– Тимандра? – пробормотал Хорес Евпатрид… а это был именно он.
Некоторое время Хорес задумчиво молчал, а потом сказал с усмешкой:
– Ты упрекаешь меня в смерти своего евнуха, верховная жрица? И ты права, поскольку его убил мой раб… Значит, я перед тобой в долгу. Постараюсь тебе помочь. Но прежде всего мне нужно убрать отсюда вот этого безобразника.
Он небрежно тронул ногой лежащего у его ног Анатолия, однако тот не пошевелился.
– Уж не выбил ли ты из него разум, господин мой? – забеспокоилась Никарета, но в это мгновение Анатолий вздрогнул, открыл глаза и простонал, глядя на склонившегося над ним человека:
– Где я? Что со мной?… Хорес, это ты? О, помоги мне, друг мой! Какой-то разбойник набросился на меня и выбил из меня всякое соображение! А как я сюда попал?
– Вставай, Анатолий, – насмешливо проговорил Хорес Евпатрид, помогая ему подняться. – Вставай, вставай! И пойдем отсюда. Если архонт узнает, как ты богохульствовал на ступенях храма Афродиты, уплатой одной только пени храму ты не отделаешься! Как бы не пришлось тебе быть поротым на этих же ступенях, подобно жалкому рабу!
– Я богохульствовал?! – в ужасе простонал Анатолий, неудержимо трезвея и цепляясь за приятеля, как за спасительную соломинку. – Не может быть! Нет! Ты никому не скажешь, Хорес? Клянусь, что я больше никогда… никогда…
Голоса и шаги Анатолия и поддерживающего его Хореса какое-то время еще слышались, потом затихли.
Никарета перевела дух, огляделась, высоко поднимая факел.
Двор был пуст. На ступенях, которые вели к спальням аулетрид и наставниц, никого.
Кругом тишина. Кажется, вопли Анатолия никого не успели разбудить.
– Тем лучше, – пробормотала верховная жрица. – Все останется тайной.
Она вернула факел стражнику и сурово сказала:
– Посмеешь кому-нибудь пикнуть о том, что тут приключилось, – клянусь, что велю тебе отрезать язык – и не только! Понял?!
Бедняга бухнулся на колени, в ужасе клянясь, что не обмолвится ни словом, что уже все забыл, да и вообще – он совершенно ничего не видел и не слышал!
– Прекрасно, – пробормотала довольная Никарета. – Кажется, это дело мы все же уладили. Одного я понять не могу: как здесь среди ночи оказался Хорес Евпатрид?! Он-то что здесь делал?!
На самом деле она отлично знала ответ на этот вопрос, а потому тихонько засмеялась, глядя в темноту.
Коринф, школа гетер
– Вчера, как вы помните, у нас была матиома по владению мышцами лона, – сказала Аспазия. – А сегодня мы займемся искусством, которое называется пиапиласмос
[103] и способно доставить мужчине особенное, утонченное наслаждение. В простонародье это называется просто пипа – труба, однако вы должны знать и название, которое употребляют аристократы. Впрочем, сие искусство я бы сравнила с игрой не на трубе, а на аулосе. Играть на нем вы уже обучены, Не зря же учениц школы гетер называют аулетридами – флейтистками! Первой вас так назвала Никарета, основательница этой школы, а мысль об этом ей была внушена самой Афродитой, так же, как и мысль о создании школы гетер. Никарета была великой мастерицей в нашем ремесле и прекрасно знала все тонкости любовного искусства. Уж не знаю, первой ли ей пришло в голову, что игра на аулосе и на уде мужском схожи, думаю, что эти смелые ласки применяли и прежде многие порны, однако они вряд добивались того успеха, которого добивалась Никарета. Вы не сможете играть на аулосе без помощи губ: вы просто не сможете извлечь ни одного звука, будете попусту перебирать пальцами по ее стволу, а прощу сказать, рукоблудствовать. Впрочем, если вы станете играть, не перебирая пальцами отверстия на стволе аулоса, получится пустой и однообразный свист.
Аспазия поднесла аулос ко рту и, проворно перебирая пальцами, заиграла красивую мелодию. Тимандра так и встрепенулась! Ведь это был один из гимнов Великой Богине, который она помнила с давних времен!
Тимандра едва удержалась, чтобы не запеть:
– О легконогая дева,
Твой танец угоден богине!
Но все же проворней кружись,
Быстрее беги,
А то не догонишь того,
Кого ловит твой взгляд!
Но кружись не кружись,
Беги не беги,
Все равно ты его не догонишь…
Но Тимандра не стала петь, боясь помешать наставнице.
Откуда может знать эту мелодию Аспазия?.. Но тотчас Тимандра вспомнила многочисленные рассказы о том, что подруга Перикла – не только одна из искуснейших и красивейших гетер своего времени, но также и одна из самых образованных и умных женщин Эллады, – и перестала удивляться, а принялась с прежним вниманием слушать прекрасную мелодию.
Аспазия отложила инструмент, снисходительно улыбнулась в ответ на восторженные рукоплескания девушек и показала им большой и очень натурально изготовленный лоури, обтянутый тщательно выделанной кожей.
– Вот и для игры на этом «аулосе» вам понадобится непременно работать и ртом, и пальцами: только тогда вам удастся заставить мужчину спеть прекрасную песнь восторга! Взгляните, как это нужно делать.
Она хлопнула в ладоши, и появилась Никарета. Вслед за ней храмовые стражники вели, вернее, втащили нескольких обнаженных юношей, закованных в цепи. Голова их была опущена, они еле передвигали ноги и вообще, создавалось впечатление, будто незнакомцы идут во сне. Все они были чисты, коротко стриженые волосы красиво уложены, и горьковатый, манящий женщин аромат амигдалы
[104] показывал, что юношей тщательно подготовили к встрече с аулетридами.
Девушки изумленно вскрикивали, смеялись – одна только Лавиния сидела, словно оцепенев, красная с опущенными глазами. Тимандра покосилась на нее – и догадалась, кто эти люди, еще прежде, чем Никарета сказала:
– Это несколько храмовых рабов, которых мы держим здесь в качестве фронтистириос. У каждой из верховных жриц нашей школы свои взгляды на то, как должна аулетрида обучаться основам своего ремесла. Многие мои предшественницы предпочитали матиомы с лоури или, на крайний случай, ласкать фаллосы мраморных изваяний богов, которые в изобилии стоят в нашем храме. Однако мы с Аспазией согласны во мнении, что живую плоть не заменит никакая подделка. Сейчас ваша наставница покажет вам, как надо работать с фаллосом мужчины, чтобы доставить ему удовольствие. Потом некоторые из вас попробуют проделать это. ну а затем мы все вместе пойдем на рабский двор, чтобы попрактиковаться во владении мышцами лона.
