— Время, Аня, самое время. Пока все так… так хорошо, я не хочу это время терять. Или ты ещё не готова к этому шагу?
Пришла пора для маленького откровения.
— Не в этом дело, — вздохнув, ответила я. — Просто… Мне кажется, я тебя до сих пор не знаю. Каждый раз ты о чем-то молчишь, и я не понимаю, почему. Ты говорил, что со мной тебе легко. Что я тебе понятна. Так в чем же дело? Не сомневаешься ли ты во мне?
Он взял мою ладонь в свои руки, опустил глаза, поглаживая мои пальцы.
— Нет, мое сердце. Я сомневаюсь в себе.
— Не понимаю…
Женя посмотрел на меня как-то устало и измученно, словно он и хотел сказать, но у него не осталось сил на эту речь.
— Аня, мне, правда…
Я сжала его пальцы, не дав ему договорить, и произнесла, глядя в ледяные глаза.
— Если не сегодня, то потом. Ладно?
Его лицо посветлело.
Ну вот. Ещё одна маленькая победа.
— Я люблю тебя, — выдохнул Женя, поднося мою ладонь к губам.
Все. Хватит манипуляций.
— Я хочу посмотреть вниз, — я потянула его к окну. — На город. Только страшно.
— Пошли.
Я замерла у окна, глядя на ковер из огней у наших ног — темнели вдалеке квадраты спальных районов с редкими желтыми прямоугольниками не спящих окон, россыпью алмазов сверкал мост через черную полосу реки, слепили яркие оранжевые всполохи тянущихся вдоль дорог фонарей. А звезд было много, и бездна над нами — осеннее небо — казалась ещё более светлой, чем ее отражение внизу.
Женя обнял меня сзади.
— Теперь не страшно? — прошептал тихо, губами касаясь уха.
Я вздрогнула, млея от его близости, а потом обернулась к нему, обвила шею руками и поцеловала, забрав его вздох.
Просто будь со мной. Это же так явно, так понятно, так прозаично. Просто будь моим "долго и счастливо".
Мы целовались, как молодожены, забыв, кажется обо всех и обо всем. Ночь ведь создана для тишины и близости, а разговоры — дело дня. Ночная болтовня после шести утра обесценивается, так зачем тратить на неё время? Мы и не тратили больше.
Женя рывком поднял меня, я обхватила ногами его бедра и уже через мгновение оказалась на пустом столе. Босс провел руками по моему телу, очерчивая каждый изгиб, а я подалась ему навстречу.
Мне казалось, что мы занимались любовью на краю ночи и неба. Тьма и звезды, спящий город, пустой ресторан, свечи на соседнем столе, а рядом он — такой близкий и такой далекий, угадывающий каждое мое желание, грубый и нежный, порывистый и внимательный одновременно. Как получилось, что все зашло так далеко?
Мне не хотелось приходить в себя. Не хотелось отпускать его, но он отстранился первым.
— Не уходи, — прошептала я, но его уже не было рядом. Он меня не слышал.
Мы попробовали всего пару закусок и, забрав с собой бутылку вина, заспешили вниз — по темным коридорам и светло-сиреневым галереям, убегая от нашей сказки и нашего единства в мир, где нам было не так просто. И вроде бы прошло меньше часа, да только часы в машине показывали три.
Женя гнал по пустым улицам сонного города.
Я пребывала в какой-то прострации — будто бы дремала и не могла заснуть. Фонари, что были маленькими точками у моих ног всего мгновение назад, превратились в гигантские цветы, пролетающие мимо и оставляющие после себя шлейф из света.
— Ты спишь? — тихо спросил Женя.
— Нет, но почти.
— Поедем ко мне?
— Давай. Женя, — я уцепилась за одну ясную мысль, которая помогла мне не уснуть. — Почему ты спрашивал сегодня про загранпаспорт?
— А. Точно, — он кивнул. — Мы едем в Англию через три недели. На конференцию. Покажем проект по "Евразии" и представим ещё пару.
Я подняла голову и нахмурилась, глядя на собеседника.
— И я тоже еду?
— Естественно.
— Коллектив будет не в восторге. Почему ты не берешь кого-то более опытного?
— Потому что это наш проект. Мой и твой. А кроме всего прочего мне удобно с тобой работать. Ты понимаешь меня с полуслова, схватываешь все на лету, не пытаешься умничать и доказывать свою значимость, рисуясь передо мной. И вообще… Аня, я тяжело схожусь с людьми. От них я требую многого, а мало кто может работать столько, сколько я.
— А я могу…
— Ещё как.
Я грустно улыбнулась. Ну а что я хотела услышать в ответ? Сама же уверяла себя, что Женя ценит во мне не только любовницу, но и специалиста тоже.
— А почему не берешь Игоря Сергеича?
— Он остается за главного. Лешка летит с нами.
Значит, никакой романтики. Только работа. Я буду в Англии с любимым мужчиной, но думать мы будем исключительно о проектах.
И почему, когда человек счастлив, он не может наслаждаться своим счастьем? Вечно придумывает себе какие-то проблемы.
Я вздохнула, и тут зазвонил Женин мобильный. Он глянул на экран и, поджав губы, сбросил.
— Кто там? — спросила я, лишь мельком увидев надпись.
— Да так… Ничего важного…
Ему звонила Ната. Хотя он и спрятал телефон быстро, прочитать имя я успела. Закусила губу, чтобы не лезть с расспросами. Придет время — и Женя все расскажет мне сам. По крайней мере, в это хотелось верить.
Его телефон звонил ещё дважды — когда мы поднимались в квартиру и когда уже легли спать. В итоге Женя просто выключил звук.
— Может, лучше ответить? — наконец, спросила я.
— Ничего хорошего из этого не выйдет, — Женя обнял меня, устраиваясь на подушке. — Спи.
Он не разбудил меня утром. Написал сообщение, что ушел пораньше, а я могу приехать к обеду, соврав коллегам, что была у клиента. А я не хотела врать и привилегий его любовницы тоже не хотела, но не знала, как объяснить это Жене, не обидев его. Он ведь не давал мне права выбора, решая, как босс, все за меня. Может, я бы лучше не выспалась, но не опоздала. И, может быть, мне и не нужна была материальная помощь. За Маркелова я и так получала деньги в виде прибавки к премии.
Я свесила ноги с расстеленного дивана, запустила пальцы в волосы, понимая, что окончательно запутываюсь в своих "надо сказать" и "не знаю, как", и тут в дверь позвонили. Я замерла, даже задержала дыхание, как будто меня могли услышать, а потом, вся подобравшись, осторожно скользнула к двери и заглянула в глазок. Женщина, молодая, рыжеволосая, с большой, высокой грудью, едва прикрытой рюшками цветастого платья, стояла по ту сторону двери. Злобно глянув на глазок, она с размаху ударила кулаком по косяку.
Я отпрянула от неожиданности. Ещё пара ударов — и наступила тишина. Для того, чтобы удостовериться, что гостья ушла, я рискнула посмотреть в глазок ещё раз. На площадке никого не было. Опустив голову, я перевела дух и, закрыв глаза, лбом прижалась к двери.
