Сегодняшний день кончится — и завтрашний будет намного милосерднее.
Я закрыла глаза и вдруг почувствовала, как под веками начало жечь от выступивших горячих соленых слез.
Где-то там на комоде лежал телефон и в тишине квартиры я вновь слышала слабое гудение вибрации, нисколько не сомневаясь, чей это вызов. Наверное, надо написать Дэрилу, что я некоторое время буду недоступна. В конце концов, он не заслужил беспокойства о том, что со мной случилось. Он тоже живой человек. Игры играми, а заставлять его волноваться жестоко.
Выбравшись из-под одеяла, я пробежала на цыпочках к комоду, схватила телефон и снова нырнула в постель. Меня потряхивало от озноба, несмотря на то, что в квартире было тепло. Это нервы. Это пройдет. Переломаюсь и пройдет.
И снова на экране горел вызов от Дэрила…
Надо просто сказать, что я занята, извини.
Вот и все. А потом потихоньку слиться.
Асель позвонить, она придумает что-нибудь.
О, точно, Асель! Кто еще вытащит меня из ямы, которую я сама себе выкопала?
Воодушевившись близкой помощью от подруги, я мазнула по экрану пальцем, принимая вызов, и…
— Ой!
— Ха? — поднял брови Дэрил.
Он лежал в постели, и небрежно наброшенная простыня совершенно не скрывала его потрясающее тело. Загорелое, мускулистое, исчерченное татуировками, с четко вылепленными мышцами… и не только мышцами.
Как я не заметила, что это был видеозвонок?!
— Ого! — выдохнула я, когда Дэрил откинул простыню и ехидно прокомментировал:
— Мы уже проснулись и давно тебя ждем.
Я только открыла рот, завороженно глядя на его с энтузиазмом восставший член.
Все благие намерения моментально вымело из головы. Сердце застучало в бешеном ритме, дрожащие пальцы зазудели от невозможности прикоснуться к нему прямо сейчас.
— Дэрил, я… — только и осталось от заготовленной речи.
Невинные голубые глаза пронзили меня бесстыдным взглядом:
— Ты — что? Соскучилась? Ты ведь соскучилась по нам, Лили?
Глава 22. Пенза, в раю, в аду, где-то между
Я…
Я…
Я не знаю… Можно ли назвать это словом «соскучилась».
Я…
Я смотрю на него во все глаза, и телефон обжигает мне пальцы. Но это уже неважно. Все неважно, когда он так близко, так горячо — и только для меня.
Это не ролики на «онлифанс», даже не HD-порно на сайтах для взрослых. Это что-то очень личное. И ему точно нравится, как жадно я смотрю на него. Мужчинам это сложно скрыть.
У него в спальне светло, у меня только тусклый ночник — и отлично. Я не готова показаться ему при ярком свете. Даже если он видел на съемках женщин и постарше меня.
Пусть золотистый теплый свет лампы обнимает мое тело у него на экране, скрадывая недостатки фигуры и неровности кожи. Пусть кажутся потемневшими глаза, и он не видит, насколько они сейчас безумны.
— Лили… — Дэрил ставит телефон на тумбочку у кровати и садится на колени напротив него. Рука его естественным и привычным жестом ложится на возбужденный член.
Я так и не узнала, какого он размера. Плохо гуглила. Интересовалась другим. Мечтала о другом.
Теперь уже неважно.
Мне нравится его член — это главное. Длинный, красивый, с крупной головкой.
Хочется дотронуться до него, и Дэрил, словно угадывая, складывает пальцы в кольцо и проводит снизу вверх ровно так, как сделала бы я. Большой палец медленно обводит головку по краю, и я облизываю губы.
— Да?.. — выдыхаю я, непроизвольно скользя рукой по своей шее. Мне кажется, от этого зрелища воздух застрял в горле, и никак не удается его протолкнуть.
— Ниже, Лили… Я хочу видеть твою руку еще ниже, — мурлычет Дэрил, продолжая поглаживать себя. — Сожми свою грудь.
Это именно то, что я сейчас хочу, но не решаюсь сделать, потому что он смотрит. Смотрит и ждет. Совершенно посторонний мужчина, чужой. Порочный. Бог ты мой, я и не знала, что могу всерьез назвать кого-то порочным, но он именно такой. Кто еще, кроме него? Настолько опытный, что даже прожженные бабники не решаются приписывать себе столько женщин, сколько было у него только на экране. Настолько умелый — я точно знаю, что и как он умеет, я видела это. Он настолько за пределами всего, что можно назвать приличным и нормальным, что нет смысла прикладывать эту школьную линейку к атомному ледоколу.
Дрожь рождается в животе, разбегаясь колючими огненными мурашками по всему телу, и какая-то из этих мурашек, особо прошаренная, пробирается мне в мозг и отключает самоконтроль. Просто дергает маленький рычажок, и дальше все становится совсем просто.
Это просто — делать то, что он говорит.
— Покажи грудь, — говорит он, и я вижу как стискиваются смуглые пальцы на упругом стволе, когда я прижимаю ткань ночнушки к себе сильнее, так что она обрисовывает сосок. Нет, даже не думай, мне не двадцать, чтобы хвастаться своими увядшими голыми прелестями. Но я все еще могу найти такую альтернативу, что на экране будет выглядеть совсем неплохо. Совсем…
Я совру, если скажу, что не пыталась делать эротические фотографии весь этот последний месяц. Делала, но не отправляла. Играла в бесстыдную Лилю. Готовилась? Ждала?
— Задери… край, — рваный выдох между словами подсказывает мне, что Дэрил живой мужчина. И даже если это просто игра в коварного соблазнителя, она заводит его не меньше. — Хочу твои бедра.
Мне приходится тоже пристроить телефон на комоде, чтобы освободить обе руки, которые я кладу себе на талию и медленно скольжу ими вниз, с ноткой удовольствия наблюдая за тем, как вслед за ними спускается и взгляд Дэрила.
Подхватываю подол ночнушки и так же медленно тяну вверх.
Бедра у меня сохранились гораздо лучше груди. Я немного поправилась в последний год, и это пошло на пользу гладкости кожи, по которой скользят мои пальцы. Она упругая, и это видно даже в полутьме, и нежная — как жаль, что он никогда этого не почувствует.
Как бы я хотела, чтобы это были его пальцы….
Мои руки замирают за пару сантиметров до того места, где бедра смыкаются, и на экране там видна лишь глубокая тень.
Зачем дальше?
Что он там не видел?
Но Дэрил не отводит взгляда от экрана, его рука движется, сжимая член, в четком томительном ритме, а голос…
— Сдвинь ноги… — просит он чуть сипло, словно его бархат вытерся от частого использования, — Зажми свою руку между ними.
Я подчиняюсь, и невольно касаюсь своей промежности. Чувствую, знаю, что внутри меня мокро, но совершенно не готова к тому, что мокро уже и снаружи, да так, что пальцы скользят по набухшим складкам, приоткрытым и ждущим…
