Дельфинов я видела в детстве на Черном море. Но там он был один и больной. Плавал в мутном брезентовом бассейне, вяло колыхаясь всем телом. Жалко его было до ужаса.
Местные дельфины выглядели куда более довольными жизнью — все лоснились и даже, кажется, были совсем не против прыгать через кольца и катать дрессировщика на спине. Музыка, яркий свет, гомон и смех — Дашка прижималсь ко мне и все время дергала: «Мам, смотри, мам, сейчас будет!» и оборачивалась, а я улыбалась ей в ответ.
Думала, уже и не случится у нас таких светлых встреч.
Она уже больше не моя маленькая девочка.
Но все-таки немножко моя…
Попутно Дашка умудрялась трындеть про свои дела, сплетничать про новых подружек, имена которых перепутались в памяти моментально, жаловаться на преподавателей, на невкусный кофе на факультете и с горящими глазами рассказывать, как у них там интересно и какие все вокруг умные. Ну уж явно не тот контингент, что собрался в ее обычной районной школе…
Когда представление закончилось, мы вышли в холл, где толпились родители и дети, еще делясь впечатлениями и покупая плюшевых дельфинов в сувенирной лавке.
Именно тут Дашка вдруг повернулась ко мне и потребовала:
— Мам, ну давай, признавайся! Кто он?
— Какой он? — округлила я глаза. — Ты о чем, ребенок мой? Лучше про своего расскажи!
— Не-не-не. Ты стрелки не переводи. Ни за что не поверю, что ты притащилась в Москву пить с Наташкой или со мной гулять. Я тебя зна-а-а-а-аю!
— Ничего нет. Не докажете! — я подняла руки вверх и засмеялась. — И вообще, лучше сама с папой помирись.
— Опять стрелки! — рассердилась она. — Не буду мириться, он козел.
— Не надо, Даш…
— Надо! Ты такая красивая, а он тебя на какую-то грымзу променял.
— Ты ее не видела.
— Мне и не надо, я и так знаю! Красивее тебя никого нет.
— Перестань…
— Мам, ну посмотри, какой на тебя красавчик смотрит!
Дашка кивнула мне за спину. Я быстро обернулась и встретилась глазами с симпатичным мужчиной с лучистыми глазами, который присел на корточки у скамейки, помогая переодевать кроссовки маленькой девочке. При этом он не забывал пялиться на мою задницу!
— Он с ребенком, жены не видно… — фыркнула я, поворачиваясь к Дашке. — Значит ищет дочери мачеху. Какая разница, как я выгляжу?
— Ой, ну… Да ну! — аргументированно высказалась Дашка. — Мог бы на меня тогда пялиться! Он же явно тебя младше.
— Тем более. Поздно мне уже такие развлечения.
— Тебе сорок два… — Дашка подхватила меня под руку. — Пошли сувениры посмотрим… Всемирная организация здравоохранения, чтоб ты знала, продлила возраст молодости до сорока четырех, слышала? Так что еще два года даже не начинай про «поздно»! И вообще, тем более надо срочно замуж, пока молодая.
— Вот мне в восемнадцать так говорили родители… — проворчала я. — А теперь дети.
— Видишь? Мы с бабушкой знаем жизнь!
— Главное сама замуж пока не выскакивай, ладно? — попросила я. — Сначала пойми, что тебе надо от жизни. Может, и вовсе не надо туда. И мне тоже.
— Тебе надо! — твердо сказала дочь. — Только тебе нужен кто-то веселый, как ты, а не нудятина как папа.
Что может быть веселее порноактера в мужьях?
Я аж вздрогнула, поймав за хвост эту мысль. Надо же, а была уверена, что давно выросла из вечного женского примерить платье и фату рядом с каждым встреченным мужчиной.
Только вот порнозвезд в мужьях мне и не хватало после того, как муж чуть ли не половину брака мне изменял.
А может и больше, просто не признается.
Тут я буду даже точно знать!
— Мам, мам, купиииии! — таким знакомым противным тоном заныла Дашка, что я вновь провалилась из бредового «сейчас» в старое доброе «тогда».
— Что тебе купить, сокровище мое? — вздохнула я.
— Смотри, жемчужина в раковине продается. Давай, давай посмотрим?
В плоской консервной банке, заполненной водой, оказалась ракушка, а внутри нее — действительно, розовая жемчужинка. Корявенькая, неровная, маленькая, но добывать ее из створок своими руками оказалось интересно.
— Смотри, розовый цвет жемчужины означает, что в ближайшее время вас настигнет любовь! — зачитала Дашка буклет. Схватила маленькую подвеску, куда полагалось класть добытое сокровище, запихала внутрь жемчужину и повесила на цепочку. — На! Носи! — протянула мне. — Тебя настигнет любовь!
— Это же твоя жемчужина, — попыталась я отделаться от подарка.
— Ты баночку открывала, значит твоя, — возразила дочь. — Носи, носи.
— Не буду! — принялась я отбрыкиваться. — Представляешь, прихожу в наш ювелирный с этой поделкой на шее? Да меня тут же уволят!
— Мам, но она про любовь! Тебе нужна любовь!
— Перестань, обезьянка! Ты меня любишь, мне этого хватит. Даже лишнее останется.
Мы вышли на улицу, все еще ругаясь, кому положено носить любовную жемчужинку.
— Ну ради меня! Считай, мой подарок!
— За мои деньги… — вздохнула я.
— За восемнадцать лет могла бы привыкнуть к такому раскладу!
Я хмыкнула, но сдалась и убрала цепочку с кулоном во внутренний кармашек сумки.
Дашка вдруг застыла на месте..
Я тоже остановилась, в недоумении глядя на нее. Глаза у обезьянки блестели и я гадала — что на этот раз? Прокатиться на паровозике? Постоять под ракетой? Пострелять в тире?
О, там каштаны продаются! Вот каштаны я бы попробовала.
— Мам… — сказада Дашка вдруг тихо.
— Что?! — испугалась я. У меня аж сердце остановилось от ее тона.
— Я тебя очень люблю! — она порывисто обняла меня и сжала изо всех сил. — Мне просто не хочется, чтобы ты там была совсем одна. Найди себе кого-нибудь, кто бы любил тебя хотя бы наполовину так, как я…
Я обняла ее в ответ и постаралась не хлюпать носом, стоя прямо посреди дороги. Но все обходили нас с улыбками, а тот давешний папа, что пялился на меня в дельфинарии, даже помахал рукой.
И дочка его помахала.
Глава 40. Москва, набережная
— У меня через четыре часа автобус, — намекнула я Дэрилу.
Не стала заезжать к Наташке, примчалась в центр все еще въерошенная после прогулки с дочерью и насмерть объевшаяся фисташковым мороженым. Пусть скажет спасибо, что без воздушного шарика в виде Золушки, а то Дашка порывалась мне его купить.
— Я уже выселился из гостиницы, — внезапно обломал он меня. — Пойдем погуляем, посмотрим город?
