И я заплакала прямо так, вжавшись лицом в его мягкий тонкий свитер, и промочила его насквозь мгновенно.
Наконец-то я все сказала.
Все то, о чем молчала, что страшно было сказать даже себе. Тем более — ему.
Молчание убивало меня, но теперь, когда край был слишком близок, молчать я больше не могла.
Асель была права.
Сказать это все ему было нужно хотя бы для того, чтобы почувствовать, как расправляются плечи, как вытекает из костей свинцовая тяжесть моего молчания.
— Я не хочу другую. Хочу мою Лили, — сказал Дэрил шепотом мне на ухо. Тихо и очень грустно. — Ты тоже идеально подходишь мне. Как бы я хотел быть с тобой всю оставшуюся жизнь. Как бы я хотел, чтобы у нас была дочь…
Его кулак разжался и ладонь накрыла мои пальцы, стиснула их.
Я замерла, сглатывая слезы.
И решилась.
Это было даже труднее, чем сказать ему «да» там, у подъезда моего дома в Пензе.
Через силу.
Поперек всех принципов. Воспитания. Опыта. Разума.
— Дэрил… Я прошу тебя.
— Да?..
Его рука напряглась, окаменела под моим касанием.
Он ждал моих слов.
Он боялся моих слов.
Я сама их боялась.
— Давай ты бросишь порно? Давай ты уйдешь от Дика? Давай?
Когда-то, несколько месяцев назад, я доверилась ему и прыгнула с высокой скалы — зажмурившись, поверив в него.
Ничего не вышло.
Или вышло.
Все же многое изменилось с того дня. Я изменилась. Спасибо ему за это. За мою смелость. За кино. За безграничную нежность, в которой он меня купал.
Сейчас Дэрил стоял на высокой скале и все, что от него требовалось — тоже прыгнуть.
Тогда он страховал меня.
А я не могла предложить ему ничего, кроме своей любви.
Но он…
— Давай. — Ответил Дэрил.
…прыгнул.
Актриса Голливуда. Ты моя, ты мой
Еще во сне, не осознавая реальность, я почувствовала горячее тело, прижимающееся ко мне, объятия крепких рук, дыхание в своих волосах. И просыпалась уже заранее счастливой. Темный холод, пробравшийся в сердце прошлой ночью в пустоте этой постели, таял от солнечного света и тепла, которое излучал Дэрил.
Мы проспали всю ночь, обнявшись, так и не изменив позу. Да и сейчас, стоило мне шевельнуться, его руки только крепче стиснули меня, прижимая к твердой груди.
— Иди ко мне… — бархатный голос прошелся по коже, заставляя выгибаться и мурлыкать.
Как природа создала настолько соблазнительного мужчину, что его руки, его голос, даже его взгляд — все доставляет мне наслаждение? Соблазн во плоти.
Только мой соблазн. Мой собственный. Немного стыдное, но такое сладкое чувство собственничества. Больше никто никогда не получит моего Дэрила.
Его губы скользили по моему телу, словно он задался целью перецеловать каждый сантиметр моей кожи.
— У тебя есть на сегодня какие-нибудь дела? — прошептал он на ухо, и от нетерпения, делавшего его голос хриплым, меня пробрало горячей дрожью.
Какие дела… Самолет в Москву улетел примерно в тот момент, когда мы наконец добрались до кровати в спальне.
Это не значит, что от студии до кровати мы мужественно сдерживались и совсем никак не нарушали общественный порядок и не радовали случайных свидетелей «бесплатным шоу».
Совсем-совсем наоборот…
Так что нет, дел у меня больше никаких не было. Разве что выбросить к черту собранный чемодан, не распаковывая. Вместе с прошлой жизнью. И оставить из одежды только прозрачное, кружевное, дерзкое, кожаное и крышесносное.
— Мммм… а у мистера Дэрила Уайта есть, чем заполнить мой ежедневничек? — мурлыкнула я, отлично зная, что сейчас мне не только ежедневничек заполнят, а все, что захочу.
— Да, предлагаю сегодня наслаждаться домом с бассейном рядом с океаном, пока еще можем, — рассмеялся он. И добавил, глядя очень-очень серьезно, как будто сообщал мне главную тайну вселенной. — Я тебя люблю.
— Все будет плохо? — спросила я, с замиранием сердца любуясь изгибом его губ, прозрачной водой голубых глаз. Как я могла отказаться от него? В каком отчаянии и безумии?
— Все будет ужасно, — подтвердил Дэрил, почему-то улыбаясь. — Но мы что-нибудь придумаем, моя Лили. Я созвонюсь с бухгалтером и юристом, прикину, сколько останется денег после выплаты неустойки, если Дик не будет судиться. Можно ли будет открыть трастовый фонд на еще не зачатого ребенка. Попробую прикинуть, во что вложиться.
Я провела пальцами по его лицу, разгладила складку между бровей.
— Давай сегодня об этом не думать?
— Давай… — снова согласился он, нависая надо мной и медленно целуя, оттягивая нижнюю губу и оставляя на ней нежный укус.
Я приподняла бедра, чувствуя его налитую твердость члена у самого входа, поерзала, намекая, что хватит поцелуев, где мой страстный секс?
Дэрил усмехнулся, потянувшись к тумбочке за презервативом.
Я перехватила его запястье:
— Зачем? А дочка?
Глаза Дэрила вспыхнули, но он прикрыл веки и качнул головой.
— Нет… — он поцеловал меня в губы. — Пока так. Я не могу тобой рисковать, моя Лили. Полгода, до теста на ВИЧ. Только потом…
Его ладонь скользнула по груди удивительно нежным, трепетным жестом и легла на мой живот, словно там уже пряталась наша будущая малышка. Крошечная, пахнущая молоком и карамелью, дочка Дэрила Уайта, такая же невероятная, как он.
Просто захватывало дух, когда я пыталась представить, каким же получится ребенок от него, если двое старшеньких, от не настолько удачного производителя, вышли такими классными. У меня даже в груди заныло от желания скорее познакомиться с нашим чудом.
«Ты уже не в Канзасе, Элли» — вспомнила я слова Олега — и с этого момента точно знала, как ее назову.
Я отпустила запястье, покоряясь его решению, в который раз подумав, что, когда он вот так медленно и тщательно раскатывает презерватив, глядя мне в глаза, это заводит почище любых ласк. Потому что в его взгляде я вижу предвкушение, обещание всего того, что сейчас со мной сделает этот рыцарь, как только облачится в доспехи.
Дэрил резко перевернул меня на живот, вздернул, распластывая по себе, и в одно движение вонзился на полную длину, заставляя временно забыть обо всем: еще неслучившихся детях, будущих финансовых проблемах, прошлом недопонимании. Заставляя терять голову — как всегда, с первой секунды, когда я его увидела и сердце понеслось вскачь.
