-Мои жертвы на алтарь общего блага – ничто! – с напускным пафосом заявил майор, приняв их игру, - если необходимо, я даже готов принять мучительную смерть от обжорства!
-И от похмелья?
-Как Родина прикажет!
В этот момент юная официантка в тугом корсете, выдавившем почти все, что в ней имелось, в аппетитный вырез платья, подала им поднос с пивными кружками. Улыбка, которой она одарила Калима, заставила Марию заподозрить, что его регулярные вылазки в поселок были вызваны отнюдь не одними потребностями в поставках, и угощения тут подавали не только на блюдах.
Маленький оркестр на сцене грянул новую задорную песню, мгновенно подхваченную остальным залом:
Том из Излуки, зоркий орел,
Был слеп на одни глаз.
Бил фазанов он в лет, как никто не умел,
Тетиву ловя через раз.
И публика с готовностью гаркнула припев:
Том-бере-Том-дили-хай!
-Умеют же тут люди отдыхать! – не без зависти вздохнул Серго и крепко приложился к кружке.
-О чем я и говорю! - согласился Калим, - неплохо бы напомнить нашим соотечественникам, как это делается. А то застряли все в стерильных пансионатах и на рафинированных курортах. Неплохо бы подпустить им немного… дикости. Авось оживятся немного.
Словно подтверждая его слова, аудитория продолжала горланить:
Том из Излуки, быстрый олень,
Одну ногу отдал на войне.
Мог настигнуть любого быстрее, чем тень,
Если тот разомлеет во сне.
Том-бере-Том-дили-хай!
Пиво оказалось прохладным и мягким на вкус. И, несмотря на то, что Мария, в отличие от Кости, не особо жаловала этот напиток, свою кружку она выпила с удовольствием. Краем уха девушка прислушивалась к песне и к тому, как бедолага Том последовательно лишался своих конечностей и жизненно важных органов.
Том из Излуки, сильный, как вол
Без руки живет с малых ногтей…
Всеобщий гвалт нарастал, и сквозь дружные хлопки и топанье ног уже было трудно разобрать слова. Едва сдерживая смех, Калим закрыл лицо ладонями, и чуть погодя, Мария сообразила, почему.
Том из Излуки, мастер любви,
Ниже пояса гладкий, как чан.
Ублажит он любую, лишь позови,
Ибо нос его – сущий таран!
Том-бере-Том-дили-хай!!!
Таверна взорвалась гоготом и смехом, и даже Исива сдавленно прыснула, зажав рот кулачком.
-Ай-ай-ай, какая срамота! – укоризненно заметил Серго, пряча улыбку в пивной пене.
-Вот у кого стоит поучиться оптимизму! – во вздохе Калима проступила тень зависти.
Музыканты тем временем отложили в сторону инструменты и устроили небольшой перерыв, чтобы перекусить и промочить натруженное горло. Гомон немного стих, и стало возможно разговаривать, не повышая голоса.
Сохо, умело лавируя между посетителями, причалил к уголку Чужаков и водрузил на стол массивный закопченный котел. «Как тот Том ниже пояса» - мелькнуло у Марии, в голове у которой продолжала крутиться недавняя озорная песенка. Из-под снятой крышки к потолку взвилось эффектное облако пара, и ноздри защекотал аппетитнейший аромат.
-Только я понадеялась немного похудеть на свежем воздухе и армейском пайке… - состроила Исива скорбную мину.
-Худой клиент – позор повара! – категорично заявил хозяин и начал раскладывать угощение по тарелкам.
Подоспевшие вслед за ним две шустрые официантки еще более усугубили трагедию журналистки, добавив к главному блюду салат, холодные закуски и несколько булок румяного хлеба.
-У нас всегда все первосортное, - заверил Сохо, передав пустой котел официантке, - но сегодня кабанчик оказался особенно сочный!
-Я никогда не сомневался в твоем мастерстве! - заверил его Калим, беря в руки вилку и нож, - кстати, уважаемый, нельзя ли поговорить с кем-нибудь на предмет поставки дров? У нас появилась определенная потребность, и мы бы хотели прикупить телегу или две. Потом, возможно, нам понадобятся еще, но пока ограничимся этим.
-Да, разумеется! Ребята отберут самое лучшее, все аккуратно поколют и доставят куда скажете.
-О, не стоит так стараться! Самое лучшее нам не требуется. Сойдут и палки, и пни, и валежник – но хотелось бы поскорее. Если получится завтра утром, то вообще отлично.
-Хоть сегодня вечером, в чем вопрос! – отказ гостей от его щедрого предложения, казалось, огорчил Сохо, но Мария подозревала, что на самом деле он только рад, поскольку за кучу обломков и щепок наверняка сдерет с заезжих чудаков по полной стоимости.
Пока майор вел с трактирщиком переговоры, девушка занялась своим обедом, который, как вполне справедливо утверждал хозяин, оказался и впрямь великолепным – ароматным, сочным и таким мягким, что буквально таял во рту. Однако ее мозг так и не смог полностью отвлечься от забот и вопросов, требовавших ответа и не позволявших Марии даже ненадолго полностью расслабиться. И одна из таких свежих заноз требовала немедленного прояснения.
-Сохо, уважаемый! – воспользовалась она короткой паузой в дискуссии двух мужчин, вызванной тем, что Калим все же решил уделить внимание и своей тарелке.
-К Вашим услугам! – улыбка трактирщика растянулась еще шире, собрав складки на его бульдожьих щеках.
-Не подскажете, почему этот жуткий град, под который мы попали, у вас называют «Слезы Дракона»?
Как Сохо ни старался сохранить невозмутимость, улыбка все же медленно сползла с его лоснящегося лица.
-Это старая история, госпожа, - покачал головой он, - старая и печальная.
-Вот как? – искренне удивилась Мария, полагавшая такое название ничем не примечательным, вроде «Анютиных глазок» или «Львиного зева», - Вы меня заинтриговали! Подробностями не поделитесь?
Крайне странно было наблюдать, как трактирщик – человек не маленький во всех смыслах этого слова – попытался сделать вид, как будто не расслышал ее вопроса, и предпринял неуклюжую попытку сбежать, но был пойман за фартук быстрой рукой Серго.
-Простите, но мы бы хотели получить ответ, - что ни говори, а старик умел осаживать не в меру активных собеседников.
-Я… я поговорю с ребятами, - Сохо неопределенно кивнул в сторону сцены, - обождите немного, хорошо?
-Говорил же я вам – не затрагивайте религиозных вопросов! – прошипел Калим, как только хозяин исчез в подсобке, - они тут крайне не любят их обсуждать, тем более, когда в их дела суют нос всякие пришлые чудаки.
-Но кто же знал, что название, данное такому странному граду – это страшная тайна и священный секрет!? – возмутилась Мария, по-прежнему не понимающая, в чем именно состояла ее вина.
