Первоначально предполагалось обустроить базовый лагерь в том же месте, где и пятнадцать лет назад. По правде говоря, Игану претило возвращаться в те края, но он не мог не согласиться, что место там удачное, и, если уж продолжать дискуссию, то логично начинать с того места, где она прервалась в прошлый раз.
К сожалению, еще издалека стало видно, что над горами в том районе бушует сильная гроза, и место для лагеря пришлось искать немного в стороне. Поиски относительно безлюдного уголка увели их довольно далеко на юг. Теперь, чтобы вернуться к намеченной точке, Игану предстояло совершить целое путешествие.
Пока они с Парвати оборудовали лагерь, устанавливали сторожевой купол и готовили снаряжение, Лева с помощью адмирала выкатил из трюма транспортный катер, и теперь они приводили его в чувство, устанавливая на место снятые на время перелета стабилизаторы и посадочные опоры. Время от времени Иган пытался оказывать девушке знаки внимания, но особых успехов на данном поприще не добился. Парвати, с головой погрузилась в работу, ну а когда катер встал на крыло, то времени на флирт попросту не осталось.
Охотники предприняли несколько разведывательных полетов для составления карт местности и выработки предварительного плана действий. Из-за опасности быть застуканными с орбиты во-первых, и не желая попадаться на глаза местным обитателям во-вторых, вылеты совершали недалеко и преимущественно ночью. Упрямая погода так и не подпустила их к месту трагедии, случившейся пятнадцать лет назад, поэтому пришлось ограничиться осмотром ближайших окрестностей.
Полеты над ярко- и даже несколько ядовито-зелеными джунглями Пракуса оставляли неизгладимое впечатление. Холмы, покрытые сплошным изумрудным ковром и несущиеся навстречу, словно исполинские волны фантастического океана, время от времени рассекаемые гребнями изъеденных ветрами рыжих скал — свидетельствами неспокойной геологической жизни недр… Гигантские черные провалы, на дне которых в какое-то мгновение вспыхивала серебристая ниточка ручья, будто свет, пробившийся с противоположной стороны планеты… Вздыбленные к небу каменные уступы, ступени, поднимающие или опускающие на сотни метров многие гектары леса, срывающиеся с них водопады, так и не достигающие земли, рассыпаясь туманной пылью, и белесыми флагами реющие над зелеными просторами…
Сказочная панорама нетронутой природы раскрывалась перед глазами Игана, впитывавшего ее красоту, казалось, каждой клеточкой своего тела. Иногда это ощущение единения с зеленью лесов, малиновым варевом облаков и лазурью океана напоминало ему долгий-долгий поцелуй прекрасной и любимой женщины после многолетней разлуки, и он даже забывал о том, что держит в руках штурвал. Только чирканье верхушек деревьев по днищу катера возвращало его к действительности, только гулкие удары сердца, выпрыгивающего из груди и падающего в разверзающиеся под катером бездны, служили мерилом времени, только резь в распахнутых до боли глазах свидетельствовала о том, что все это не сон.
Предварительная рекогносцировка заняла у них пару дней, после чего настало время поработать ногами. Лева и Кехшвад где-то раздобыли оседланную лошадь — гнедую кобылу по кличке Челка. Они не вдавались в подробности, как и где они ее достали, но и без лишних вопросов было ясно, что кобыла краденая. Кехшавад отметил только, что, по мере продвижения по своему маршруту, Иган будет только удаляться от ее прежнего владельца, так что беспокоиться нечего.
Собираясь в экспедицию, Иган заказал для себя несколько костюмов, сшитых по последней пракусской моде. Редкие вылазки ученых позволяли более-менее представлять, как одеваются местные жители. Приложив определенные усилия, Кехшавад смог даже на время заполучить привезенные ими образцы одежды. По счастью, аборигены не являлись большими модниками, и за последние несколько лет, похоже, не внесли в их фасон сколь-либо значительных изменений.
Рубаха из грубого полотна, короткая кожаная куртка, теплый плащ — даже состоятельные господа оставались здесь в первую очередь весьма практичными людьми и не увлекались ненужными декорациями и излишествами. Разница между их одеждой и одеянием простолюдина состояла по сути лишь в качестве материала и добротности пошива. Плотные штаны, сапоги, мешок за спину, меч к поясу, и Иган был готов отправляться в путь. От сотен прочих подобных ему странников его отличало только содержимое заплечного мешка, но он и не собирался никому его демонстрировать.
Зверолов поправил уже изрядно натершие плечи лямки и подбодрил Челку, желая поскорее добраться до места, где он сможет, наконец, вытянуть ноги и дать отдых измученному телу. Да и подкрепиться не мешало бы.
Через несколько минут он уже подъехал к первым домам деревни, что выстроились вдоль центральной улицы подобно связке скрюченных и заплесневелых сосисок. Игану пришлось совершить над собой натуральное насилие, чтобы сидеть в седле расслабленно и небрежно. Иначе по его напряженной позе и кислой мине кто-нибудь вполне мог догадаться, как нестерпимо ноет его сбитая задница. К счастью, трактир оказался расположен на ближнем конце деревни, и очередной пыточный день, наконец, закончился.
Перепоручив Челку заботам шустрого белобрысого мальчугана, Иган скинул с плеч рюкзак и нырнул в низкий дверной проем под вывеской «Последний ломоть».
Вопреки ожиданиям, внутри помещение выглядело чистым и ухоженным. Слева располагалась стойка, за которой, на полках из неотесанных досок, стояли батареи разношерстных бутылок. Остальное пространство занимали приземистые столики, на каждом из которых громоздилось по четыре табурета ножками вверх. Стену за ними вместо картин украшали внушительные высушенные рыбьи головы с разинутыми пастями, обнажающими прореженные на зубочистки гребенки острых зубов.
Несколько человек, сидевших за столами, метнули в сторону Игана быстрые оценивающие взгляды и вновь уткнулись в свои тарелки. Маскарад почтенного господина отрабатывал свою задачу на все сто и гарантировано избавлял Зверолова от излишнего внимания к себе со стороны окружающих. В то же время, в тех случаях, когда требовалось наладить доверительные отношения с местными жителями, он, напротив, скорее мешал, чем помогал.
Дверь в дальнем конце комнаты приоткрылась, в нее высунулся красный нос и тут же скрылся обратно. За стеной затопали ноги, послышались голоса, и, спустя несколько секунд, владелец пламенеющего носа предстал за стойкой. Одной рукой он смахивал с отполированного до зеркального блеска стола несуществующие пылинки, а другой пытался одновременно приглаживать редеющие волосы и поправлять белый фартук, наспех накинутый поверх не первой свежести рубашки.
— Добрый вечер, достопочтенный господин! — залопотал он, широко улыбаясь, — чем может Вам послужить старый Боло?
— Всех благ дому сему, — Иган прикрыл глаза и осторожно потянул носом воздух. Рыба, рыба и еще раз рыба, впрочем, сложно ожидать иного ассортимента от помещения, все стены которого увешаны рыбьими головами. Жареная, копченая, соленая (несколько видов), вяленая, а еще овощи, специи, выпечка! Иган подумал, что сейчас он, пожалуй, с готовностью съел бы все это и не подавился! — у Вас наверняка имеется свое фирменное блюдо?
