тряхнула босса.
— Женя, ты что, в таком состоянии вел машину? Ты с ума сошел?!
— Не пищи, Сазонова, я его привез.
Алексей Алексеевич перехватил руку пошатнувшегося друга и, закинув себе на плечо, лихо встряхнул его.
— Леха, ну какого… Не тряси…
— Пардон, друже.
Я растерянно огляделась.
— Как только двор нашли. Он же утром сюда даже не доехал.
— Так и нашли, — Алексей мотнул головой. — У пастухов спросили.
— Господи, Женя, — я взяла его лицо в ладони и посмотрела в осоловевшие, прикрытые глаза. — Ну что же ты…
Он только и смог, что пожать плечами и снова улыбнулся.
— Анечка… Прости меня…
— Это ещё что? — на улицу вышел отец в одних штанах и, глянув на гостей, почесал затылок. — Машина у вас заглохла?
— Нет, пап, — ответила я. — Это… Это Женя, мой молодой человек, а это его лучший…
— Евгений, — Шершнев сунул свою руку в ладонь моего опешившего отца. — Здрастье…
— Владимир. Ну, здрастье, Женя… — папа, прищурившись, оглядел моего начальника и обратился к заму. — А чего он на ногах не держится… Алкаш?
— Алексей, — зам протянул свободную руку. — Нет, он, на моей памяти, никогда не напивался. Сам не знаю… Ань, может, ты скажешь, что случилось?
— Ничего, — тихо ответила я, гладя Женю по плечу. — Плохо ему.
— Ну… Бывает, — отец отодвинул меня в сторону и, закинув вторую руку Жени себе на плечи вместе с Алексеем повели Шершнева в дом. На дорожке, встречая нас, стояли Маргарита и мама. Мама не удержалась и захихикала.
— Анют, сваты никак приехали?
— Ой, мам! — я махнула рукой, проскакивая мимо.
Отец и Алексей сгрузили Женю на кровать в моей комнате. Я села рядом и помогла ему снять футболку. Он завозился, переворачиваясь на живот, и, устроившись на подушке, закинул руку мне на колени.
— Ладно, пусть спит, — Алексей кивнул мне. — Я поехал. Завтра заберу вас.
— Оставайтесь, Леш. Места у нас много, — предложила мама, успевшая тихо пробраться в комнату. — Что по ночи ехать.
— Да? Не стесню?
— Не стесните. Володь, проводи гостя. И накорми, а то, с дороги, глаза голодные.
— Спасибо, хозяйка.
Когда мужчины, тихо переговариваясь, удалились, в комнату неслышно зашла Маргарита, а мама, склонившись над Женей, заглянула ему в лицо.
— Ба, Нюта! — она всплеснула руками. — Какой мужик красивый! И лицо, и фигура. Никогда бы не подумала, что такого отхватишь!
— Мама! — шепотом возмутилась я.
— Ну что пищишь? Или я не женщина, и мне чуждо прекрасное? А плечищи-то какие! Как у братьев твоих!
— Паше вон тоже с парой повезло, — я схватилась за соломинку, чтобы перевести разговор.
— Ах, да, — мама выпрямилась и обернулась. — Про Пашу я вообще молчу. И как тебя, Рита, угораздило?
— Не знаю, — Марго счастливо улыбнулась. — А это, между прочим, мой бывший муж.
— Да ты что!? — вскричала мама и тут же прикрыла рот рукой.
Женя что-то пробормотал во сне и притянул меня к себе так, что я едва не повалилась ему на спину.
— Ой, извиняюсь… — мама виновато посмотрела на меня. — Спите, дети. Пойдем, Рита. Рано ещё.
Мама попятилась и, взяв Марго за руку, повела ее к двери. Только у самого порога остановилась, будто что-то забыв, и, обернувшись, задумчиво произнесла:
— А знаете что, девочки… Ведь так и говорят — иногда одной несчастливой паре нужно расстаться, чтобы появилось две счастливых. Значит, судьба.
Рядом с Женей я быстро уснула. Ни о чем больше не думалось. Так уютно и тепло было у него под боком, что просыпаться не хотелось.
— Здравствуй, Нюта.
Я вздрогнула и приподнялась на руке. Обернулась. У двери стоял дед. Он улыбнулся и помахал мне.
— Отцу привет передавай.
Я открыла глаза. В комнате уже было светло. Уткнувшись носом в мое плечо, рядом сопел Женя. Я осторожно высвободила из-под него онемевшую руку и села на кровати, спустив ноги. Посмотрела на дверь и по спине побежали мурашки. Конечно, никого там не было, но дед из головы не шел. Я поднялась, оглянулась на Женю, который даже не пошевелился, когда я его подвинула, и решила выйти на разведку. Соседа по кровати будить не хотелось, а про сон следовало рассказать кому-нибудь незамедлительно. Я погладила Женю по щеке и, прикрыв шторы, вышла в коридор. Из кухни доносились звон посуды и шум воды. Мама мыла посуду, притворив дверь. Я прошмыгнула на кухню и, выдвинув стул, устроилась за столом.
— Наливай себе чай, — сказала мама, ставя тарелку на сушилку. — Под салфеткой оладьи, все что осталось.
Ровно два. В большой семье, как говорится…
— Мальчик твой спит?
— Да, — я стащила один оладушек и ткнула им в вазочку с остатками, как оказалось, айвового варенья. — Мальчик, значит…
— Я не дурочка, Анюта. Вижу, что он тебя старше. Но все же… У меня сыновья его возраста, поэтому мальчик.
— Он старше Сашки.
— Не намного.
— Ну да, — я вздохнула, украдкой посмотрела на мать, собираясь с силами, чтобы рассказать о своем сне. — Мам… Мне сон приснился. Нехороший.
